— Запрыгивай, — предложил он. Я стояла на перекрестке, ожидая, пока загорится зеленый, чтобы перейти оживленное шоссе. — Я тебя подвезу.

— Нет, спасибо, — быстро ответила я. — Предпочитаю пройтись.

— Сьюз. — Пол скучающе посмотрел на меня. — Просто сядь в машину.

— Нет, — отказалась я. Вот видите, я вызубрила свой урок. Ну тот, что касался залезания-в-автомобили-парней-которые-однажды-пытались-меня-убить. Я не собиралась снова наступать на эти грабли. Особенно с Полом, который не только однажды попытался меня убить, но еще и так сильно напугал в процессе, что эта сцена постоянно повторялась в моих снах. — Говорю же, я пройдусь.

Пол покачал головой и рассмеялся.

— Ты правда что-то с чем-то.

— Благодарю. — Загорелся зеленый, и я ступила на пешеходный переход, точно зная: сопровождение мне не нужно.

Но именно его я и получила. Пол развернулся и поехал рядом со мной со скоростью максимум три километра в час.

— Ты так и собираешься ползти за мной до самого дома? — осведомилась я, когда мы начали подниматься на один из холмов, в честь которых получил свое название Кармел Хиллз. Хорошо, что в четыре часа дня это шоссе было не сильно оживленным, иначе Пол мог и рассердить кого-то из моих соседей, еле тащась по единственной дороге, ведущей к цивилизации.

— Да. Если только ты не перестанешь вести себя как избалованный ребенок и не сядешь в автомобиль.

— Нет, спасибо, — снова отказалась я.

Я продолжила подниматься на холм. Стояла ужасная жара. Я чувствовала, как начинаю потеть в своей шелковой двойке, но ни за что в жизни не села бы в машину к этому парню, поэтому устало плелась по обочине, осторожно обходя любые растения, которые походили на моего заклятого врага — ну, до появления Пола, во всяком случае — ядовитый плющ, и костерила про себя «Критическую теорию со времен Платона», которая, как будто, с каждым шагом все сильнее оттягивала мне руки.

— Ты зря мне не доверяешь, — заметил Пол, катясь вверх по дороге рядом со мной в своем серебристом змеемобиле. — Мы же одинаковые, ты и я, ты знаешь это.

— От всего сердца надеюсь, что это не так.

Я частенько убеждалась, что некоторых врагов вежливость отпугивала так же хорошо, как крепкий кулак. Я не шучу. Попробуйте как-нибудь.

— Вынужден тебя разочаровать, но это так, — возразил Пол. — И вообще, что тебе сказал отец Доминик? Запретил оставаться со мной наедине? Велел не верить ни единому моему слову?

— Вовсе нет, — все так же отстраненно ответила я. — Он как раз считает, что мы не должны делать о тебе поспешных выводов.

Пол, кажется, удивился.

— Серьезно? Он так сказал?

— О да. — Я заметила растущие на обочине прекрасные кусты лютиков и осторожно обогнула их на случай, если среди них коварно спрятались побеги ядовитого плюща. — Отец Доминик считает, что ты здесь затем, чтобы наладить отношения с единственными известными тебе медиаторами. Он полагает, что наш долг, как сострадательных людей, позволить тебе загладить вину и помочь тебе на пути к добродетели.

— Но ты с ним не согласна? — Пол не сводил с меня напряженного взгляда. Собственно, почему бы и нет? Не то чтобы ему обязательно было следить за дорогой, учитывая, с какой скоростью он тащился за мной.

— Слушай, отец Доминик самый добрый человек, которого я знаю, — сказала я, мечтая о «крабике» или чем-нибудь подобном, чтобы можно было заколоть волосы. Прядки уже начали прилипать сзади к шее. Черепаховая заколка, с которой я приехала утром в школу, таинственным образом исчезла. — Его единственная цель в жизни — помогать другим. Он искренне верит, что люди по природе своей хорошие, и если вести себя с ними соответствующе, то они ответят тем же.

— Но ты, я так понимаю, против?

— Думаю, мы оба знаем, что отец Дом живет в мире фантазий. — Я взбиралась на холм, смотря прямо перед собой, в надежде, что Пол не догадается, что мое учащенное сердцебиение не имеет ничего общего с физическими нагрузками, а связано исключительно с его присутствием. — Однако я не хочу его разочаровывать, поэтому придержу свое мнение касательно тебя — что ты наркоман и психопат — при себе.

— Психопат? — Полу, кажется, польстила моя характеристика… Еще одно доказательство, что он действительно был тем, кем я его считала. — Мне нравится, как это звучит. Меня раньше по-разному называли, но психопатом — никогда.

— Это не был комплимент, — посчитала я обязательным уточнить, поскольку он, кажется, воспринял все прямо наоборот.

— Знаю. Это и делает твои слова особенно забавными. Ты героическая девушка, ты в курсе?

— Без разницы, — раздраженно откликнулась я. Похоже, я даже оскорбить этого парня нормально не могла. — Скажи мне одну вещь.

— Какую?

— В ту ночь, когда мы столкнулись, — я показала пальцем на небо, — ну там, наверху?

Пол кивнул.

— Да. Что?

— Как ты туда попал? Я имею в виду, над тобой ведь никто не проводил обряд экзорцизма, так?

На лице Пола расцвела широкая улыбка. К своему ужасу, я поняла, что задала именно тот вопрос, который он хотел услышать больше всего.

— Нет, никто, — ответил он. — И тебе это тоже не нужно.

Его слова поразили меня до глубины души. Я застыла на месте.

— Ты что, пытаешься мне сказать, что я просто могу разгуливать там туда-сюда, когда захочу? — ошеломленно спросила я.

— Ты много чего можешь делать, о чем пока даже не догадываешься, Сьюз, — ответил Пол, по-прежнему вальяжно улыбаясь. — Тебе такое даже не снилось. И я могу тебе все это показать.

Его елейный тон меня не обманул. Пол был очаровашкой, что есть то есть, но его обаяние было смертельным.

— Ага. Не сомневаюсь, — отозвалась я, молясь, чтобы он не смог разглядеть под розовым шелком свитера, как быстро забилось мое сердечко.

— Серьезно, Сьюз, — не унимался Пол. — Отец Дом — отличный парень. Я этого не отрицаю. Но он всего лишь медиатор. А ты нечто большее.

— Ясно. — Я расправила плечи и продолжила свой путь. В конце концов мы добрались до вершины холма, и я вошла под тень высоченных сосен, растущих по обе стороны дороги. Я не смогла скрыть облегчения от того, что укрылась наконец от палящего солнца. Хотелось бы мне так же легко избавиться от Пола. — То есть всю жизнь люди говорили мне одно, и тут вдруг внезапно появляешься ты и заявляешь, что я нечто совершенно иное, и я просто должна тебе поверить?