– Мой воевода! Ты должен принять нас в свой отряд. Ты просто не сможешь без нас обойтись! Мы тебе необходимы, как воздух!

– Прежде чем вам что-то обещать, я хочу, чтобы вы хорошо подумали. Никто не знает, что ждёт нас впереди, какие опасности. Может, никто из нас не вернётся домой, и никто, никогда, так и не узнает, где наши могилы.

– Это не самое страшное. – Усмехнулся Норхорд. – Зато наши имена будут на Красной Стене в Храме, и мы сможем бросить свой вызов Богам! Что ещё нужно воину, чтобы умереть в лучах славы?

– Мой друг, я знаю, у тебя есть невеста, и вы собираетесь сыграть свадьбу. Так надо ли тебе рисковать жизнью, чтобы молодая жена осталась вдовою?

– Такова судьба всех женщин нашего народа! На всё воля Бессмертного Тэнгри! Никто не знает, когда оборвётся цепь нашей жизни.

– Хорошо. И всё же, подумай. – Улыбнулся Рутгер. Он огляделся по сторонам, и направился к шатру воинов, где спал Сардейл.

Какие странные зигзаги порой выписывает жизнь. Ещё совсем недавно он едва знал его, и ветеран казался неприступным, нелюдимым, человеком, лицо кого пересекал ужасный шрам, которым его не раз пугали в детстве, чтобы он поскорее засыпал. Смешно! Как будто это могло ему помочь уснуть. Сейчас Рутгер не мог представить свою дальнейшую жизнь без его совета, или каких-то слов. Он стал незаменимым человеком. Герфур, друг детства, как-то отдалился после битвы. За ним и раньше замечались кое-какие странности, но всё это Стальной Барс списывал на скромность, и застенчивость приятеля. Ещё вместе проходя обучение в Храме Бессмертного Тэнгри, он иногда пропадал куда-то на несколько дней, а на все вопросы только загадочно улыбался. Его наказывали за это, секли розгами, сажали в яму, но всё через какое-то время повторялось. Где же он? Где пропадает? Почему уже второй день не показывается на глаза? Что за дела у него могут быть?

– Славное утро! – Пророкотал Сардейл, отдёргивая полог палатки и выходя из неё. – Воевода! Рад тебя видеть. Что привело тебя к нам в столь раннее время? Что-то случилось?

– Это, смотря с какой стороны посмотреть. – Рутгер нахмурился, смерил взглядом ветерана, перевёл глаза за его плечо, где уже маячили лица других воинов. Он не был сердит на Сардейла, и всё же решил сделать ему кое-какое внушение. Что это за тайна, какую знают все?

– Так что же случилось? – На заспанном лице ветерана промелькнула тень тревоги, и он запахнул на поясе серый тегиляй, из правого плеча коего клочками торчал конский волос. – Я начинаю опасаться даже незначительной мелочи. Мы ввязались в большую игру, ставкой в какой являются наши жизни.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Только я не могу осознать, почему тайну, что мы клялись хранить как зеницу ока, знают почти все воины клана? Кто проговорился? Ты?

Ничуть не смущаясь, Сардейл почесал бороду, покосился за спину, и, усмехаясь, проговорил:

– Разве от этих дьяволят можно что-то скрыть… Да и собственно, всё равно скоро они бы узнали об этом. Ну не вдвоём же мы поедем в степи! Так что тебе будут нужны воины. А где же их ещё взять как не в клане Снежного Барса! Только они могут, забыв про всё, наплевав на какие-то дела отправиться со своим воеводой хоть на край света, даже если им будет суждено погибнуть в этом походе!

Рутгер невольно поморщился от таких высокопарных слов, но с самым серьёзным видом кивнул. Что поделаешь? Виги любят превозносить и гордиться тем, что они готовы в любое мгновение своей жизни идти на смерть.

– Хорошо. Жду тебя в своей палатке. Надо подумать на счёт нашего отряда. Да, и найдите Герфура! Не мог же он бесследно исчезнуть!

* * *

– Ты превзошёл своего отца… – Голос, доносящийся из конца полутёмного зала, был еле слышен, и приходилось напрягать слух, чтобы понять все слова, спешащие заблудиться между массивных каменных колонн храма, и снова стать непроницаемой тайной.

Масляные золотые светильники не могли разогнать сумрак, царящий здесь, и, не смотря на разгоревшийся день, казалось, что зал храма таит в себе кучу загадок, тайн, и даже опасностей. Где-то в высоте, под самым потолком проносились, шурша крыльями птицы, случайно залетевшие сюда в окна. Слегка потрескивали фитили в светильниках. Пахло земляным маслом, снегом, и чем-то ещё, тем, что заставляет вглядываться в углы, чтобы заметить притаившуюся там угрозу.

Он стоял посередине зала, преклонив колено, один, и только где-то далеко впереди хрипел своим голосом, навевая тревогу, оракул:

– Ты знаешь тысячи способов убийств, и скоро одним из них тебе придётся воспользоваться. Клан знает, что ты справишься, и доверяет тебе. Забудь про всё, и сделай то, что должен.

– Мой повелитель, мы выросли с ним с детства… – Дрогнувший голос исчез в сводах зала, растворился в полумраке, и всё же он был услышан.

– Ты – виг. Но ты ещё и ассан. Помни свою клятву, и своё предназначение. Для ассана нет друзей. Есть только верность клану, и приказ, что он должен выполнить, не смотря ни на что.

– Мне придётся открыть своё истинное лицо.

– Да. Клан простит тебе это. После того, как ты убьёшь его, клан простит все твои вольные и невольные прегрешения. Воевода Рутгер набирает силу, способную потом нас уничтожить, так можем ли мы допустить это? Уже несколько веков мы живём среди людей, и носим маску. Что может быть труднее этого? Но это наш рок, и наша судьба. Поверь мне, когда-нибудь это всё закончится, и мы обретём былую силу. Люди будут неметь от ужаса при звуках наших шагов, и будут молить нас о пощаде. Если они сами не знают, что будет в недалёком будущем, что ждёт их, так почему мы не можем их повести? Мы станем во главе всего Обитаемого Мира. Пусть мы затопим всё в крови, но это будет во благо всего человечества. Мы используем борьбу кланов и лордов себе на пользу, а когда придёт время, возьмём власть в свои руки. Это будет не просто, но это стоит того.

– Я не уверен, что воевода Рутгер сможет найти убежище Древних Богов, и их оружие…

– Я наблюдал за ним всё время, пока он рос. Я знал его отца, я знаю его друзей, я знаю его врагов. Он не отступит. Он найдёт то, что ему нужно. И когда он будет возвращаться, убей, и принеси в храм то, что он найдёт.

Не вставая с колена ассан запахнул полы чёрного плаща, склонил голову. Здесь, на леднике Висс всегда было прохладно, слыша голос оракула и вовсе становилось не по себе. Хотелось уйти куда-нибудь, разжечь костёр, и протянуть озябшие руки к согревающим языкам пламени.

– Узнай, что задумали лорды. Отправляйся с ним в степи. Будь вигом, будь воином, будь его правой рукой. Тебе всегда это удавалось. А когда придёт время – убей!

Голос оракула ударил как бич. Хлёстко и громко. Ассан вздрогнул, склонил голову:

– Я понял. Мой повелитель. Какой смерти я должен предать врага? Ядом, как военного вождя? Кинжалом? Стрелой?

– Это ты решишь сам. Помни, что быть ассаном – это в совершенстве владеть искусством убийства. А теперь, иди. Я буду молить Богов, чтобы они указали тебе путь среди людей.

Убийца в чёрном плаще поклонился, и встав, быстрыми шагами направилась к выходу из зала. Внешне он был спокоен, зато внутри… Приказ главы клана ассанов огнём жёг сердце. В нём жило два человека. Один был верен клятве, произнесённой в Храме Бессмертного Тэнгри в день посвящения воинов, другого тяжким грузом к земле пригибала клятва, данная ещё в детстве клану ассанов. Одна требовала хранить верность клану Снежного Барса, другая обязывала выполнить приказ оракула ледника Висс, ведь именно он являлся повелителем ассанов.

Ему послышалось, что в наступившей тишине прозвучали слова главы клана, и чьи-то еле слышные шаги. Что это? У оракула есть кто-то ещё? Ещё один ассан? Кто он, из какого рода? Остаться, спрятаться, и посмотреть кто он такой? Нет! Это запрещено законами клана. Как бы ни было любопытно, этого нельзя делать. За это наказывают смертью. Ассан не должен знать другого ассана. Это нужно для того, чтобы тайна клана никогда не была раскрыта.