– Джерри, мне нужно одеться.

– Держи, – он скомкал футболку и бросил ее Кэт. Она поймала, медленно, немного неловко натянула ее на себя. Гибкое тело с соблазнительными формами скрылось под тонкой тканью.

– Спасибо. Не смею тебя больше задерживать. Спокойной ночи.

– Твой чемодан у комода. Я занес, – он спиной продвинулся к открытой двери.

– Я вижу, – она изогнулась, поправляя подушки, потянулась к ним через кровать. У него пересохло во рту от этого ее движения, – Он мне сейчас нужен. Надо надеть нижнее белье.

Джерри снова сделал шаг. Ударился спиной об косяк и громко ойкнул. Кэт прыснула. Отвернулась.

– Джерри, ради всего святого. Не покалечься. Пожалуйста.

– Не волнуйся за меня. Спокойной ночи, – официально простился шотландец и вышел, потирая ушибленный позвоночник. Плотно прикрыл за собой дверь.

Девушка послала ему вдогонку воздушный поцелуй и, откинув одеяло, прыгнула в застеленную белоснежными простынями кровать.

Спать хотелось ужасно. Но сон, этот вероломный обманщик сон не шел. Раздразнил ее, заставил отчаянно зевать, погрузил в дрему, и исчез. Улетучился. Пропал. Она была разбита перелетом и не отдыхала больше суток. Но уснуть не могла. Все было не так. В сотый раз перевернувшись с бока на спину, а со спины на живот, Кэт ударила кулаком по матрасу и выругалась.

– Отвратительная кровать! Как он в ней спит?

Она опять крутанулась на спину и несколько раз подпрыгнула, проверяя упругость спального места. Матрас пружинил отлично.

– Вот именно, – вопреки результатам эксперимента заявила Кэт, – матрас жесткий, как доска, продавленный вдоль и поперек. Он достался ему в наследство от бабушки, не иначе. Чем он на нем занимался в последнее время, что матрас превратился в отвратительную развалюху? Использовал вместо батута? Одни шишки и бугры…

Она снова обругала матрас, в глубине души понимая, что этот исключительно комфортный предмет обихода куплен, судя по качеству, недавно и за баснословные деньги.

– Может мне нужно спать головой на юг? Где тут юг?

Решив, что юг находится в изножье кровати, Кэт перекинула туда подушку и легла головой к дверям. Некоторое время лежала спокойно, прилежно зажмурившись. Но опять вскинулась и принялась разъяренно мять подушку.

– Плохая, плохая, плохая подушка, – приговаривала девушка, терзая виновницу очередной неудачной попытки заснуть. В итоге схватила ее и зашвырнула подальше в угол комнаты. Совсем немножко полежала, укрывшись с головой. Потом распиналась, спихнула одеяло с кровати.

Она пробовала сворачиваться калачиком и вытягивалась во весь рост, ложилась поперек и по диагонали. И ругала, ругала последними словами кровать. Но кровать была не виновата. Кэт прекрасно это понимала.

– Здесь все пахнет им, – призналась она себе, усаживаясь, – Подушка, простыни, одеяло. Все пахнет им. Я больше не могу.

Девушка обхватила руками голову и стала раскачиваться из стороны в стороны:

– Я хочу спать, я хочу спать, я должна спать, спать, спать, спать….

Мантра не действовала. Кэт подтянула к носу футболку, в которую была одета, понюхала ее. Стянула с себя полностью, зарылась в нее лицом и втянула ноздрями запах.

– Его запах. Это его запах, его одеколон. Чувствуется даже после стирки. Я сейчас с ума сойду… Прочь!

Она отшвырнула от себя футболку, словно та вдруг превратилась в лягушку. И в ту же секунду пожалела о содеянном. Опять захотелось ощутить этот терпкий запах, воскресающий в голове образ темноволосого мужчины, который привел ее сюда. Ничего особенного не происходило. Всего лишь самая обычная вещь. На протяжении получаса или часа, пока она тут вертелась, призывая сон, Кэт хотела Джерри. Хотела, чтобы хозяин этой кровати оказался рядом с ней в этой самой кровати. Или хотела оказаться в другой кровати, на втором этаже, где сейчас спал он.

Она уже представляла себе, как опускает ноги на ковер, встает, неслышно выходит в гостиную, пробирается к лестнице. По ступенькам тихо-тихо, как призрак, поднимается на второй этаж, находит его комнату, открывает дверь…. И видит его, спящего. Раскинувшегося на постели… Сияние свечи, которую она держит в руке, освещает его мускулистую спину.

– Стоп, какая свеча? – встряхнулась Кэт. – Дождалась, поехала крыша. Тебе надо определенно выпить, Катя. А потом ты спокойнехонько заснешь. Решено! Иди и выпей. Воды или чего покрепче. Это же шотландец, у него должен быть скотч.

Договорившись с собой, девушка почувствовала себя лучше. Поискала футболку, ползая вокруг кровати на коленях, но ничего не нашла. И отправилась в неосвещенную гостиную в одних трусиках.

Там было пусто, прохладно, безмолвно и безраздельно царил мрак. В дальнее приоткрытое окно по-прежнему заглядывала луна. Она и висевшее над городом зарево рождали свет, который проникал в комнату, освещая стены и пол. Мебель, колонны и цветы в кадках отбрасывали безобразные тени.

– Страшно, – произнесла вслух Кэт, стараясь ободрить себя звуком собственного голоса. – Точь-в-точь логово графа Дракулы…Угораздило же меня.

Дрожа, она двинулась туда, где, по ее воспоминаниям, находилась кухня. Шершавые доски пола под босыми ступнями поскрипывали.

– Зачем, скажите на милость, гасить полностью свет, зная, что у тебя в доме гость. И что этому гостю, возможно, захочется попить. Черт, так темно… Куда идти? Мог бы оставить люстру на кухне включенной.

Она ударилась бедром обо что-то твердое, чертыхнулась. Продолжила путь, предусмотрительно держась за стену. Под руку подвернулся столик у стены. Она его помнила. Провела пальцами по столешнице и нечаянно смахнула с нее какую-то штуку. Штука оказалась шумной, загрохотала по полу. Кэт сжалась в комок и, умирая от страха, ждала тишины. Стало тихо.

– Мамочки, – простонала она. – Я никогда туда не доберусь. Я хочу пить, я хочу спать, мне холодно, мне плохо. Я понятия не имею, как вернуться в спальню. Помогите, кто-нибудь…

И словно по мановению волшебной палочки в ответ на ее стон включился торшер. В одном из кресел сидел Джерри.

– Помочь?

Кэт, стоявшая с вытянутыми руками, сначала взглянула на Джерри, потом на свою голую грудь, потом на кисти рук. Прикрылась. Худенькие ладони мало что закрывали.

– Да, – девушка зажмурилась от света, – если тебе не трудно.

– Это стало у нас доброй традицией, – подойдя, Джерри без особого смущения взглянул на ее бюст.

– Прошу прощения за причиняемые мной неудобства, – извинилась она. Выгнула поясницу, отчего грудь явственно прибавила в объеме.

– Ну что ты! Какие неудобства? Наоборот… Мне очень, кхм, приятно. Чем тебе помочь? Напоить?

– Будь добр.

– Слушай, Кэт. Зачем плутать в темноте, спотыкаться, страдать. Позвала бы меня сразу, я бы все сделал, – он прошел в кухню, достал из навесного шкафчика стакан, наполнил его водой, – Я готов исполнить любое твое желание.

– Откуда мне знать, что ты восседаешь в кресле, как тень отца Гамлета? Чего ты молчал?

– Ждал своего часа. И дождался. Почему ты не спишь?

– Не могу. На твоей кровати уснуть нереально.

Он протянул ей стакан, вопросительно приподнял бровь. Она все еще держалась за грудь.

– Как будешь пить? Тебя напоить или может…Подержать?

– Что подержать?

– Ну, – он продемонстрировал свою широкую ладонь, – у меня лучше получится прикрывать тебя, пока ты пьешь.

Кэт испепелила его взглядом.

– Нахал. Пои меня, – она вытянула шею. Джерри поднес к ее рту стакан, она напилась.

– Почему на моей кровати нереально уснуть? – Джерри поставил стакан на стол.

– Это сплошное мучение, – она вытерла губы плечом. – Я приехала сюда только по одной причине. Мечтала выспаться. Перспектива ночевать в аэропорту на креслах меня пугала, как ты понимаешь. Теперь я начинаю понимать, что кресла были не так уж плохи! Твоя кровать не создана для сна. Где ты вообще достал этот раздолбанный, не побоюсь этого слова, топчан?!

Она запальчиво махнула рукой в сторону спальни, забывшись. И спешно вернула ладонь на место.