– Ты что? – удивилась Света. – Хочешь в шпионов поиграть? Там и дома-то после нас не осталось...

– Да нет, я в общем так просто спрашиваю. Уже в голове все перепуталось. Кажется, что мне сто лег, такая длинная жизнь, прямо ужас.

Света продолжила счет в уме: четвертый дом был бабы Паши, где они ночевали, когда Колюня разбил климкинский арбуз. На следующий день, когда они чуть не попались милиции, их забрал к себе Семен. Значит, это был пятый приют. Еще одну ночь она просидела в кладовке у Яны и ее полковника. Прошло не меньше недели. Нормальные дети в школу пошли. В тире тренировки вовсю.

Света взгрустнула, но Дине тихо не сиделось.

– Свет, а почему Семен так бедно живет?

Света пожала плечами.

– В «доме мертвеца» всего полно, архитектор тоже богатый, у него трон и телевизор, и картины... А Семен чего такой?

– Он же не работает. Поэтому.

Дина задумалась. Она тоже, например, не работает, но до Семеновой бедности ей далеко. Все от родителей зависит, решила она. А отец Семена ничего ему не дает. И Светка его не любит, вот несчастный. Она откинулась на сиденье и принялась смотреть в окно на мелькающие деревья.

Вначале ехали втроем с Арсением, потом к ним подсели двое мужиков. Один, здоровяк с огромными лапами и огромными коленями, побывавший в гостях, с полной сумкой снеди и бутылкой, к которой приятели поочередно прикладывались, теперь зазывал приятеля к себе. Друг слушал внимательно, почти разинув рот, и всему удивлялся. Здоровяк расписывал местность, где он жил, под названием Красная горка. Тут тебе и охота на уток и зайцев, и рыбалка, и лес кедровый, и морошка, а главное, место это знаменитое, где великое сраженье происходило.

– На одном берегу реки стоял с армией Колчак, – пояснил мужик, – а на другом – Пугачев!

Света с Артемием переглянулись, и Света хмыкнула.

– Сам ты Пугачев! Ты в школу-то ходил? – Артемий не удержался и укоризненно посмотрел на говорившего, но тот уверенно добавил:

– После сражения и появилось название «Красная горка». Народу-то полегло несметно! – Он поднял вверх желтый прокуренный палец: мол, не сомневайтесь, так все и было.

Света фыркнула и снова переглянулась с Артемием, но продолжить диспут они не успели. Автобус вдруг начал тормозить и, наконец, совсем остановился.

– Мужики, – водитель выглянул из-за ситцевой в розочках занавески. – Кто-нибудь гляньте-ка туда. – Нетрезвые мужики и Артемий встали с мест и сгрудились вокруг водителя. – Чего это там, на дереве? – спросил он.

Мужики в ответ принялись мычать и крякать.

– Блеснуло прямо в глаз, – прибавил шофер.

Они принялись вглядываться в лес, но ничего определенного не увидели.

– Выйдем, – предложил Арсений и натянул на голову бейсболку.

Двери для пассажиров с шипеньем открылись, все, кроме девочек, выбрались на обочину, двери снова захлопнулись, и водитель тоже выпрыгнул из кабины. Мужчины вчетвером направились в глубь леса и пропали из виду. Девочки терпеливо ждали в душном автобусе, но вдруг увидели, что водитель быстро возвращается. Он, ни на кого не глядя, порылся в кабине, вытащил брезентовую накидку и снова нырнул в лес. Прошло еще минут пять, и Дина заметила, как они шагают из леса вчетвером, и водитель с Артемием несут что-то длинное, а другие двое поддерживают с разных концов. Водитель, отпустив сверток, запрыгнул в кабину, открыл двери, и трое мужчин начали втаскивать длинное в автобус.

– Ногами надо, – сказал Артемий.

Пока они поворачивали, край брезента отогнулся, и Дина увидела старый ботинок. Потом ботинок загородили спинами. Длинное положили в конец автобуса, прямо на пол в проходе. Ехали еще полчаса, и никто за это время не вымолвил ни слова. Разговорчивость как сдуло, нетрезвые спутники тоже молчали, только вздыхали, покряхтывали, да по очереди опустошали бутылку. Дина еще заметила, что Артемий уходил в лес в бейсболке, а теперь она торчала из кармана его куртки. И здоровяк, что рассказывал про Красную горку, тоже вернулся без кепки. И вообще они были понурые и замкнутые.

– Свет, – Дина наклонилась к сестре и зашептала: – Там в свертке человек. Я ботинок видела.

– Сиди тихо, – приказала Света.

– Свет... – начала было Дина.

– Это не человек, – отрезала Света. – Это покойник.

– Поэтому так тихо?

Ответа не последовало. Дина замолчала и перестала оглядываться в конец автобуса, где лежал сверток. Остаток дороги все молчали, разговоров больше не было, про Красную горку никто не вспоминал.

На узловой Артемий завел их в ресторан на втором этаже ДК, попросил официантку их обслужить, а сам ушел, пообещав вскоре вернуться. Сквозь стеклянную стену, а Дина сидела как раз напротив, было видно, как четверка во главе с Арсением отправилась в приземистое синее здание рядом с церковью, как оттуда следом за ними вышли двое милиционеров и что-то делали в автобусе, потом вся четверка снова отправилась в милицейский домик, а милиционер, видимо, их отругал. Потому что из автобуса выбрались виноватые, опустив головы без кепок.

Но тут официантка в очень короткой юбке принесла им салаты и минеральную воду, и Дина занялась едой, а когда снова посмотрела на улицу, автобуса со свертком уже не было. Вокруг купола церкви кружились и орали вороны, поблескивали свежей краской разноцветные киоски на площади да на асфальте краснели, как кровь, раздавленные помидоры.

Потом вдруг возник вездесущий Семен Александрович на мотоцикле. Видимо, уже отвез Марину и вернулся. Он с треском развернулся на булыжной площади и походкой хозяина направился в то же здание, что Артемий, водитель и их попутчики. Дина почувствовала, что скоро загадка разрешится, раз появился Семен, которому их поручили. Выйдя минут через десять из приземистого здания, Семен и вправду свернул к ДК, пропал из виду, а потом появился прямо в зале, возле них. Придвинул стул, сел и выложил на стол купюру:

– Артемий просил передать. Деньги на дорогу и еду.

– А сам он что, не придет? – спросила Дина. Было заметно, что «жених с невестой» разговаривать друг с другом не хотят, изображают, что незнакомы. Света смотрела в окно, а Семен на Дину. Он отрицательно покачал головой.

– Протокол заполняют. Долго это. А вы езжайте, вас это не касается.

Семей выговорил это надменно, даже как-то презрительно.

– Насчет покойника? – Дина решила выказать осведомленность. Все помолчали.

– Как она теперь одна будет? – ни с того ни с сего задал вопрос Семен Александрович.

– Кто она? – спросила Света, а собеседник молчал, точно задумавшись.

Дина вдруг все поняла. Поняла просто потому, что сидела лицом к стеклянной стене. В тот самый момент, когда она этот вопрос задала, Дина увидела, что через вокзальную площадь бежит Зина и руки у ней как-то странно болтаются. Болтаются, как тряпки, точно они без костей.

– Колюню повесили, – мрачно сообщил Семен. – В лесу. А ремень у него солдатский, и пряжка начищенная. Она и блестела, Шура-водитель с дороги углядел.

Девочки замерли, глядя на него. Потом Света опустила голову.

– Это все из-за нас? – спросила она почти шепотом.

– Вот-вот, – Семен Александрович все-таки нехотя посмотрел на нее. – Я и говорю: езжайте отсюда. Лучше с ближайшей электричкой.

Он отвернулся и пошел к выходу, засунув руки в карманы и насвистывая. Свистел он здорово. Дина эту песню слышала сто раз: «Звезды в мире все и люди – словно листья на ветру, если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру...» Дина перевела взгляд на Свету: та кусала губы.

– Не видишь, что ли...– не вытерпев, упрекнула Дина. – Он же в тебя влюбился.

– Отстань, без тебя тошно.

– Что-то ты какая-то гордая, – осудила сестру Дину. – Высокомерная.

Света глянула на нее зло, но ничего не сказала. Гордой быть тяжело. Ходишь со своей гордыней, как с грыжей. Она бы многое отдала, чтобы быть другой, лучше, может быть, добрей, но не получалось. Такой уродилась.

Девочки выходили из ресторана тихие. Купили билеты до города и сели на лавку ждать электричку. Никто на них не смотрел, как всегда, на вокзале была суета, что-то объявляли, появлялись и исчезали люди, а они сидели и даже не разговаривали.