Я быстро бежала к кромке леса. Там уж моим нянькам ни за что меня не поймать. Вот же змеиные клуши! Разве моего даркирийского слова недостаточно? Велела же меня не сопровождать! А они: «Ваш батюшка, верховный даркир Лизарда, велел глаз с вас не сводить». И специально его статус так выделяют, чтобы я прониклась. А мне-то что? Я ведь велела не сопровождать меня! Как можно не повиноваться мне? Мне? Ну, уж я вам задам трепки, когда вернусь! Я вам устрою и вересковые розги, и болотные топи!
Влетев в лес, я быстро оглянулась. Няньки охали, пыхтели и спотыкались. М-да. Трудно им через болотце пробираться, особенно когда оно возникает так неожиданно под ногами. Увидел бы батюшка, отругал бы за применение дара при посторонних. Но пусть попробуют доложить, живо у меня на позорном столбе очутятся!
С раскрасневшимися лицами нянюшки то и дело садились в грязные лужи, а потом с упорствомвыбрались. Однако, сделав следующий шаг, они снова падали обратно в топь. От дворца до леса они преодолели лишь половину пути, в то время как я уже звонко смеялась возле деревьев.
– Даркира Кассандра, смилуйтесь! – машут они мне руками, осознав, что я вот-вот исчезну в чаще. – Ваш батюшка велел…
– Смиловаться? – хохочу я громче. – За неподчинение даркирийскому слову вы будете высечены! Все!
И ведь даже не угрожаю. Няньки не выполнили ни моего, ни батюшкиного приказа, а значит, быть им наказанными вдвойне.
Боялась ли я гнева власть имущего родителя? Да ни капли! Из всего даркирийского выводка я была единственной особью женского пола. Вылупилась последней, моим девятерым братьям уже было три дня отроду, когда я только начала проклевывать скорлупу. Вот меня, слабенькую, с того самого дня и окружили подобающей заботой и опекой.
Стремительно шагая по кромке леса, я огибаю озеро, чтобы оказаться на боковой стороне. Там, где мне запрещалось находиться именно в эту декаду года.
Мое любопытство разгоралось с каждым шагом. Еще бы! Сегодня первый вечер брачных игр Лизарда! Мои прислужницы, конечно, много мне рассказывали про это действо… При этом мямля основы и не вдаваясь в подробности, что меня, естественно, не устраивало. Поэтому я решила, что в этом году лучше самой увидеть, чем снова слушать бормотание человечек.
Основу населения наших земель составляют змееподобные, ящеровидные и мы, озерные василиски, которые и правят над остальными испокон веков. Встречаются, конечно, в Лизарде и другие темные: гномы, ведьмы, дриады и оборотни, но их были единицы, покинувшие свои родные места обитания. Человечек в Лизарде тоже хватало, пустокровки темных только и годились для черновой работы или прислуживания.
Сейчас шел самый разгар жаркого периода, но в лесу, по которому я сейчас пробиралась, было приятно свежо под тенями вековых елей и сосен. Под ногами тихо шелестели пожухлая трава и осыпавшиеся иголки, которые плотным ковром застилали землю.
Я аккуратно подобралась к самой кромке леса, пригнулась и выглянула из-за раскидистого куста. В ста шагах от меня находилась брачная заводь змееподобных. Сейчас в ней было примерно с десяток особей, но как только солнце полностью спрячется за горизонт, здесь все будет кишеть… змеями.
Я хихикнула и продолжила свое наблюдение. Темные тихо сходились к заводи в человеческом обличье, долговязые, худощавые, с раскосыми глазами и чешуйками у основания волос. Женские фигуры мало отличались от мужских, те и другие были плоскими и ровными, без единого изгиба. Возле заводи стояли две нарядные палатки на приличном расстоянии друг от друга. Мужская и женская. Там змееподобные сбрасывали свой человеческий облик и выползали в своей змеиной ипостаси. Не то чтобы мы, чистокровные, стыдились своей наготы, скорее отдавали дань древним обычаям, когда постоянно жили в истинном облике, поэтому к заводи никто не подходил в человеческом обличье.
Я зачарованно смотрела на больших разноцветных змей, которые неторопливо вползали в озеро. В воздухе витали плеск воды и шипение.
На берегу самки свивались в кольца и, лениво приподняв головы, поглядывали на самцов. Те демонстрировали себя, показывая, кто чем горазд. Одни раздували свои чешуйчатые капюшоны, соревнуясь в размерах и показывая яркую окраску. Другие демонстративно трещали своими гремучими хвостами с ядовитыми жалами на конце.
Прислужницы рассказывали, что в первые дни брачной декады темные собирались и демонстрировали себя, а бои между самцами, как правило, случались уже в последние дни. Обязательно выберусь, чтобы посмотреть на них.
Вернувшись в лес, я пошла дальше, раздумывая над увиденным. Почему некоторые особи в истинном облике намного больше своих человеческих личин, а другие, наоборот, меньше? От чего это зависит? Надо будет спросить у своего учителя, должен же он знать.
Добравшись до следующей заводи, я также ползком переместилась от леса до ближайшего укрытия, куста обыкновенного.
Уже опускались сумерки, и здесь было намного больше особей. Ящеровидные отличались от змееподобных даже в человеческом облике. У женщин хорошо просматривалась фигура, во всяком случае, талия, грудь и бедра не сливались в одну линию, как у змей. Мужчины были жилистыми, сильными, с развитой мускулатурой. Не зря лизардское войско состояло в основном из них.
Эта заводь полнилась шумом и весельем. Сбросив человеческое обличье, ящеровидные вертелись и бегали по берегу. Самцы сначала ставали на задние лапы, крутили своей мордой в поисках подходящей им самки, определившись с целью, резво подбегали к ней и начинали с ней заигрывать, вытанцовывая рядом. Самки, обвив своим длинным и шипастым хвостом лапы, взирали на подобные танцы оценивающе. Если им не нравился самец, они ничего не делали, лишь отворачивали голову. Тогда самец мог или продолжать ухаживать, или найти себе более сговорчивую самку. А если ей самец понравился, то…
Я приглушенно ахнула. Такого прислужницы мне точно не рассказывали. Рассматривая танец ярко-зеленого самца, я увидела, как самка резко рванула в сторону. Самец нагнал ее через пару шагов и укусил за основание ее хвоста. Поймал и не отпускает. Я дрогнула. Это же больно! Почему она это терпит? Могла бы сбросить хвост и сбежать! Но нет, вырывается, ползет дальше, а самца не сбрасывает. Тот же, перебирая челюстями, подтягивается ближе, и вот он уже залез на бедняжку сверху…
Фу… Я поморщилась и отвернулась. И вот это таинство размножения? По-моему, полная гадость!
Ползком вернувшись в сгущающуюся тень леса, я встала на ноги и побрела дальше.
Ящеровидные были самыми близкими к нам по родственной линии. Василиски, конечно, намного больше и владеют нитями природы, да и красивее, но по строению… такие же ящерицы. Получается, чтобы дать потомство, мне нужно будет стерпеть вот это? Позволить укусить себя за хвост? Меня?
Всех велю высечь!
Да никто не имеет права дотронуться до меня! Осмелившихся попробовать – приговорю к смерти!
До третьей заводи я добралась, когда на небе загорелись первые звезды.
Брачная заводь василисков. Сюда уже третий год ходят мои братья. Про это место мне даже прислужницы ничего не рассказывают, хоть как я их порола. И как осмелились только? Даркира я или нет? Ну, допустим, как посмели, я догадываюсь – отец запретил. Но знать-то мне необходимо! Взрослая ведь уже.
Под покровом темноты я прокралась ближе к берегу и удобно уселась под кустом. Мерцающая гладь озера отражала небесные светила, а на его берегу величественно расположились девять василисков. Я гордо расправила плечи. Красавцы. Огромные, в два раза больше ящеровидных, массивные лапы с длинными когтями, длинные тяжелые хвосты с ядовитыми шипами на концах, синие цветастые капюшоны раздувались вокруг головы. Я погладила прядь своих синих волос. Да, озерные василиски единственные, кто имел чешую в синих тонах. Голубой и светло-синий окрас носили все василиски, за исключением правящего дома. У нас с братьями была насыщенная темно-синяя чешуя в истинном облике, а в человеческом – ярко-синие волосы.
