– Как это произошло? – Он подпоясался широким, кожаным ремнём, с пристёгнутым кинжалом в ножнах, пригладил торчащие во все стороны непослушные льняные волосы, и повторил свой вопрос Сардейлу, который, казалось, не слышал его, занятый своими мыслями: – Как это произошло?!

– Лекарь говорит, что его отравили, и то, что яд был очень сильный. У него просто не было ни одного шанса!

Рутгер кивнул, и стремительно выходя из палатки, бросил:

– Заговорщики всё-таки нанесли удар. Подлый и коварный. Удалось кого-нибудь поймать? Кто на подозрении?

– Каждому понятно, что это сделали лорды, но у нас как всегда нет доказательств. Стража и телохранители никого не видели, а ты ведь знаешь, как оберегали Балвера. Как же это? Что же нам теперь делать? Как мы будем без военного вождя? Кто поведёт нас против лордов?

– Не всё потеряно. Да, лорды лишили нас вождя, но ведь есть ещё кланы. Вместе мы – сила! Кто посмеет встать у нас на пути?

На ходу Рутгер посмотрел на Сардейла, и увидел, что тот смотрит на него с какой-то неописуемой грустью, словно это был последний день в его жизни:

– Вы, молодёжь, видите всё по-другому. Не так, как мы. Ты даже и не подозреваешь, какие силы сплелись в борьбе за власть в стране Лазоревых Гор. Если лорды не смогут взять нас миром, то они могут запросто призвать наёмное войско хоть из самого ада, чтобы подчинить нас себе.

– Тогда всё будет гораздо проще! Если есть враг – его убивают. Разве не так? – Барс хотел поддержать ветерана. Хотел, чтоб тот снова пробурчал своё «Будь я проклят», улыбнулся, и громогласно расхохотался. Он ещё не до конца мог осознать, что тот человек, с кем вчера сидел за одним столом и принимал вместе с ним важные, можно сказать, судьбоносные решения для Лазоревых Гор, мёртв. Он видел в нём сильного воина, и с первого взгляда понял, что того невозможно сломить ни одним из известных человечеству способом. Балвер всегда ответит ударом на удар, глядя на золото он рассмеётся, совсем не ценя его пленительный блеск, а на любую ложь всегда найдёт правдивый, исчерпывающий ответ. Рутгер знал его всего один день, и этого хватило, чтобы разглядеть в нём героя, какому хотелось подражать. Так же весомо говорить немного уставшим голосом с хрипотцой, делая скупые, бережливые движения, скрывая за ними недюжинную силу.

– Так-то оно так, но лорды хитры, и в политике для них нет равных. Они придумают какой-нибудь ход, и повернут дело так, что во всём будут виноваты именно виги, не желающие процветания своей страны. Поверь мне, так и будет.

– Это мы ещё посмотрим. – Твёрдо, сжав зубы, проговорил Барс. Он был полон решимости дать отпор любому, пусть это будь хоть сам дьявол, вырвавшийся из преисподней.

Возле серой, расшитой древними узорами палатки Балвера уже собрались все воеводы и вожди кланов. Они о чём-то громко спорили, и казалось, что вот-вот схватятся за мечи. Не смотря, на начинающий разгораться жаркий день, все они были не в обычных полотняных рубахах, а в войлочных тегиляях, кое на ком, была видна и кольчуга.

Среди общего гвалта Рутгер не мог понять ни слова, и остановился, выискивая знакомые лица, чтобы кто-то мог объяснить ему, что здесь происходит, но никому не было до него дела. Каждый, перекрикивая общий шум пытался доказать что-то своё, уверенный, что только его точка зрения имеет право на существование. Те, кто его вчера внимательно слушал, боясь пропустить и слово, теперь его просто не замечали.

Чуть в стороне воевода заметил вождя клана Стремительной Рыси, и решил спросить у него, что всё это значит. Он уже собирался сделать шаг в его сторону, как тот подошёл сам, и, не приветствуя, заговорил:

– Виги хорошие воины, они всегда верны клятве, а ради друга готовы пойти на смерть. Вот и все их достоинства. Ещё не остыло тело Балвера, а они уже пытаются делить трон военного вождя. – Савгон горько усмехнулся. – Каждый из вождей имеет свои достоинства, каждый может что-то сделать для страны Лазоревых Гор, но для всех них трон Балвера слишком велик. Только он мог обуздать спесь вождей, и созвать их под одно знамя.

– Разве такого больше уже не будет? Разве вчера они не были в одном строю, прикрывая друг друга щитами?

– Молодости свойственна уверенность во всё хорошее, и за видимым, осязаемым успехом всегда хочется думать, что так будет всегда. – Горько усмехнулся вождь клана Стремительной Рыси, внимательным взглядом наблюдая за беснующимися вигами. – К сожалению, вигов может объединить только одна беда на всех, и сейчас каждый из них видит себя на троне военного вождя, в золотой короне с рубином. Мне же достаточно и перстня вождя клана. К тому же я харвелл, и по вашим законам никогда не смогу занять место Балвера.

– Мне кажется, что ты больше всех достоин трона военного вождя, чем кто бы то ни было. – Искренне вымолвил Стальной Барс. Он чувствовал, как в нём нарастает раздражение. Ему хотелось прикрикнуть на вождей, чтобы те замолчали, и только благоразумие удерживало его от этого шага.

– Тот, кто убил Балвера, сделал очень хитрый ход. Не стало звена, связывающего между собой кланы, и сразу же начался раздор. Военный вождь был нашим знаменем. Никто из вождей не сможет продолжить его дело.

– Как же это произошло?

– Никто не знает. Телохранители утверждают, что после вашего разговора в шатёр никто не входил. Они видели, как Балвер выпил вина и лёг спать, а утром обнаружили его холодный труп. Лекарь говорит, что вино было отравлено, да это и так понятно. Но как оно попало туда? Кто его принёс? Загадки, одни загадки. Кто сможет ответить на эти вопросы?

– Мы собирались встретиться сегодня утром, ещё до начала тризны, и обсудить кое-какие вопросы. – Рутгер помолчал, пытаясь справиться со своими чувствами. Всё отразилось на его лице. Растерянность, жалость, боль утраты. Он недолго знал Балвера, но уже проникся к нему доверием, и полюбил, как сын любит своего родителя, как когда-то он любил своего сурового отца. Теперь он остро ощутил то, что с гибелью военного вождя умерло всё, на что ещё могли надеяться кланы, и обычный народ Лазоревых Гор. Если вождь Стремительной Рыси прав, и говорит правду, то для вигов наступают трудные времена не смотря на то, что они победили в войне. Как же всё это могло случиться? Ведь это крушение всех надежд!

Савгон положил руку на плечо воеводы, слегка сжал её, и произнёс, глядя на спорящих вождей:

– Я не знаю, о чём вы говорили после Совета, да мне и дела нет до этого, но хочу тебя предупредить, что всё это может повернуться против тебя.

– Вот как? – Изумлённо спросил Рутгер. – Значит, всё это может повернуться и против царя россов, и против Хранителя Очага?

– Тем не менее, это так. Я говорю тебе об одном из вариантов развития дальнейших событий. В годы правления Владыки Альгара виги стали подозрительны. Принятые Новые Законы несправедливы, и уже никто не верит в непогрешимость Мудрого и Справедливого. Разве это может способствовать доверию?

– Так что надо сделать, чтобы вернуть это доверие?

Савгон грустно улыбнулся, посмотрел в глаза воеводе:

– Теперь я понимаю, почему Балвер видел тебя в недалёком будущем Владыкой страны Лазоревых Гор. Ты задаёшь не простые вопросы. Это хорошо. Теперь надо будет найти для них не простые решения. Воевода Рутгер, после тризны приглашаю тебя в свой шатёр. Мне есть, что тебе рассказать о вигах. То, о чём они не знают, и даже не подозревают. Возможно, это поможет стать тебе военным вождём. Помни – вечером, у меня в шатре.

– Ты не пойдёшь на тризну?

– Не забывай, я – харвелл, а по законам страны Лазоревых Гор я не могу там быть. – Вождь клана Стремительной Рыси слегка кивнул головой, и резко повернувшись, быстрым шагом направился между ровными рядами разбитых палаток.

– Что будем делать? – Подошёл ближе Сардейл. – Вожди, похоже, ещё долго не успокоятся. Может послать за Вальхаром? Хотя, он вряд ли сможет приехать.