Литмир - Электронная Библиотека

Ты ведь наверняка слышала, как говорят – любовь живёт три года, чувства притупляются со временем и что-то ещё. Весь этот бред придумали люди, придумали для оправдания своей слабости, своей лени и нежелания становиться лучше. Любовь не умирает, не знает времени, не умеет предавать. Вот только найти её может лишь тот, кто примет сердцем чудо любви, откажется от себя прежнего и будет готов познать совершенство. Это бесконечная дорога, но вступивший на неё будет идти с улыбкой, потому что не нужно спешить или волноваться, ведь этот путь не может закончиться. И нам с Лейлой так хотелось идти дальше.

Тебя, наверное, спрашивали и не раз – а тебе сняться сны? На самом деле вопрос этот неправильный. Сны снятся всем и всегда, просто кто-то помнит их, а кто-то нет. Почему так? Я расскажу. У нашего тела есть множество состояний – бодрствование, сон, усталость, боль, но душа не спит ни минуты. Когда ты лежишь в кровати, когда тело спит, сознание может отправиться куда угодно – в любой уголок Вселенной, в любое время. И этому нужно всего лишь научиться. Всего лишь.

Лейла, моя милая Лейла, она научила открывать глаза тогда, когда веки закрыты; показала, как смотреть сквозь стены и горы. Знаешь, что такое медитация? Это очень близко к тому, о чём говорю я. Вдох-выдох, вдох-выдох, расслабление. Дышать надо очень плавно и глубоко, так, чтобы голова слегка закружилась. Считай вдохи, от одного до ста, а потом обратно. Считай, чтобы мысли не терзали твоё сознание, а сама улетай в мир, который откроет темнота закрытых глаз. В первый раз ты едва узнаешь его, даже подумаешь, что это обман. Но потом… Открывай его по крупицам, гляди на него, вдыхай этот мир полной грудью, желай стать его частью и он отплатит тебе. Отплатит светом, теплом, яркими красками и свободой. Бесконечной, как Вселенная, свободой.

Лейла показала мне этот чудесный мир. Это было долго и трудно, но мы справились. Не одна мелодия на этом свете не сравнится с тем, как пели наши души там. Когда нам хотелось, мы были там одни. Или приглашали в гости другие души. Мы строили города, проживали эпохи, переплывали моря. Мы были так счастливы, бесконечно. Знаешь, время там идёт совсем не так, как здесь. У него нет направления и скорости; оно может двигаться назад, может замирать, так, как ты сама захочешь. Среди бесконечности времён и пространств мы построили свой дом. Только для нас. Там всё было так, как хотелось нам – камин, лестница на второй этаж, большие, от пола до потолка окна; и терраса, на которой мы смотрели на звёзды. Но иногда нужно было возвращаться…

Я не знаю, кто придумал всё это, но и там есть свои правила. Нельзя просто так взять и уйти туда. И мы возвращались. Открывали глаза и оказывались здесь. Для того, чтобы ходить на работу, есть, навещать родителей, гулять в парке, держась за руки. Лейла говорила, что это обязательное условие. Мы, как энергия Вселенной, существовали всегда. В какой-то миг маленький кусочек Вселенной становится телом и душой. Здесь, в этом мире. И чтобы отправиться дальше, нужно преодолеть это испытание. Но только ты решаешь, будет ли оно счастьем.

Ты ведь наверняка слышала – нашу землю часто называют адом или чистилищем, даже космической помойкой. Замкнутым пространством, где собраны и гниют все отбросы Вселенной. А я скажу тебе – только ты сама решаешь, быть ли тебе отбросом. И если не захочешь, то борись за своё счастье, просто стань счастливой здесь и сейчас, не завтра, не на следующей неделе, а именно сейчас. Вселенная станет частью тебя только в тот миг, когда ты этого захочешь и примешь её с улыбкой. Этот путь нужно пройти. И я прошу тебя – пройди его счастливой, с открытым сердцем. Как делали это мы.

Знаешь, мне ведь непросто даётся этот рассказ. Так много мыслей и слов, что я подолгу думаю, какой будет следующая фраза. И мне так жаль, что у этой истории такой финал. Хотя, стоп. Конец мы ещё не написали и сами решим, каким будет этот рассказ.

II

Помнишь, я рассказывал про стихи, которые Лейла невольно подарила мне? Она очень их любила, но писать дальше мне не удавалось. Это был настолько невероятный и спонтанный выброс энергии, что я не сумел повторить его снова. Порой мне даже казалось удивительным то, что стихи родились именно под моим пером. А я… я всегда хотел быть писателем, но, смешно даже, не знал, о чём писать. Мимо проплывали обрывки фраз, образы, мысли, но мне никак не удавалось соединить их воедино. Но это до сих пор моя мечта – написать роман или хотя бы маленькую повесть. И подарить её Лейле. Моей милой Лейле.

Прости, я немного отвлёкся. Давай, расскажу тебе, что было дальше. Мы с Лейлой почти не расставались, только днём; расходились по делам, желая скорее встретиться снова и отправиться в путешествие туда. Мы перестали общаться с людьми, порвали почти все связи. Они были нам не нужны. Знаешь, это ведь страшная мука – видеть тех, кого не желаешь видеть; говорить о глупых и неинтересных вещах, сплетничать, притворяться. Мы хотели быть теми, кто мы есть, а если мир это не устраивает… Ну что ж, мы будет счастливы и без него. Лейла не забрала меня у мира, она подарила мне всё лучшее, что в нём есть. А потом…

Потом её машина попала в аварию. Она спешила ко мне, шёл сильный дождь. Лейла не справилась с управлением и врезалась в дерево. Я, конечно, почувствовал это и примчался в больницу даже раньше, чем туда приехала машина скорой помощи. И увидел её – мою милую Лейлу… Она была в коме.

Мне никогда не хотелось бы, я бы не пожелал увидеть такое никому – когда любимый, родной, самый дорогой во Вселенной человек лежит перед тобой израненный, в пятнах засохшей крови; с кислородной маской на лице. Так, словно тело, которое ты видишь – это просто тело, которое когда-то было человеком. Твоим самым любимым человеком.

Пообещай мне, что будешь беречь себя, ладно? Я так не хочу, чтобы подобное случилось с тобой. Знаешь, среди того ужаса, что обрушился на меня, особенно страшным был… запах йода. Обоняние – один из главных, если не самый главный способ восприятия мира. Человек, теряя свой запах, теряет огромную часть себя. И вместо любимого запаха волос Лейлы, я чувствовал йод. Мне хотелось выть от отчаяния.

Теперь я жил в больнице, рядом с ней. Мне предлагали, потом требовали, позже упрашивали уходить хотя бы на время, но оставить Лейлу одну даже на час было выше моих сил. С утра до вечера я находился рядом, держал её руку, нащупывая чуть заметный пульс; гладил и расчёсывал её волосы, красил её ногти в красный цвет. Она так это любила… Моя милая Лейла. А ночью я искал её там – садился в кресло, закрывал глаза; вдох, потом выдох и перед глазами возникал мир. Наш мир, в котором я теперь оказался один.

Лейла исчезла, её просто не стало. Я искал в каждом уголке мира, во все времена. Кричал, вопил, но не слышал ответа… Потом просыпался, держал её руку, гладил волосы…. А ночью искал вновь – заходил в каждый дом, погружался во все моря, но это было бесполезно. Я снова просыпался, потому наступала ночь. И так много-много месяцев подряд. Каждый день я готов был отчаяться, но не мог сдаться. Не давал себе такого права, заставляя искать её снова и снова.

И вот однажды, во время путешествия там, я оказался у горы Кайлас в Тибете. Слышала про такую? Её называют гора-свастика. На самом деле это определение неверно – это не гора, а пирамида. Я оказался там за восемь тысяч лет до нашей эры, когда тибетцы строили это легендарное сооружение. Место было создано древними как портал между мирами. Нас с Лейлой всегда тянуло туда, и я решил на время остаться там. Мы строили пирамиду, укладывали камень за камнем, дышали горным воздухом…

Знаешь, воздух тогда, за тысячи лет до нашего времени, был совсем другим. Чистый, пьянящий, он наполнял тело первозданной силой. Когда я возвращался в палату к Лейле, то не мог дышать. Физически, буквально задыхался. Но находил в себе силы терпеть. Ради неё. А затем возвращался туда, к подножью Кайласа. Когда пирамида была построена, мы наносили на её стены письмена; опыт древних, заключённый в слова.

2
{"b":"756723","o":1}