— Максим, мы же тебе говорили, что Черешня далеко не ангел, — продолжала Наташа, поглаживая парня по спине.

— А нахрена? — только и спросил он.

— Не знаю, — развела руками девушка. — Наверное, хотела сблизиться с нами. Помириться. Все-таки ты уедешь, а ей ещё жить тут. Но мы сразу её послали. Зачем нам такие крысы?

Совсем скоро к Наташе и Максиму подошли другие ребята из компании. Они наперебой принялись поддерживать Субботу и уверять его, что все в порядке. Лёша, Наташа и её подружки рассказывали в красках, как к ним подходила Лиза. Товарищи Макса тоже в стороне не остались — громко возмущались, поражаясь поступку Черешневой.

Блондин с поникшим видом слушал их разговоры. Но на их поддержку ему было плевать. Внутри стало пусто. Все эмоции исчезли. Впервые в жизни он разочаровался. И разочаровался настолько, что не замечал очевидного.

— Мы в магаз сейчас пойдём! Максон, пошли с нами? — хлопнул Субботина по плечу один из парней. — Сейчас накупим всего, проводим тебя домой как следует!

— Я не пойду, — покачал головой Максим. — На лавке буду, у поля.

— Ну давай, братан. Понимаю, надо одному побыть. Но ты не ссы, я отвечаю, мы все тебя все равно уважаем!

— И обожаем, — подмигнула ему Наташа, а потом повернулась к друзьям. — Пойдемте тогда быстрее, Суббота скоро уезжает! Не успеем!

Компашка, весело гудя, пошла в другую сторону, а Максим поплелся дальше. Там, на поле, он хотел все-таки встретиться с Лизой, поговорить с ней. И он дождался её, но как только увидел — сразу понял, что разговора не получится. Она слишком убедительно делала вид, что ничего не понимает. Субботин даже разозлился. Ему не нравилось, когда люди хитрили и до последнего изворачивались, лишь бы не признавать свою вину. А потом он решил сделать ей больно в ответ — сказал при всех, что не любит её. Подвернулся удобный случай. Ляпнул, не подумав. И сразу же пожалел об этом.

Макс соврал Лизе — даже после того, как она с ним поступила, он продолжал любить её. И когда уехал домой, в свой родной город, помнил о ней. И скучал. А потом все чувства притупились. Появились новые друзья, большие компании, другие девчонки. Субботин повзрослел, стал проще относиться к жизни. На Черешневу больше не злился, но пытался забыть ее. Правда, не совсем получалось. Её образ все равно остался в памяти и не исчезал долгое время.

Максим недоуменно смотрел на Наташу. Его светлые брови были нахмурены, глаза округлены.

— А как ты вообще узнала?

Девушка посмотрела на Субботина и вздохнула. Ей было тяжело признаться.

— Подслушала. Знаешь, ты мне тогда нравился очень. А когда ты меня оттолкнул... ну, там, на вечеринке.

— Продолжай, продолжай, — с кривой усмешкой подтолкнул её Максим. — Я девушек не бью. Тем более беременных.

Наташа усмехнулась, но напряжение её никуда не ушло.

— В общем, — собравшись, сказала она, — тогда я подумала, что раз ты не со мной, значит и с ней ты не будешь. Разболтала всем твой секрет, рассорила вас. Потом мы доставали Черешневу ещё год.

— Доставали? — переспросил Суббота, снова нахмурившись.

— Ну, да, — кивнула рыжеволосая, заправив за ухо прядь волос. — Издевались. Кто во что горазд. Она, кстати, терпела. Мне даже завидно было, что она такая... — Наташа нервно махнула рукой, подбирая слова. — ну, такая. Сильная, что ли.

Максим опустил голову, глядя на крошечных муравьёв, бегающих возле забора. Он молчал, переваривая сказанное. И злился. Но одновременно с этим понимал, что конкретно сейчас в этом нет смысла. А ещё его насквозь пронзало чувство вины.

— А мне ты сейчас это зачем говоришь?

— Подумала, что ты должен знать, — честно сказала Наташа. — Я видела вас вчера. Ты знаешь, мне жаль. Я была полной кретинкой.

— Тогда, значит, было не жаль, а сейчас — жаль? — хмыкнул Максим, недоверчиво глядя на девушку.

— Макс, поверь, свой бумеранг я получила, — грустно улыбнулась она. И Субботин заметил на её скуле желтоватый синяк. Он почти сошёл, но если присмотреться, его все ещё было видно. — Поняла за что. И хочу теперь жить по-другому. Ты знаешь, ничто так не меняет, как боль.

— Здесь ты права, — вполне серьёзно заявил Максим. Помедлив, он добавил: — Хорошо, что ты призналась. Но если бы ты сделала это пять лет назад — была бы бедной. Отвечаю, я бы тебя убил. Морально.

Рыжеволосая коротко рассмеялась.

— Даже не сомневаюсь. Это мне в тебе и нравилось.

Субботин задумчиво улыбнулся. Слова Наташи все ещё не могли уложиться в его голове.

— Ладно, мне пора, — сообщил он. А потом посмотрел на девушку в упор. — Никому не позволяй себя обижать. Пока.

— Пока, — отозвалась она. А когда блондин развернулся, шагая к дороге, она чуть громче добавила: — Удачи, Максим!

Он ей не ответил. Лишь на миг обернулся, позволив солнечным лучам затеряться в его волосах, и, подмигнув, пошёл дальше. Он спешил к Лизе. И теперь точно был уверен, что она ни в чем не виновата. И от этого снова начинал злиться. Но уже на себя. Ведь если бы он поверил ей, если бы выслушал, они бы не потеряли эти пять лет. Но разве в пятнадцать лет думаешь головой? В этом возрасте правят эмоции. Накрывают полностью, отключают мозг. И все-таки какой же он дурак! Ещё и нагрубил ей тогда, на чердаке. Даже слушать ее не захотел!

От самобичевания Макса отвлек звонок телефона. Звонил Рома.

Да?

— Максон! — заорал друг так, что блондин поморщился. — Черешня уезжает в Благодарск! Прямо сейчас! С ферзем со своим!

— Чего? — недоуменно усмехнулся Субботин, но шаг ускорил. — Братик, тебе все ещё плохо после вчерашнего, да? Какой нахер Благодарск?

— Реально тебе говорю, Макс, — уверял Рома. — Я видел Черешню, она по телефону это сказала кому-то. Я даже забыл, куда шёл. Она вышла из двора, стояла на дороге.

Макс помрачнел. По его лицу заходили желваки. С шага он перешёл на бег.

— Подъедь к моему дому.

— Обижаешь, Суббота, — заржал Шелуха. — Я уже там. Так что шевели колготками!

Молодой человек сбросил вызов, убрал телефон в карман и, поднимая пыль на дороге, побежал ещё быстрее. Его дыхание участилось, сердце билось с такой силой, что пробивало грудную клетку. От одной мысли, что прямо сейчас Лиза уедет, Максим сходил с ума. Благодарск находится далеко, и если Субботин не остановит её, то больше шансов не будет. Ни одного. Это будет значить лишь одно — она выбрала Андрея.

Макс едва справлялся с эмоциями. Все смешалось. Волнение и злость танцевали в диком танце. Голова шла кругом. Он даже не помнил, как добежал до своего дома. Опомнился лишь когда запрыгнул на переднее сидение Жигулей прямо через окно.

— Давай быстрее! — заорал блондин, повернувшись к другу.

— Не ори ты, — усмехнулся тот, резко трогаясь с места. — Вы с Черешней идеальная пара. Оба двинутые, когда злитесь. Я вас скоро бояться начну.

— Шелуха, следи за дорогой, — уже спокойнее попросил Максим, глядя то в окно, то на Рому. Он не находил себе места. — Нам надо успеть, понимаешь?

— Успеем, братан, — вылетая на главную дорогу, пообещал он. — Они уехали только что. Сейчас догоним.

Резво обгоняя машины, вишнёвые Жигули мчались по дороге. Кто -то сигналил им, кто-то орал вслед, угрожая расправой. Но это Максима и Рому мало волновало — сейчас их главной задачей было найти Лизу.

— Вон они! — Субботин подался вперёд, заметив знакомую машину. Повернувшись к другу, он выпучил глаза: — Обгоняй!

— Щас все будет, — хмыкнул Шелуха, выворачивая руль.

Спустя несколько минут Жигули оказалось впереди чёрной иномарки, а потом, отъехав чуть дальше, сбавили ход.

Короче, делаем так...

Глава 35. Один вопрос

Я, ещё плохо соображая после резкой остановки, открыла окно и с изумлением увидела перед собой Максима. В его голубых глазах было столько эмоций, что я растерялась. Ярче всех выделялось волнение — его я отчётливо уловила. На миг мы замерли, завороженно глядя друг на друга. Казалось, даже шум на дороге стих.