— Не могу знать, о чем это вы, лорд Эмберхарт, — раздался позади приятный голос молодого человека.
— О приобретении Дикурием ручного Древнего рода, разумеется, — не стал я оборачиваться к тому, кто ничем себя не показал в самый нужный момент.
— Вы позволяете себе очень рискованные домыслы, лорд.
— Авис, прекратите нести чушь! — внезапно рявкнула совсем недавно скромная и боязливая леди Мур, — Меня отправили сюда как овцу на заклание! Как я это поняла?! Когда вы не пошевелили и пальцем, пока Оливер Эмберхарт играл со мной в сорокопутку!
— Я был готов действо…
Выдавив из себя Тишину на полную, я резко обернулся, вовсю уговаривая себя дозировать силу, а затем врезал благородному сэру семейства Грейшейд по лицу кулаком. Уговоры подействовали слабо, поэтому тело, пролетев метра четыре, радостно покатилось по дороге, собирая на себя пыль русских дорог. Загнав всё назад, я подал руку осевшей от внезапной слабости Элизе. Та вцепилась в мои пальцы, как в спасательный круг.
— Спасибо, Алистер, — устало проговорила девушка, быстро приходя в норму.
— Посмотрите, пожалуйста, нашего ненадежного попутчика, миледи, — попросил я её, — Будет неудобно, если он умрёт. Только прошу вас, особо не исцеляйте его. А то вдруг он оскорбится, бросит мне вызов. Придётся устраивать еще дуэль.
— Вряд ли он доставит мне ту же радость, как и ваш брат, лорд Эмберхарт. Мелковат! — уничижительно выплюнула леди, приступая к осмотру пострадавшего.
Не все можно просчитать, особенно внезапную схватку, но мысли, цели и желания людей? Куда легче. Октопулос сунул мне леди Мур, зная, что я небрежно отношусь к жизни и благополучию неважных для меня разумных. По его собственному мнению, я никоим образом не мог относиться к боящейся меня до судорог дочери врага хорошо. Элиза умирает и… ничего не происходит. Совершенно ничего, пока я не принимаю главенство над богатым Древним родом, с которого можно стрясти компенсацию за фактическое уничтожение другого. Муров осталось мало, скорее всего, родственники Элизы давно уже находятся в беспощадной тихой войне, стремясь освоить и удержать активы, раздергиваемые конкурентами и доброхотами, а со смертью леди эти усилия бы пошли прахом.
А за протекцию древнего грека мне пришлось бы платить отдельно, да так, что платили бы и внуки.
— Нам пора на дирижабль, леди. Скоро вы будете дома.
— С нетерпением жду этого момента, лорд. И… благодарю вас.
— Не за что.
Нельзя ждать от судьбы многого, особенно, если она и так щедра. Моя охота увенчалась успехом, бой выигран, но война еще нет. Следующий ход придётся отдать отцу. Я буду ждать его в Камикочи. Разница лишь в том, что если раньше Древнему лорду Демонов Роберту Эмберхарту было куда деваться, то теперь уже некуда. Остались лишь я и он. Либо он убьет меня, сделав себя неприкасаемым на время, пока не сможет возродить род, либо его убью я, забрав фамилию и всё, что к ней прилагается. Он придёт в долину. А я буду ждать.
Интерлюдия
Вслед устремившемуся на восток военному дирижаблю смотрело существо. Оно стояло в 14-ти километрах от Рубцовска, в зоне, где на данный момент не было ни единого разумного существа. Все, отличающиеся этим полезным качеством, либо уже бежали от зараженного города как можно дальше, либо отстреливали доживающих последние часы «зомби». Самому существу на это было совершенно плевать. Оно лишь смотрело вслед дирижаблю и… сжимало в правой руке, бывшей неестественно синего цвета, бешено извивающееся животное.
«Бешено» — довольно точное определение. В руке того, кого знали как Дарион Вайз, бился один из степных волков, зараженных русскими учеными с самыми благими намерениями. Если бы здесь был Алистер Эмберхарт, то он, скорее всего, сыронизировал бы по поводу того, что созданная с самыми благими намерениями тварь очутилась в руках того, кто лучше всех знает, что с ней делать.
Так оно и было.
Через некоторое время, это же животное, только уже находящееся на смертном пороге, отыщет в канаве простой крестьянин. Он выволочет судорожно вздыхающую тушу из канавы, быстро осмотрит, а затем сноровисто погрузит в тележку, из которой ему придётся выкинуть несколько дров. На его поясе будет короткий нож, но крестьянин, бурно радующийся находке, не добьет животное, скаредно желая собрать с него вкусную и ценную кровь. Он довезет свою находку прямо до дома, чтобы тихо и аккуратно втащить весьма весомую для него тушу в хижину. Там он, под радостные возгласы жены и писк своих пятерых детей, ткнет волка своим ножом в шею, подставив под висящую тушу вымытое ведро.
Очнувшийся от резкой боли волк найдет в себе силы на один единственный укус.
Всего лишь один слабый укус, едва проколовший плотную кожу пекинского крестьянина.
Этого будет достаточно.
Глава 16
— Добро пожаловать домой, Эмберхарт-сама!
— Я дома.
Ставшая родной крепость, вырезанный в скале Холд. Слуги, многочисленная охрана, оборудованные огневые точки наземного и противовоздушного боя. Дом. Его нельзя назвать настоящим, но это самое похожее, что у меня было за всю эту жизнь. Люди… они тоже не настоящие. Три малых рода потомственных аристократов и шестнадцать человек слуг мне нашёл Накаяма Минору, а я с некоторых пор демону доверяю куда меньше, чем бы хотелось.
— С возвращением, господин!
А вот и он, легок на помине. Стоит в поклоне, прячет полуулыбку. Еще одна тема для разговора, который я вскоре подниму с одним синеватым призраком, но для начала нужно хотя бы пару суток отдохнуть, заодно ознакомившись с текущим положением дел в мире.
— Есть что-либо, что я должен узнать как можно скорее? — обращаюсь я к нему.
— Две вещи, — подойдя почти вплотную, тихо говорит одержимый, — «Паладин» возвращен после ремонта, он ждёт вас в ангаре. В сопроводительном письме есть рекомендации вам, господин, как можно быстрее освоиться с дополнительным оборудованием, что прислали вместе с СЭД-ом.
— А вторая?
— Полковник Адам Старверс из Объединенной Армии Америки планирует нанести в Камикочи визит. Через восемь дней.
— Планирует «нанести визит»?
— Да. Он прибывает под патронажем сегуната.
Так же и убудет. Не хочу иметь никаких дел с демократами, но выслушать птицу такого полета обязан. Правда, будет она чирикать в исключительно малом количестве сопровождающих, дабы не наглела. Ладно, это всё тлен и суета, меня ждут газеты!
Приказав Чарльзу взять несколько человек охраны для тщательной проверки комнаты-хранилища с зеркалом, а затем доставить его в мой кабинет, я устроился на свежем воздухе под полуденным солнцем, взяв первую из толстой пачки прессы.
В самой Японии дела шли ни шатко, ни валко. Фронт замер в двухстах километрах к северу о Хиросимы, взяв паузу. Спонсорами затишья были отказывающиеся продвигаться вперед американцы, в распоряжении которых была вся тяжелая техника, включая артилерию. Шли бесконечные переговоры. Демократы, отбросив старые, высосанные из пальца, претензии, откровенно требовали за «продолжение банкета» … Хоккайдо. Второй по величине остров империи, расположенный на севере архипелага. Густонаселенный, не затронутый войной, с одним из крупнейших и наиболее развитых мегаполисов страны, городом Саппоро.
Немыслимая наглость, но… Инквизиция молчала. Будь у ватиканцев транспорт на переброску Второй армии, будь у них поддержка Европы, Африки и Южной Америки, разговор бы был совершенно другим. Однако, сейчас всех сильнее всего интересовала не занюханная островная империя, а межконтинентальники американцев. Инквизиторы не могли этого не учитывать, несмотря на конкордат Заавеля. К этому документу они взывали ранее, но столкнулись с массовым непониманием стран-интересантов, потерявших из-за этого «конкордата» незаменимые корабли-города.
Карты демократы разыграли идеально, поставив весь мир в позу пьющего оленя, точнее, почти поставив. Никто не собирался удовлетворять их безумные требования, вместо этого начались дипломатические танцы, шпионские игры и прочие вальсы, буквально поставившие войну на паузу.
