– Понимаешь… Я могу быть уверен, что всё сказанное мной тебе больше никто не узнает?

– Я незаинтересованное лицо. Меня волнует сейчас, где твой отец, и только.

Виктор всё же начал сомневаться, стоит ли говорить всю правду столь странному человеку. Жизнь его научила, что лучше вообще не связываться с неадекватными людьми. Его также никак не покидала жуткая мысль о стоимости услуг. А если это всё спектакль? И Владимир решил его разыграть таким образом? Но его отец много раз полагался на Березу, и сейчас не время для колебаний.

– Я надеюсь, что ты ничего никому не передашь, особенно в нашу полицию. У меня там могут быть враги.

– В России в полицию?! Нет, это бессмысленно. Я обещаю, что не скажу ничего и никому, что может навредить тебе, если только ты не окажешься похитителем или убийцей. Я постараюсь найти твоего отца, а для этого мне нужна правда. Твои дела меня не интересуют сейчас. Говори. А то у нас сегодня еще много дел. Надо идти по горячим следам. И так потеряно слишком много времени.

– Понимаешь, в последние годы у нас с отцом были довольно напряженные отношения. И многие могут подумать, что я причастен к его смерти. Но это не так. Я мог иногда лишнее сказать, но чтобы убить…

– Смерть! Убить?! Приговор – виновен! Двенадцать лет колонии строгого режима. Ты только что сказал об его смерти, хотя, как ты утверждал ранее, он только пропал. Это я сказал, что ес-ли он убит…

– Нет. Я не это имел в виду. Конечно, я надеюсь, что он жив… Но он никогда раньше не пропадал. Что-то мне подсказывает, что его больше никто и никогда не увидит.

– Не нужно лживой сентиментальности. Оставь ее для прокурора. Итак, ты угрожал своему родителю, – Томас не стал скрывать своего отвращения, и на лице появилось такое выражение, как будто посреди комнаты лежит большая куча фекалий, что заставило посетителя опять начать раздражаться. – Кто знает об этом?

– Я ничего плохого не делал. Да, мы часто ссорились и во многих мнениях расходились. Но я никогда в жизни и пальцем его не тронул бы. Я любил отца.

– Большинство маньяков любят своих жертв, убивая их. Аргумент не принят. Присяжные сомневаются. Следующий свидетель, – торжествующе, с горящими глазами выкрикнул Томас, всплеснув при этом руками, чем немного испугал гостя. Потом он достал из шкафа фляжку и сделал небольшой глоток. – Кто знает о том, что ты угрожал ему?

– Угрожал. Я такого не…

– Я тоже должен кое в чем признаться, чтобы ты в дальнейшем задавал меньше вопросов. У меня есть талант распознавать ложь. Иногда я даже могу читать мысли и видеть события, при которых не присутствовал. Меня не проведешь, – улыбнулся он самодовольно.

Виктор подумал, что все детективы слишком самоуверенны и приписывают себе много талантов, которыми в действительности не обладают. Поэтому решил не обращать внимания на странные выпады своего собеседника:

– Мы ссорились в моем кабинете в офисе. Моя секретарша точно слышала. И еще, возможно, несколько сотрудников. Они ничего не сказали мне, но я уверен, что эти клерки обожают потрепаться за обедом. И сейчас вся компания знает о том разговоре.

Когда я приходил вчера в офис, я заметил несколько подозрительных взглядов. Уверен, что они все шепчутся за моей спиной, когда меня нет на работе.

– Отец часто навещал тебя в офисе? Судя по твоему внешнему виду, манере общаться, количеству денег, если согласился на мой гонорар, ты работаешь, а скорее, управляешь довольно крупной компанией. Своей, или… которая принадлежит отцу.

– Да. Формально компания его. Де-факто, я полностью ей управляю, отец же приносит только заказы. Но он обычно каждый вечер появлялся в офисе. А тут его два дня нет, после этого проклятого случая, и кто-то начинает задавать вопросы. Я сказал, что отец плохо себя чувствует и не может ни с кем связаться. Это было правдой. На следующий день после нашей ссоры он написал мне СМС, что у него поднялось давление и он хочет быстрее поехать домой. А потом вечером он пропал.

– И ты не пытался найти его? А если у него случился сердечный приступ и он просто упал во время прогулки?

– Нет. Мои ребята обыскали каждый сантиметр в радиусе пяти—семи километров в течение этих двух дней. Дальше отец никогда не ходил во время прогулок.

– Хорошо. Хорошо. Итак, насколько я понимаю, недавно вы разошлись во взглядах относительно будущего вашего бизнеса, и ты прилюдно стал угрожать ему, – Томас прикрыл глаза. Глубоко вдохнул. Он продолжал говорить тихим голосом с еще более сильным немецким акцентом: – Я прав? Ты что-то мне недоговариваешь. Возможно, всё было не совсем так. И ты скрыл кое-какие детали. Но, впрочем, это сейчас неважно, – он открыл глаза и стал с удовольствием наблюдать за тем, какое впечатление его видение произвело на Виктора, который слегка побледнел и в эту минуту думал, всё это – совпадение, или этот человек – действительно экстрасенс. Продолжил: – Не стоит бояться. Иногда мои видения ошибочны. Ведь их выстраивает мой больной мозг. Я всего лишь представляю факты, а мое подсознание достраивает недостающие элементы. Сейчас, например, ты сказал, что это знала секретарша и еще пара коллег. Как разговор двух директоров мог стать достоянием общественности?! Фирма не маленькая, если у вас есть свои кабинеты. Ключевые вопросы всегда обсуждаются за закрытыми дверьми. Есть несколько вариантов произошедшего. Например, вы так громко орали, что это было слышно в соседнем помещении. Но ты не производишь впечатление вспыльчивого человека. А значит, это не так. Возможно, вас подслушивали. Но об этом ты бы мне сообщил сразу. Есть еще два сценария. Либо о твоих словах всем рассказал отец, либо, наконец, ты это сделал специально прилюдно. И тут мой мозг выбирает последнюю версию. Я очень хорошо вижу, как ты кричишь вслед уходящему старику: «Смотри по сторонам. Никогда не знаешь, откуда придет смерть!» …Да, я забыл спросить, как тебя зовут? – закончил монолог детектив.

– Я тебе отомщу, будь ты проклят. Бойся ходить по улице, – проговорил мужчина в ответ. – Я ему прокричал: «Бойся ходить по улице». И ничего не говорил о смерти или убийстве… Вот так. Меня зовут Виктор Ершов, – произнес он после короткого молчания.

– Я предлагаю больше не терять времени и отправиться в дом твоего отца, чтобы допросить прислугу. По пути мы заедем за первой частью моего гонорара, а потом ты расскажешь, чем вы с отцом занимаетесь.

Усевшись в роскошный автомобиль Виктора, за рулем которого сидел водитель, Томас услышал довольно заурядную историю, с которой уже сталкивался много раз.

Отец Виктора – важная шишка, что-то типа заместителя председателя Законодательного Собрания города с множеством друзей в администрации. Он очень тесно, оказывается, связан со строительством мостов и переправ. Сын совершенно случайно открывает компанию, которая занимается возведением эстакад. За пять лет работы она становится самой крупной подрядной организацией в городе в своей отрасли.

Всё работает по налаженной схеме. Но вот сын узнает об огромном тендере. На кону более 5 миллиардов рублей. Виктор изо всех сил бьется, чтобы получить эту работу. А отец вдруг отказывает: «У нас просто нет опыта в возведении таких конструкций. В России только одна фирма способна ее выполнить. И на подряд она к нам не пойдет». Непослушный сынок настаивает на том, чтобы они всё же забрали работу себе, а уже потом думали, как ее делать. «Столько раз получалось. И в этот раз проскочим», – упирался Виктор. В итоге отец всё же принял решение, чтобы тендер был проведен честно. В порыве злости сын кричит гадости отцу прилюдно в надежде, что тот сломается и изменит свое решение. Через день отец исчезает. Под подозрением оказываются многие. Но факты указывают на Виктора. В день исчезновения Александра Борисовича Ершова автомобиль Виктора видели возле его дома. «Я приехал, потому что волновался. Он уже стар, и здоровье может подвести. Позвонил отцу на мобильный. Тот сказал, что его нет дома, и я даже не стал заходить в дом».

Томас спросил об алиби.