ЕВГ. БУЗНИ

ЛИТЕРАТУРНОЕ ДОСЬЕ

НИКОЛАЯ ОСТРОВСКОГО

Москва

2017

На выпускном школьном экзамене по литературе на аттестат зрелости я писал сочинение на свободную тему: "Мой любимый литературный герой". И писал я о Павке Корчагине, выведенном в романе Николаем Островским. Я не помню, что бы писал там о самом авторе. И тему избрал не потому, что хотел получить пятёрку в аттестате, которую получил. Нет, просто я действительно любил этот образ.

Кто-то сегодня может сказать, что я был обычным "зашоренным" советской властью учеником. Но, во-первых, хочу сказать, что не вижу ничего плохого в том, что в советское время умели воспитывать молодёжь, которая верила в какие-то идеалы и жила ради осуществления той или иной большой мечты. И очень хорошо, если мечта молодого человека совпадала с идеями, живущими в стране.

Во-вторых, я отнюдь не был бездумным, слепо верившим в коммунистическую идею, юнцом. В нашем десятом "А" классе это было, мне кажется, невозможным, настолько наш ученический коллектив был боевым и разношёрстным по составу. Мой преподаватель литературы Римма Николаевна учила нас аргументировать своё личное отношение к литературным персонажам и к самой жизни. Я никогда не писал по принципу "так надо", а отражал собственные мысли.

И любимыми героями у меня были Дубровский Пушкина, Печорин Лермонтова, Рахметов Чернышевского. Я старался казаться независимым в суждениях, сдержанным во внешних проявлениях, не размахивать руками, как, мне думалось, ходил Печорин. Хотелось поспать на гвоздях, испытывая себя, как делал Рахметов. А искусством я хотел обладать тем, что нашёл в строках Есенина из его поэмы "Чёрный человек":

"В грозы, в бури,

В житейскую стынь,

При тяжёлых утратах

И когда тебе грустно,

Казаться улыбчивым и простым –

Самое высшее в мире искусство".

То есть нравилась сила духа, хотелось воспитать самого себя твёрдым, умеющим управлять своими чувствами и добиваться поставленной перед собой задачи, но не простой какой-нибудь ради удовлетворения собственного тщеславия или удовольствия, а задачи оказания помощи другим людям, задачи служения обществу, в котором живёшь. Вот что было важно. В этом ряду литературных героев немаловажную роль играл убеждённый революционер Павел Корчагин.

В последующей моей жизни мне приходилось не раз доказывать самому себе и другим то, что я никогда не изменял этому направлению, воспитанному во мне литературными образами. Доводилось часто выступать на малых и больших собраниях с резкой критикой, после чего друзья сравнивали меня в шутку то с Лениным, то с Чичериным, а руководство порой снимало с работы. Всяко бывало. Но убеждений я не менял и не меняю.

Судьба бросала меня с должности на должность, носила по разным странам в качестве переводчика и привела, наконец, в Москву, где однажды я предстал перед директором музея Николая Островского Галиной Ивановной Храбровицкой. Человек, до мозга костей пропитанная любовью к Николаю Островскому, в прошлом сама комсомольский работник высокого уровня, кандидат исторических наук, она, кажется, не знает другой темы разговора, как только об Островском и его огромном влиянии на воспитание молодёжи. И эту нашу встречу она начала с того, что повела меня и моего протеже, рекомендовавшего поработать здесь, по музею, восторженно передавая нам биографию знаменитого писателя.

Несколько иначе, точнее вообще скептически, отнеслась к моему желанию работать в музее в должности младшего научного сотрудника заместитель директора по науке Латышева Татьяна Андреевна. Она была уверена, о чём прямо и сказала, что моя работа в музее – это стрельба из пушки по воробьям, подразумевая, что жалко тратить мой опыт литературной работы на рутинное проведение экскурсий. Ей казалось несомненным, что я очень скоро оставлю музей. Так, в сущности, могло бы и случиться, если бы та же Латышева не показала мне в архивах музея неопубликованные страницы рукописи романа "Как закалялась сталь" и не сообщила в первые же дни о том, что подлинной биографии писателя Островского почти никто достоверно не знает.

А ведь в то время была жива ещё жена Островского Раиса Порфирьевна, друзья его Пётр Новиков и Анатолий Солдатов, первый редактор романа "Как закалялась сталь" Марк Колосов, добровольный секретарь, писавший под диктовку Островского в Мёртвом переулке, Галина Алексеева.

И когда я с головой ушёл в мир двадцатых и тридцатых годов двадцатого века, когда передо мной совершенно неожиданно открылся мир неизведанный, распахнулась неизученная судьба человека, сумевшего пройти через труднейшие испытания физической и духовной ломки человека, нашедшего в себе силы не написать, а продиктовать вслепую свои очень даже зрячие мысли, которые вылились в книгу, тогда я понял, что пришёл в музей, если и случайно, то очень вовремя и не напрасно.

Не смотря на трудное время перемен в восприятии прошлого нашего отечества, коллективу музея Николая Островского того времени удалось подготовить и переиздать в "Молодой гвардии" собрание сочинений Островского, включив в него не публиковавшиеся ранее письма и страницы романа "Как закалялась сталь". Нам хотелось полнее раскрыть творческий процесс писателя.

Ведь дело как раз не в том, что Островский писал книгу, будучи фактически слепым и неподвижным человеком. Он-то как раз был против оценки его произведения по такому принципу. Мы знаем немало авторов с не менее трудными судьбами, сотворившими чудеса. Прикованным к постели писал Бирюков, слепыми, подобно Асадову, писали поэты свои стихи, известны нам художники, писавшие картины пальцами ног, поскольку рук у них не было, а есть художница без рук и ног, но сумевшая взять кисть в зубы и творить, что бы оставить след, отобразить своё видение жизни. Нельзя не преклоняться перед силой духа этих людей. Это, безусловно, прекрасно.

Но я помню хорошо, что, знакомясь в школьные годы с романом "Как закалялась сталь", меня, как обычно, не интересовала биография писателя. Я любил читать книги непредвзято. Меня в первую очередь интересовало само произведение, какое оно произведёт на читателя впечатление вне критики, вне мнений других людей. Хотя, разумеется, в школе преподаватели раскрывали ученикам сначала эпоху, биографию писателя, а потом уж рассказывали о его произведениях. И это правильно. Тем не менее, читая то или иное творение, рассматривая картины художников, я старался отвлечься от автора, концентрируя своё внимание только на самом полотне, как отображении жизни.

Книга Николая Островского "Как закалялась сталь" оказала и оказывает сегодня воздействие на миллионы людей по всему миру. Именно его роман. Я убеждён в том, что, если бы он был написан совершенно здоровым человеком, если бы Островский не был в тяжелейших условиях, заставлявших диктовать и не видеть написанное, всё равно роман пролетел бы по всему свету знаменем убеждённости в революционной справедливости, в целесообразности жизни ради человечества, в счастье жить на земле осмысленно с пользой.

Конечно, великое множество людей восхищаются мужеством писателя. Об этом можно судить хотя бы по записям в книге посетителей музея Николая Островского. Вот лишь некоторые из них:

"Приехав в Москву, своей первой целью мы поставили посещение музея Н. Островского. И вот наша экскурсия закончена. Мы восхищены этим мужественным человеком, который действительно прожил жизнь во имя счастья людей. Большое спасибо работникам и создателям музея Николая Алексеевича Островского за предоставленный нам обширный материал и огромное удовольствие в познании нового".