Вальхар не смог сдержать улыбки, и уже в открытую посмотрел на Рутгера, из-за чего тот покраснел ещё больше, и наконец поднял свой недовольный взгляд. Однако он сказал совсем не то, на что рассчитывал вождь Снежных Барсов:
– Разве это карта? Здесь же ничего не понятно! Вот здесь. Что за землями гаар? Тут вообще ничего нет! Что там? Обитаемый Мир заканчивается? Лучше уж вообще без карты, чем с такой.
– Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри предупреждал, что монахи, составлявшие её, уже были поражены Невидимой Смертью, и были в полубредовом состоянии. Они могли кое-что забыть, а могли что-то и просто не увидеть. Хорошо, что у тебя есть хоть это. По крайней мере, ты знаешь направление.
– Почему так случилось, что наши купцы так давно не торговали с народами, живущими на юге? Ведь получается то, что мы знаем только гаар, а что находится за их землями, мы не имеем ни малейшего понятия! Неужели в стране Лазоревых Гор нет торговых людей, желающих снова наладить связь с другими странами? Уверен, что им есть что выставить на продажу, и удивить северян!
Вальхар задумался. В каждом вопросе Рутгера он видел какое-то особое значение, и ему казалось, что именно такие вопросы должен задавать человек, отмеченный Бессмертным Тэнгри. Он почти забыл, что он сам предложил Балверу этого отрока, и старинный друг, доверяя ему, тут же согласился. Теперь он хотел видеть в сыне Ульриха не совсем обычного человека, не простого воина, только благодаря ему получившего серебряный жезл воеводы, а какого-то особенного, не похожего ни на кого, отрока.
Вождь не торопясь отошёл от стола, протянул левую руку, чтобы взять кувшин с вином, и тут же отдёрнул, увидев, что на ней нет кисти. Отвар Мирвера пока действовал, и он не чувствовал той изнуряющей острой боли, преследующей его, и ждущей, когда он неосторожно поведёт себя, чтобы вонзить свои острые зубы в плоть. Вальхар краем глаза посмотрел, не заметил ли его воспитанник того неловкого движения, и вздохнув, правой рукой налив в свой кубок вина из глиняного кувшина, сел в кресло, справедливо полагая, что у отрока может возникнуть множество вопросов, и ответить на них будет совсем не просто.
– Я никогда не думал об этом, но ответ на твой вопрос можно найти в летописях историков.
– Что-то я не припомню в них ни одной строчки про это.
– Рутгер, а много ли ты читал летописей? За несколько веков существования страны Лазоревых Гор, было создано десятки, если не сотни рукописей. Ведь каждый Хранитель писал что-то своё, и имел свой взгляд на историю. О чём-то умалчивал, не поминая и словом, а что-то описывал так, после чего чёрное вполне могло стать белым.
– Да, Савгон предупреждал меня об этом.
– Ты говорил с Савгоном?
– Да. Сразу после Совета Лордов, и он мне рассказал о нескольких нелицеприятных фактов из нашей истории.
– Савгон – харвелл. Ему больно за свой народ, что мы – виги, якобы угнетаем уже несколько веков.
– А разве это не так?
– Не совсем так. – Улыбнулся вождь, пытаясь извлечь из недр своей памяти всё, что мог помнить про то давнее противостояние: – Если бы не виги, харвеллы вообще перестали существовать как народ. Их просто не было под солнцем Обитаемого Мира.
– Я ничего не знаю про это. – Произнёс Рутгер, но Вальхар заметил в его глазах блеснувшую хитринку. Или это только показалось в неровном свете трепещущих языков огня светильников?
– Рутгер, мальчик мой, ты вступил в бой с лордами, где каждый жест, и выражение лица могут истолковываться по-разному. Как ты сможешь противостоять им, если на твоём лице, как открытую книгу, можно прочесть все твои чувства?
– Я не какой-нибудь бездушный идол! Я живой человек!
– Значит, тебе нужно научиться одевать маску бездушного идола. Выставленные напоказ твои чувства – признак твоей слабости, и они иногда, могут стоить жизни.
– Хорошо, мой вождь. Я научусь владеть собой. Но неужели это может иметь значение для страны Лазоревых Гор?
– Конечно. Для судьбы страны Лазоревых Гор может иметь значение даже такая мелочь. Помни, кем ты должен стать.
Стальной Барс кивнул, и спросил:
– Так что там у нас с харвеллами? Хотелось бы узнать все мнения, и составить своё.
– Ты хочешь очистить все зёрна от плевел? Чтож, так и должен поступать Владыка. – Вальхар улыбнулся. – Нельзя верить кому-то одному. Он может и солгать. Что касается харвеллов, то они должны быть благодарны племенам вигов. В те давние времена, когда мы пришли сюда, теснимые многочисленным народом ярвиров, харвеллы уничтожались ассанами, и их оставалось совсем немного. Мы взяли их под свою защиту, и тем самым спасли от вымирания. Война с кланами наёмных убийц длилась на протяжении многих веков с переменным успехом, пока Владыка Старл Одноногий не разгромил их на склоне Священной горы Эрпон. Конечно, ассаны существуют и сейчас, но их слишком мало, чтобы представлять для нас какую-то опасность. Они живут среди нас, по нашим законам, служат в нашем войске, и никто, никогда, и ни за что, не догадается, кто они на самом деле.
– Возможно ли это? Это похоже, скорее всего, на сказку! Как ассан может всю жизнь скрывать свою сущность? Разве они маги? Колдуны?
– Тебе трудно это понять, да и никто из вигов не сможет, я думаю. Ассаном может быть любой. Это не какой-то особый народ. Ассаном может быть и виг, и харвелл, и заул. Всё дело в том, что у них своё, какое-то кровавое божество, какому они поклоняются, и этот Бог требует человеческих жертв.
– Я слышал, что их искусство убийства совершенно?
– Да. Этого у них не отнять. Если бы у нас был хотя бы один ассан, то многих сложностей удалось избежать. – Вальхар поймал на себе удивлённый взгляд Рутгера, и пояснил: – Было бы неплохо, если все твои враги однажды ночью умерли. Я имею в виду лордов Сатвела и Фельмора. Они наиболее опасные.
– Мой вождь, это неблагородно, и не достойно вига. – Вальхар увидел усмешку на лице воеводы, свидетельствующую, что он так совсем не думает. – Но в интригах, куда мы ввязались, любое средство хорошо.
– Да. Ты прав. Потомки нас оправдают, а историки перепишут летописи так, как это будет нужно. Ульрих всегда говорил: чтобы победить, иногда нужно прогнуться, чтобы не сломаться.
– Я помню эти слова, и взял их вместо девиза. Каким он был, мой отец? Я слишком мало о нём помню, а мне так хочется походить на него!
Вальхар рассмеялся:
– Ты и так похож на него как две капли воды! И характером, и внешностью. Твои движения, походка, всё как у него. Иногда я ловлю себя на мысли, что вижу вместо тебя ожившего, и сохранённого Бессмертным Тэнгри, Ульриха. Тебе не надо пытаться походить на него. Ты – он! И я уверен, что ты будешь хорошим Владыкой.
Где-то далеко, еле слышно пропели петухи, и это вернуло Рутгера в действительность. Сразу же подумалось, что может ждать впереди. Что там, по ту сторону степи? Существуют ли Древние Боги на самом деле, или их поиски бесполезная трата времени и сил? Может зря всё это, и пока он отсутствует, в стране Лазоревых Гор всё изменится, и дома, как такового, и Родины, у него уже не будет? Может и возвращаться выжившим в походе будет просто некуда? Может им придётся всю оставшуюся жизнь скитаться в поиске места, где можно будет осесть и начать всё сначала? А может и этого ничего не будет? Отряд сгинет где-нибудь в землях, где бродит Невидимая Смерть, и никто никогда не узнает, где они сложили свои головы?
От всех этих мыслей защемило сердце, и Стальной Барс только сейчас осознал, что он может больше и не увидеть свои горячо любимые горы. Не увидит, как утренний луч солнца отражается многомиллионным бликом от снежных вершин. Не вдохнёт полной грудью воздух, что можно пить, словно воду. Не увидит свой городок Андвей, где когда-то родился и вырос.
