Накинув жакет, Керстен было занесла руку над папкой с рисунками, собираясь притвориться, что идет на берег залива рисовать, но потом передумала. Какой смысл таскать с собой тяжести, если – она понимала – она даже не откроет этой папки с видами Мори-Ферта. Скай Ровер понимал ее чувства не менее хорошо, чем она – его собственные. Керстен, переживающей первое сильное романтическое увлечение, уже казалось, что они созданы друг для друга.

Стоя на самом краю обрыва, Скай Ровер Уидден смотрел на серые воды шотландского залива и ругал себя последними словами. Он совсем потерял голову от очарования этой девушки с золотыми косами. Быть влюбленным, конечно, замечательно и приятно, но испытывать маленькое, легкое чувство Скай не умел, отчего и страдал всю жизнь. Его эмоции были сильны и катастрофичны, как вселенский потоп. Любовь, ненависть, месть Ская Уиддена одинаково наносили травму людям, ставшим объектами его чувств. Своей болезненной, мучительной страстью он душил женщин, не отпуская их, и, зная за собой такие качества, Скай не хотел любить девушку по имени Керри. Она была молодой, сильной, божественно прекрасной, а он был чудовищем, стремящимся заточить ее в клетку. Он мог научить ее только слезам, грусти и ненависти к своему тюремщику – всему тому, что испытывала к нему Палома. Да, конечно, сестра улыбалась ему вполне искренне, бросаясь на шею при его приездах, но уже через несколько часов атмосфера в доме начинала тяготить ее. Брат хотел знать всё, что она делала в его отсутствие, вплоть до того, что и во сколько она ела на завтрак, какие фильмы смотрела по кабельному ТВ, к кому ездила в Палома-Сити. Внутренний бес подначивал Палому рассказывать Скаю деликатные подробности про своих бесчисленных любовников; брат морщился, но молчал. Поведение богини не соответствовало его высоким стандартам, но маленький остров Эсмеральда не предоставлял особых возможностей поменять ее. Обожать Луэллу Нит, подругу сестры, постепенно превратившуюся в его невесту, было делом, обреченным на успех с самого начала. Луэлла сама считала себя персоной, достойной самого величайшего обожания, выражающегося, в том числе, и в материальной форме. Скай Ровер Уидден не был бедным человеком и с удовольствием осыпал бы жену подарками и драгоценностями. Эта черта его характера была тем, что влекло и прочно держало возле него Луэллу, несмотря на просто кошмарный, по ее мнению, характер избранника. А показная меркантильная нежность и терпеливость Луэллы заставляла Ская обращаться с ней еще хуже. Они поссорились перед самым отъездом Ская, и взбешенная Луэлла прямо обвинила его в желании "смыться", чтобы не оформлять официальные отношения с ней. Наверное, она слишком много позволяла ему в постели, и он решил, что в сексе ничего нового Луэлла не может ему дать. Поэтому она покидает его, бесчувственного болвана, и не меньше, чем на полгода, чтобы он понял, что значила для него Луэлла Нит. И тогда он приползет к ней на коленях, умоляя вернуться… Скай искренне надеялся, что в отношении времени, данного ему для передышки, Луэлла не солгала. Не его вина, если она вернется на остров Эсмеральда, когда возвращаться будет уже не к кому…

Рональд первым почуял приближение Керри и радостно начал вертеться у ее ног.

– Ронни, Ронни, мое сокровище, мой красавчик! – умилялась, присев на корточки, девушка. – Клянусь, за этот день ты стал еще красивее, словно загорал под солнышком…

Раскинувшись на спине и задрав лапы в воздух, Рон откровенно наслаждался почесывающими движениями женских пальцев. На его морде было написано скромное признание своих достоинств: "Да, я такой – красивый, добрый, ласковый и ужасно умный».

Скай встал рядом на колени и тоже запустил руки в густую шерсть Рона. Пальцы их встретились.

– Привет, Скайлер, – почти шепотом проговорила шотландка. Щеки ее стали пунцовыми, а пальцы, напротив, ледяными.

– Привет, – забыв все свои клятвы и обещания, Скай с жадностью любовался склоненным женским профилем. И не удержался, чтобы не спросить. – А твоя мать тоже была такой красивой, Керри?

– Мама? – Керстен сначала удивилась, а потом лицо ее просияло. – Что ты! Моя мама была не просто красивой, а необыкновенной. Ты бы умер от восхищения, встретив ее.

– Увы, мне не повезло умереть такой прекрасной смертью! – шутливо вздохнул Скай. – Но я могу умирать «маленькой смертью» каждый раз, когда буду смотреть на тебя. Ты знаешь, что французы называют "la petite mort"?

– Нет, – Керстен невинно улыбнулась. – Что?

Скай замялся, на щеки его начал наползать румянец.

– Не скажу.

– Почему? – возмутилась Керстен.

– Ты все равно не поймешь.

– Я, что, похожа на дурочку? – интонация шотландки сразу похолодела на пару десятков пунктов.

– Здесь не в уме дело. Чтобы это понять, нужен любовник. У тебя есть любовник, petite?

– А… – Керри выглядела разочарованной. Но не сдалась. – Значит, ты никак не можешь мне этого объяснить?

– Никак, малышка, – нежно прошептал Скай. Его лицо еще немного приблизилось к лицу Керстен. Про лежащего между ними Ронни все позабыли.

– В таком случае, может быть, – девушка глубоко вздохнула и очертя голову ринулась вперед, – ты станешь моим любовником, и проблема будет решена?

Тяжелый хрип вырвался из груди потрясенного Ская.

– Может быть, – еще нежнее пробормотал он, прежде чем прикоснуться губами к губам Керри. И девушка начала проваливаться в мягкие, нежные, окутывающие ее мечтательные облака. Целоваться было так удивительно и приятно… Теплое и пушистое облако по имени Рон, на которое она слишком сильно оперлась рукой, протестующе взвизгнуло, извернулось и столкнуло руку Керри с себя. Потеряв равновесие, девушка замахала руками.

– Ай! Ай! – и начала падать. Приземлилась она в объятия Ская, но мужчина тоже не удержался, и они вместе упали на траву, Скай первым, а Керстен – на него.

Сначала они оба казались ошеломленными таким исходом, но Скай тут же сориентировался в ситуации, и его поцелуи показались Керри еще восхитительнее теперь, когда их тела плотно соприкасались. Скай был таким большим и мужественным, и от него замечательно пахло…

Скай пришел в себя, когда женщина в его руках замурлыкала, как довольная кошка. И ужаснулся: что он делает? После всех его клятв, данных самому себе, и обещаний он снова трогает эту девушку, более того, обнимает ее и целует. Скай понимал эмоциональный заряд Керри, желание девушки любить и быть любимой – возможно, что ее до этого даже никто и не целовал, судя по тому, с каким энтузиазмом и неумением подставляла она ему свои губки. Но себя Скайлер Ровер Уидден понять отказывался. Он никогда не был помешан на сексе, придавая ему даже не второстепенное значение, и эти его потребности вполне удовлетворяло еженедельное посещение Луэллы Нит. А когда Луэлла уезжала, Скай преспокойно обходился без женского общества. Он вообще не мог припомнить случая, чтобы его возбудила эротическая сцена из фильма или предмет женского белья, или какие-то фотографии. И только общение с юной шотландкой с золотыми «зайчиками» в волосах заставило его перебить все свои рекорды. Это-то и делало его столь опасным для Керри – медленно нарастающее желание сделать ее своей полной и абсолютной собственностью.

– Керри, милая, что мы делаем…

– Ты жалеешь? – ее лицо было так близко к его собственному, что Скай ощущал дыхание девушки на своих губах.

– А ты? – мягко ответил Скай вопросом. – Я не из тех мужчин, кто способен подарить женщине счастье.

Керстен гортанно, с легкой хрипотцой рассмеялась, выказывая легкомысленное равнодушие к его словам.

– Считай, что я предупреждена. В конце концов, моя мать тоже родила меня без мужа.

Лицо Ская изменилось, и было заметно, что страсть покинула его окончательно.

– Я подобного не допущу, Керри. Мой ребенок не будет расти без отца. Если я узнаю, что какая-то женщина ждет от меня ребенка, я немедленно женюсь на ней. Даже если взаимные чувства давно остыли.