— Пообещай мне…

Он впился губами в ее губы, не дав договорить. И жаркий яростный поцелуй стоил тысячи слов.

Мина таяла в объятиях любимого, в горле застыл приглушенный стон. Лео увлек ее в тень под аркой, мял ягодицы и гладил спину, крепко прижимая к себе.

Оторвавшись на мгновение, он перевел дыхание. На лицо ему упала золотая полоса света от костра, а глаза напоминали темные омуты.

— Сегодня я вряд ли смогу сдержаться, — хрипло сказал он, будто она и так не видела, как пробуждается его голод и как бушуют в нем эмоции. Мина запустила руки ему в волосы, она чувствовала, что Лео борется с собой. Пытается держать себя в руках. «Что ж, он честно предупредил». Ей уже было все равно.

Мина вцепилась пальцами в ворот его рубахи и притянула к себе, снова впиваясь губами в рот. Они жадно целовались и не могли насытиться друг другом. Мина протянула руку и наощупь толкнула тяжелую деревянную дверь, и затем они погрузились в душную темноту внутри башни.

Сильные руки мяли бедра, толкая Мину к стене. Ответный поцелуй Лео воспринял как согласие и, кусая нежную шею, поднял любимую за бедра и усадил на себя. Его разгоряченная плоть всей длинной терлась об нее, и внезапно Мине отчаянно захотелось почувствовать его в себе. Распахнув плащ, а потом и рубашку у него на груди, она в темноте гладила кожу Лео, кусала его шею, пока он не издал тихий стон.

— Мина… Боже правый… — Бэрронс схватил волосы герцогини в кулак и снова притянул ее рот к своему, вдавливая член в мягкую плоть. — Я хочу войти в тебя.

Она выгнулась, непослушными пальцами пытаясь расстегнуть свои пуговицы.

— Вот ведь гад этот Блейд. Дурацкие штаны.

Над самым ее ухом послышался низкий смех.

— В них есть своя прелесть, — жарко прошептал Лео. Поддерживая ее за бедра, он чуть отстранился, дав ей коснуться носками земли, затем начал стаскивать с нее кожаные брюки и, сев на одно колено, принялся осыпать ее живот легкими поцелуями.

Язык любовника ласкал пупок и опускался все ниже. Брюки Лео стянул ей до колен, так что они оказались плотно сведены вместе. Чуть дыша, Мина запустила руку ему в волосы, а он горячим дыханием согревал ее кожу и, зацепив край панталон зубами, стал тащить их вниз, пока не уткнулся подбородком в треугольник волос у нее между ног.

Сердце в груди бешено колотилось.

— Лео, — прошептала она. Одно-единственное слово, имевшее столь важное для нее значение.

С его губ сорвался то ли стон, то ли рык. Лео провел языком по бедрам, затем крепко сжал ей колени, а сам принялся дерзко ласкать ртом столь запретные места, что по телу Мины пробежала дрожь.

— Проклятье, — простонала она, откинув голову назад и отчаянно желая расставить ноги шире и дать ему войти в нее. — Пожалуйста.

— Что «пожалуйста»?

Закусив губы, Мина опустила глаза, не различая в темноте лицо Лео. Она могла лишь чувствовать его, чувствовать язык, ласкавший ее клитор, видеть линию широких плеч.

— Дай я только… Ах!.. — Мина запрокинула голову, до боли прикусив нижнюю губу. — Черт бы тебя побрал! Сними же с меня эти штаны.

Он слегка, всего на пару дюймов, раздвинул ей ноги и начал посасывать ей клитор. Не торопясь.

Мина вскрикнула, засунув в рот костяшки пальцев и впившись в них зубами. Возбуждение все нарастало. Она выгнулась, рукой прижимая его лицо к своему телу и не испытывая в тот момент никакого стеснения. Лишь вожделение. Чистое неприкрытое вожделение.

И он давал Мине именно то, чего ей хотелось, целуя ее столь же глубоко, как целовал в губы. Его язык скользнул в лоно, а затем снова принялся кружить по клитору, будто вычерчивал буквы ее имени. Вынести подобное было невозможно.

— Нет… Нет…

— Да, — глухо прошептал Лео.

Что-то вдруг надломилось внутри нее и взорвалось, и Мина привалилась к стене, жадно дыша и вцепившись рукой в его волосы. Все ее тело содрогалось от конвульсий, стихнувших, наконец, только когда Лео отстранился. Боже, если бы сейчас она ни на что не опиралась, то под ласками нежно целующего ее бедра Бэрронса сползла бы на пол без сил.

Мина чувствовала, как Лео стягивает ей край брючины с сапога. Шершавые пальцы скользнули по коленям, обхватили бедра. Лео встал и, легко приподняв любимую, занял законное место у нее между ног.

Ошеломленная и будто пребывающая от удовольствия в тумане, Мина просунула руку вниз, безжалостно дергая пуговицы у него на штанах, а затем поспешила обхватить член. У Лео вырвался лишь глухой стон, затем он подался вперед в ее ладонь. Все его мускулы были напряжены. Дрожащими пальцами она направила член к себе между ног, смазывая гладкую головку своей влагой.

Мина застонала, едва Лео вошел в нее, и провела ногтями по гладкой коже пальто, которое уже почти сползло с плеч владельца. Ей захотелось полностью раздеть любимого, губами она нашла губы Лео и ощутила жаркий вкус собственного тела. Он дернул плечами, и при следующем толчке плащ тихо упал на пол. Настал черед его рубашки… У Мины все не получалось ее расстегнуть. Эти пуговицы… чертовы пуговицы… В целом мире не существовало ничего другого, лишь Лео, сила неумолимо нарастающих толчков и шуршание царапающего кожу камня за спиной.

— Мина… Мина… — Рот Лео был необычайно сладок. Черт возьми, он потрясающе целовался. — Как же в тебе хорошо. Я не могу… — Он вздрогнул, с очередным глубоким и сильным толчком уткнувшись лицом ей в плечо. — Не могу больше сдерживаться…

— И не надо, — прошептала она, впиваясь ногтями в его округлый упругий зад. Лео вжимался в нее тазом, не давая пошевелиться, будто пытался вдавить в нее всего себя. Двигая бедрами, он натирал членом чувственный клитор, пока из груди Мины не вырвался хриплый сдавленный стон вожделения, стон, прежде ей и самой неведомый.

Все ее тело сжалось, крепко обхватив его тело, и она со всхлипом кончила. А он продолжал резко двигаться, одной рукой уперевшись в каменную кладку, а другой сжимая ее ягодицы и удерживая за бедра. Лео распинал любимую своим телом, прижимался торсом к груди, овладевая Миной с такой животной и отчаянной яростью, последствия которой она сполна прочувствует завтра.

Похоже, не только ее потрясли события сегодняшней ночи. То, что происходило сейчас… пожалуй, так Лео заявлял свои права на нее. И она его поощряла, позволяла забрать у нее все, что имела, и потребовать большего. То, что оставалось невысказанным между ними, — напряженность прошлого, тревоги настоящего и надежды будущего — вдруг исчезло. Обеими руками Лео крепко сжимал ее бедра, толчки его сделались сильнее, медленнее, глубже, стали столь мощными, что даже причиняли Мине боль.

Обхватив его руками за шею, она напрягла каждую мышцу внутри себя. С его губ сорвался поток бранных слов, а затем Лео задрожал и излил горячий поток семени в ее лоно.

Бэрронс навалился на Мину, тяжело дыша ей в плечо. Лбом уперся в стену, так что щетина на щеке царапала подбородок герцогини. И по-прежнему крепко держал ее, будто вовсе не собирался отпускать.

Мина откинулась назад, слушая биение их сердец. Медленно возвращалось восприятие реальности. Один сапог на ноге, а другой… где-то потерялся. С левой лодыжки свисают брюки, хотя с правой их успели снять. Да уж.

Она рассмеялась. Кому ни скажи — не поверит, что герцогиня Казавиан может так выглядеть. Вся в следах от укусов, в красных пятнах, с разметавшимися по лицу волосами, едва оправившаяся от мужских ласк. И вдруг Мина поняла, что это и в самом деле она. Та ее часть, которой никогда, никогда прежде не позволялось открыться, та часть, с которой лишь Лео снял завесу.

Мина прижалась губами к его плечу, рукой поглаживая любимого по затылку. Но самое главное, те ощущения, что она сейчас испытывала, были непривычно полны… нежности.

«Не хочу его отпускать». Когда-то подобное желание герцогиня расценила бы как слабость. Но слабой она себя не чувствовала, только не сейчас. Мина была удивительно сильной, словно феникс, восставший из собственного пепла и воссиявший заново. И Лео отнюдь не уничтожил ее, напротив, он и создал это новое, бесстрашное существо, пробудившееся внутри.