– Что? – Переспросил Вальхар, осознав, что только что не расслышал вопрос лекаря клана.

– Мой вождь, Балвер погиб. Что теперь будет? Неужели всё останется так, как есть? Неужели ничего не изменится в лучшую сторону? На кого нам надеяться?

– Рано или поздно смерть настигнет любого из нас. Надежда всегда есть. Поверь мне, не всё ещё кончено, и есть человек, способный повести вигов за собой. Он ещё очень молод, и совершил только один подвиг, но придёт время, он наберётся сил, и бросит свой клич, собирая под своё знамя воинов.

– Кто он?

– Пока я не могу тебе этого сказать. Только знай – этот Герой из нашего клана. Он – Снежный Барс.

Вальхар посмотрел в глаза Мирвера, и по блеснувшим в них огонькам, слегка омолодившими его лицо, понял: он догадался, кого имел в виду вождь клана.

*       * *

Лорд Сатвел, еле сдерживая раздражение, сел в кресло, плеснул из кувшина в свой кубок вина, так, что половина пролилась на стол, и, не отрываясь, выпил до дна. Нахмурясь, он посмотрел на Фельмора, и недовольно замолчал под его ледяным взглядом. Наверное, никто и не догадывается, каких усилий ему стоит держать себя в руках. Он бы мог дорого заплатить за удовольствие пустить молодому выскочке, Стальному Барсу, кровь.

– Ну, вот. Поскольку наш многоуважаемый Сатвел успокоился, я могу продолжить… – Повелитель Тайной Стражи самодовольно улыбнулся. Только грозным окриком можно было заставить лорда заткнуться, иначе он любой Совет превращал в балаган. Что поделаешь? Впечатлительный, истеричный человек! Правда, богатый, но терпеть его выходки, уже больше нет сил. – То, что тебе пришлось отказаться в пользу казны от золотых рудников – это твои решения, и они касаются только тебя. Это твоя плата за глупости, совершённые тобой. Мне даже страшно представить, что ты можешь ещё натворить, но сейчас я хочу сказать не об этом! – Фельмор взмахнул рукой, пресекая попытки Сатвела открыть рот, и невольно понижая голос, так как понимал – тканевые стенки шатра Совета могут сослужить плохую службу, и если кто-то захочет, то всегда сможет подслушать, о чём говорят лорды. – Теперь мы знаем, кто, скорее всего, займёт место военного вождя. Как это ни странно, но мне кажется, что на трон сядет молодой воевода Рутгер. Кто со мной не согласен?

Повелитель Тайной Стражи посмотрел на сидящих перед собой лордов и не смог сдержать презрительной усмешки. Когда-то уверенные в себе, в своей безнаказанности, в своём особом, привилегированном положении, они сидели, не кичились своим богатством, а напоминали толпу городской черни, совершенно не знающими, и не понимающими, что им делать дальше. Они ждали, что кто-нибудь им скажет, что делать дальше, и как избежать смерти на лобном месте.

– Он единственный, кто может предпринять против нас что-либо серьёзное. Чтобы этого не произошло, чтобы воины кланов его не поддержали, нам нужно выработать кое-какую стратегию. Хвала Бессмертному Тэнгри, старый волк умер! Жаль, что объявился волчонок, но я думаю, ему мы сможем свернуть шею. Нашему дорогому казначею придётся выплатить все долги черни. – Фельмор быстро взглянул на казначея.

– Но казна пуста! Там нет ни одного золотого! – Лорд Вармер улыбнулся. На его обрюзгшем, не в меру располневшем лице улыбка смотрелась как издевательство, и Фельмору захотелось, во что бы то ни стало погасить её. Он внимательно посмотрел на казначея, как будто сквозь него, и как ни в чём, ни бывало, продолжил:

– Конечно. В государственной казне совсем нет денег! Ерунда! Виги, почувствовавшие свою силу, уже начавшие объединяться, подождут. Что им год? Два? Но потом, когда их терпение иссякнет, они придут к лорду Вармеру, вспорют ему живот, и, наматывая кишки на кулак, спросят: «Где наше золото, что ты украл»? – Повелитель Тайной Стражи медленно поднял руку, и ткнул пальцем в пухлый живот казначея, затянутого в кафтан из зелёного замша. – Потом они вырежут всю твою семью, и ограбят твой замок, как ты когда-то ограбил их дома!

Улыбка мгновенно исчезла с лица Вармера. Он побледнел, его щёки затряслись, и с дрожью в голосе он спросил:

– Что же мне делать?

– Найти золото, и отдать свой долг черни. Ты слишком долго ничего им не платил, и зарвался от своей безнаказанности.

– Но казна пуста!

– Зато полны сундуки, стоящие в подвале твоего замка!

– Но это огромная сумма!

Лорд Фельмор обвёл лордов усталым взглядом, скривил губы в усмешке, и с презрением произнёс:

– Вы у меня вызываете только жалость. Жалость! Неужели вы до того заплыли жиром, до того отупели, что не можете понять, что виги уже не те, что были раньше. Что лучше потерять меньшее, чем всё, в том числе и голову!

– Жизнь вига – священна!

– Скажешь это тем, кто придёт вспарывать твоё ненасытное брюхо! – Теперь лорд Фельмор по-настоящему ненавидел этот сброд, и всеми фибрами своей души презирал их. Он ненавидел их за беспросветную тупость, за жадность, застилающую им рассудок, и ему было непонятно, как они так много лет могли наживаться на беде народа. Вдруг он подумал: стоят ли они того, чтобы править страной Лазоревых Гор? Кто они? Всего лишь люди, в своё время успевшие обманом захватить богатства этих гор. Кем они будут, если их лишить этого богатства? Всего лишь кучкой трусливых тварей, готовых ради выгоды, и собственного благополучия предать и продать любого! По пути ли ему с ними? Да и вообще, зачем ему всё богатство Обитаемого Мира? Зачем ему безграничная власть, к которой он так рвётся? Он не сможет купить за золото бессмертие, да он бы и не хотел жить вечно. Что имеет самую большую ценность в этом сумасшедшем мире? Семья! Вот что самое важное, самое нужное, и самое бесценное для человека!

У него не было своей семьи. Жена и две дочери погибли семь лет назад, во время чумы, пришедшей откуда-то с юга. Тогда было страшное время. Лекари ничего не могли сделать, и народ умирал десятками в день. На улицах Вольфбура горели огромные костры, на них сжигали трупы, заражённых убивали, и бросали в очищающий огонь. Только так смогли одолеть мор. Кто тогда остался у него из родственников? Сестра и её сын, десяти лет от роду. Что с ними теперь? Как они живут? Надо послать к ним гонца, и узнать, не нуждаются ли они в чём. Если надо будет, то и переселить в замок. Может, на старости лет у него появится наследник, и он обретёт какой-то интерес к жизни, кроме борьбы за власть? Да, так и надо сделать. Но это потом, а пока…

– Лорд Фельмор прав. – Владелец рудников с драгоценными камнями не стал подниматься, и говорил сидя. Впрочем, никто против этого не возражал. Здесь не было никого посторонних, в том числе и Владыки. Совет Лордов как всегда напоминал заговор.

– Что значит прав? – Взвился Сатвел. – Я уже отдал им два золотых рудника! Разве этого мало?!

– Да. Мало.

– Виги хотят есть. И хотят есть сегодня. Чтобы сохранить свои богатства и жизни, мы должны их задобрить. Не стоит надеяться на сивдов. Виги их просто вырежут, а потом примутся за нас. Не надо подливать масло в огонь. Пока они не потребовали передачи моих рудников под своё покровительство, я сам отдам их, а заодно отправлю несколько возов с золотом в государственную казну. Надо отдать малое, чтобы едва тлеющий огонёк народного недовольства не перерос в грозный, всепожирающий пожар.

– Я не собираюсь подчиняться черни! – Взвизгнул Сатвел. – Я отдаю им самое ценное, что есть у меня! Рудники! Какого дьявола им нужно ещё? Моё имущество? Мой дом? Это же просто грабёж! Мои телохранители защитят мою семью! Они не дадут разграбить мою казну!

– Ты хочешь развязать гражданскую войну? – Холодно спросил повелитель Тайной Стражи. Под его взглядом лорд опять сник, что-то невнятное забормотал, и наконец, замолк совсем. Его глаза блестели от ярости, лицо то бледнело, то его заливал багряный, нездоровый румянец.