И она должна была это понять, она уже делала пару раз к нему шаги, с видом вопроса подходила к нему, спрашивала какую то херню, при этом строила глазки и пыталась трогать его. Но он жестко посылал её, при чем в грубой форме, хотя может теперь эту злость и спускает на меня.

Перед важным показательным днем приехали телевизионщики, им хватило и одного дня, чтобы заснять важные моменты и уложить их в пятиминутный сюжет, не то что мы торчим здесь уже вторую неделю. Но я рада, что рядом любимый, хоть я за него и постоянно переживаю, так как понимаю на сколько опасная у него работа, но я его вижу хотя бы из далека и не жду напрасно звонков.

Я уже на столько привыкла к выстрелам, что даже их не замечаю, сначала я не понимала, что это за звуки, потом поняла, стала вздрагивать после каждого хлопка, но теперь даже не замечаю. Раньше не понимала, как люди жили в войну, когда где то слышали взрывы и выстрелы, теперь понимаю, для них это было также обыденно, как и для нас шум от машин, звук клаксон и сирены.

— Ил, как думаешь, нас отправят домой после выступлений? — спрашивает грустная Оля, она тоже не встречалась больше со своей возникшей любовью, только пару раз улыбнулись друг другу.

— Не знаю, Оль, — вздыхаю я, — Но, если подумать, то что нам здесь ещё делать? Мы же уже все что можно сняли, ты подготовила много информации для сюжета, думаю, что дальше они продолжат без нас… - мне тоже не хочется уезжать, снова находится так далеко от Дана. Тем более сейчас, когда я знаю насколько опасная работа, с учётом того, что он уже был ранен и не один раз.

Лучше об этом не думать, потому что у меня начинается внутренняя тряска, мне становится холодно и крутит живот от нервов. Успокаиваю себя тем, что через год он вернется ко мне и тогда я точно больше его одного никуда не отпущу.

— Эх, думала, что мы хотя бы немного пообщаемся, узнаем друг друга по лучше, я же даже не знаю женат он или нет, может я для него была, как, способ снять напряжение?

— Мне кажется, что ты уже накручиваешь себя, в первый день у тебя не было таких мыслей! Не переживай, если что, я все узнаю у Дани и номер телефона спрошу для тебя, когда они вернутся свяжешься со своей любовью! — хочется как то помочь Оле, она не плохая девчонка, вдруг это правда её судьба, я знаю, что такое разлука, поэтому помогу ей.

— Спасибо, Илон, ты настоящий друг! — восклицает довольная Оля, я только улыбаюсь и чувствую, как засыпаю.

А утром нас ждёт напряженный день, все бегают уже с утра, занимает каждый свою позицию. Начальники рассаживаются на специально отведенных местах. Мне не повезло, около меня располагается ненавистная мне мымра, она одаривает меня своим фирменным противным взглядом и складывает руки на груди.

Я молча отворачиваюсь от неё, мне плевать на неё, не хочу связываться с этой тупой курицей, тем более знаю, что Даня только мой. Мы стоим на возвышенности, а под нами поле боя, все настолько выглядит достоверно и по настоящему, что даже страшно становится, что такое действительно бывает.

Вижу недалеко от себя любимого, не отрываю от него взгляд, он видимо чувствует, что я смотрю на него и поворачивается в мою сторону, безошибочно, находя меня в толпе. Вижу, как уголок его губ приподнимается в улыбке и читаю по губам слово "люблю", я шепчу ему в ответ, он улыбается, кивает и отворачивается снова строгим командиром.

Когда дают старт, то начинается просто ужас, тренировки были детскими шалостями, по сравнению с тем, что сейчас здесь происходит. Все вокруг вырывается, стрельба не на жизнь, а на смерть. На этом поле действительно можно погибнуть. Я слежу только за Даней, меня колотит от волнения, меня начинает тошнить, когда теряю его из вида. Господи, сколько же надо иметь сил и выдержки, чтобы преодолеть этот путь и не погибнуть, я вижу, как Даня собран, он командует своими подчинёнными, они понимают его без слов, только по взгляду и непонятным жестам.

Мне на столько страшно, что у меня кружится голова, я перестала снимать этот кошмар, в любом случае это точно не пропустят в народ. Если кто-то увидит эту картину, то женщины выйдут на митинг и никогда не отпустят соих сыновей в армию.

Сжимаю кулаки с такой силой, что ногти уже раздирают кожу, но я не чувствую боли, для меня главное, чтобы Даня выбрылся из этого пекла живым. Если так проходит каждая его командировка, то я просто умру от разрыва сердца. Лучше бы я не знала и не видела происходящего здесь.

Боковым зрением замечаю, как змеюка встала слишком близко ко мне, на её лице ехидная улыбка, но я еще не понимаю, что она значит.

— Страшно? — шепчет мне на ухо противным голосом, но я не успеваю ей ответить, — Сейчас будет еще страшнее! Ты за всё ответишь!

До конца, не понимаю, что происходит, все происходит так быстро, она толкает меня, моя правая нога скользит вперёд и я лечу вниз по спуску прямо на поле. Больно ударяюсь головой и левой ногой, жду когда я приземлюсь, но когда я падаю, то в метрах десяти реагирует мина и взрывается. Меня отталкивает взрывной волной, подбрасывает вверх, чувствую, как одну сторону опаляет жаром, когда приземляюсь, не понимаю, я умерла? Или еще нет? Все тело на столько болит, что я не могу пошевелиться, но если чувствую боль, то наверное еще жива.

Мне кажется, что через целую вечность я чувствую любимые руки на своих щеках, волосах, Даня гладит меня по ним и прижимает к себе, зовёт по имени, но я не могу открыть глаза, хочу, но не хватает сил.

— Малышка, пожалуйста, открой свои глазки, ты не можешь оставить меня здесь одного! — слышу скрывающийся голос любимого.

— Все будет хорошо, скоро приедет вертолет за тобой… - выжимаю все силы из себя и открываю глаза, какой же он красивый, даже не верится, что он мой, мне кажется, что я вижу слёзы в глазах Дана, но он же сильный, мужчины не плачут.

— Даня… - вырывается из меня хрипло.

— Тшш, малыш, не говори ничего, береги силы! — но я не могу молчать, вдруг мы видимся в последний раз, чувствую адскую боль в руке.

— Рукаа… - шепчу и перевожу взгляд на неё, это страшно, она вся в ожогах и в крови, о боже.

— Не смотри, все будет хорошо, любимая… Я не отдам тебя никому, никто не посмеет забрать тебя у меня! — кричит Дан.

— Я так сильно люблю тебя… Не отпускай меня пожалуйста… Мне так холодно… - шепчу ели ели и проваливаюсь в тёмную бездну.

Жалею только об одном, что так мало говорила об этом Дане, что так много времени потеряли по своей вине. Господи, дай мне еще один шанс и я все исправлю!

Глава 26

Дан

Прижимаю к себе обмякшее тело Илоны и думаю только о том, что этого не могло произойти с нами. Почему именно она? Наверное, каждый задаёт этот вопрос, когда с ним случается несчастье.

Но, блять, так не должно было произойти, мы только обрели друг другу, я только почувствовал от неё ответные чувства, этого так мало, так ничтожно мало, у нас была одна ночь, когда мы по настоящему отдавали друг друга, как после этого она может оставить меня?

Глажу мою девочку по волосам, на которых уже засыхает кровь, не могу смотреть вниз, у неё сильно повреждена рука, дальше я не могу оценить на сколько она пострадала, потому что, если я ее отпущу хоть на секунду, мне кажется, что я ее потеряю.

На плаву меня держит только ее тихое дыхание и венка пульса на ее шее, которая хаотично бьется, я не спускаю с неё глаз, контролирую каждый стук. И мне совершенно на плевать, что происходит вокруг, что здесь министр и куча генералов, для меня главное — моя девочка. Прижимаю по ближе, стараюсь немного укрыть и гладить по обнажённым участкам, ведь она замёрзла, моей вкусной девочки холодно. Блять, я не могу на неё смотреть в таком состоянии, лучше бы на ее месте был я, хочу забрать всю ее боль себе. Я еще не знаю, что произошло, но думаю, что это не случайность, много раз предупреждал Илу об опасности и она обещала мне, что не полезет никуда. И я видел, что она держит своё слово. Я обязательно разберусь со всеми, кто хотел навредить моей девочки.