Раздалась протяжная трель. Дюк моментально вскочил с места и направился открывать дверь, а Билл сильнее прижался к стене и будто задержал дыхание.

— Сладость или гадость! — раздалось на пороге, после того как глухо щёлкнул замок, скрипнули петли и парадная дверь вплотную приблизилась к Биллу.

— Не надо гадостей, я дам вам сладостей! Оу, подождите, я забыл куда положил конфеты. Поможете их найти? Они где-то тут, в доме.

— Нет, мы тогда пойдём, — раздался уверенный ломающийся голос мальчика.

Сквозь узкую щель между дверью и косяком Билл заметил, как на крыльце развернулся худой подросток, одетый в чёрные балахоны с неоновыми белыми костями на спине, и потянул за руку девушку, разукрасившую кончики одного хвоста в красный цвет, а другого — в синий.

— Подождите-подождите! — крикнул им вслед Дюк. — Вы искали яйца на пасху?

— Да.

— Я свои конфеты так же спрятал. Это игра, квест! Или вы не играете в такие игры на Хэллоуин? — Дети молчали. — Ребятишки, которые приходили до вас, быстро справились и ушли с лукошками, полными конфет. Даже такие крошки справились — неужели вы хуже них?

— Нет, конечно! — отозвался девчачий голос.

— Хлоя, стой! — Неоновый скелет отвел её в сторону и, понизив голос, сказал: — Давай ребят дождёмся, так будет, как минимум, безопасней, и, как максимум, веселее.

— Мы их сто лет ждать будем. И почему ты не хочешь пойти вдвоём, неужели пересмотрел фильмов ужасов и теперь боишься?

— Просто мне будет спокойнее ещё с кем-нибудь. Знаешь, этот тип мне что-то не нравится.

— Ну так что, ребятки, хотите пройти квест в честь Хэллоуина? — раздался громкий голос Дюка.

— Тим, ты параноик, понял? Посмотри на него: этот душка подготовил целое развлечение, а ты говоришь, что он тебе не нравится. Эй, кролик, я готова поохотиться за конфетами!

— О, чудно! А твой спутник присоединится к веселью?

— Только чтобы не оставлять эту дурную одной. Но мне всё равно не нравится эта затея.

— Мой безобидный квест не займёт много времени, он очень лёгкий. Проходите, проходите, дверь можете не закрывать.

Подростки переступили порог дома и зашагали по скрипучему полу. Билли стоял в своём потайном месте и следил за Дюком, который шёл к барной стойке и косился на детей, робко подходивших к обеденному столу.

— Итак, ребятки, правила игры предельно просты. — Дюк взял со столешницы пару листов и вручил их Тиму. — Эта карта дома. Находите комнаты, отмеченные крестиком, разгадываете загадки и получаете призы. Всё ведь легко, да?

— Вполне, — отозвался Тим, который вместе с Хлоей внимательно изучал карту.

— Тогда… начнём веселье.

После этих слов Билли резко захлопнул дверь, закрыв на все замки, и сбил с ног ошарашенного парня, а Дюк вцепился в руки девушки и зажал ей рот, заглушая крик.

— Молодец, Билл, — сказал Дюк. — Бери этого пацана, и понесли их к Харви.

— Ублюдок, я так и знал! Знал! Отвянь, урод!

Тим спихнул с себя Билла и яростно забил его в коленку. Билли взвыл от боли и, вновь запрыгнув на парня, потянулся к большому цветочному горшку, стоявшему около стены. Мгновение, и Тим неподвижно замер среди комьев земли и осколков глиняного горшка.

— П-прости, но ты сам вин-виноват…

— Билл, хватит заниматься всякой ерундой, у нас мало времени! — прорычал Дюк. Он уже засунул тряпку в рот истерически завывавшей девочки и замотал её руки скотчем.

Они пошли по тёмным коридорам. Дюк нёс обессилевшую, заплаканную девушку, перекинув её через плечо, а Билли тащил за руки неподвижное тело парня. Дюк с ноги открыл дверь и спустился в освещённый белым светом подвал. У Харви уже было всё готово.

— Клади его на стол, — приказал он Биллу, а сам схватил скотч и принялся помогать Дюку.

Они усадили Хлою на стул, Харви стал привязывать ей руки за спинкой стула, а Дюк опустился на колени, чтобы обездвижить ноги. Но заплаканная девочка мгновенно оживилась и забрыкалась, пытаясь высвободиться. Пока Дюк ловил её левую ногу и пытался привязать к ножке стула, она хорошенько замахнулась и врезала ему по лицу свободной ногой.

— Ах ты, сука! — закричал он и, отстранившись, снял голову костюма и схватился за нос, из которого тонкой струйкой потекла багровая кровь. Осторожно ощупывая лицо, Дюк болезненно поморщился и процедил сквозь зубы: — Чуть нос не сломала, паршивая сука.

— Потом себя осмотришь, давай помогай, — отозвался Харви, прижимая к стулу извивающуюся и воющую девочку.

Они принялись ловить её руки и ноги, прижимать к стулу и вновь ловить. Стул упал на бок и придавил ей руку. Хлоя широко распахнула глаза и взвыла, но кляп приглушил её звуки, превратив лишь в беспомощное мычание.

— Билл, ну что ты стоишь?! Давай привязывай её быстрее! — заорал Дюк. Кровь стекала по его губам, жидкая чёлка на лбу пропиталась потом, а глаза так и горели безумством и злостью.

Когда они втроём, наконец-то, привязали девочку к стулу, Билли уселся перед ней на колени и тихо прошептал:

— Не надо так п-плохо себя вес-сти, иначе Дюк может очень сильно раз-разозлиться… А это очень не-не хорошо.

— Я уже давно зол! — отозвался Дюк, прижимая к ноздре салфетки. — Она мне чуть нос не сломала! — Он приблизился к её лицу и прошипел: — Но ничего, теперь моя очередь веселиться. Харви, начинай.

— Хорошо, — отозвался тот и пошёл к операционному столу, надевая резиновые перчатки.

Харви повис над столом, на котором без сознания лежал мальчик. Его кудрявые волосы были испачканы в собственной луже крови, растекавшейся по железному столу. Билл уже раздел парня и закрепил его руки и ноги кожаными ремнями к столу.

— Что ж, начнём операцию.

Харви окинул взглядом свои заготовленные инструменты: ампутационные ножи, пилы, кусачки, жгуты и долото с молотком — но, незаметно улыбнувшись, открыл дверцу шкафа и достал из него бензопилу. Девочка вновь завыла и забрыкалась на стуле.

— Сиди тихо, — прорычал Дюк, — а то и сама одновременно с ним подохнешь.

Харви заводил пилу. Подвал наполнился оглушительным рыком, леденящим душу и заглушавшим истерический вой девочки.

— Начинаем операцию, — сказал Харви и приблизил пилу к коленке парня.

Зубья разорвали кожу, превращая её в ошмётки, мелкими брызгами прыснула кровь, размазывалась по лезвиям. Мальчик мгновенно широко раскрыл глаза и закричал во всё горло. Он дрыгал руками, но ремни не позволяли ему двинуться. Рыдая, закричала и девочка, мотая головой и пытать встать со стула.

— Я же просил тебя молчать! — не выдержал Дюк.

Он схватил самый большой нож, который смог найти, и вонзил его в коленную чашечку девочки так, что лезвие прошло сквозь ногу и вошло в деревянную сидушку. Хлоя истошно закричала.

Её голос сливался со звуками кромсающей тело пилы. Харви уже добрался до хрящей, ломая сустав, хрящевая жидкость потекла по столу вперемешку с кровью. Мальчик больше не шевелился. Кровь брызгала во все стороны и струями стекала на пол. Зубастое лезвие пилы перерезало вены с артериями, и кровь хлынула с новой силой, заливая всё вокруг.

— Прошу тебя, не ори. Ты меня уже раздражаешь, избалованная девчонка!

Дюк взял ещё один нож и вонзил его во второе колено. Хлоя вновь завизжала, выпучив глаза и задрав голову, но скотч и тряпка во рту не позволяли звуку выйти наружу на полной мощности. Она в последний раз сквозь пелену слёз взглянула та то, как бледная нога Тима покатилась по столу и упала на пол, в его собственную лужу крови. И разъярённый Дюк перерезал её горло.

***

На опушку леса подъехал чёрный джип. Из него вылезли Дюк, Харви и Билл с барабаном на шее. Они выгрузили из багажника деревянные ящики из-под пива и сбросили их в канаву, где уже лежали дрова. Залили всё бензином.

Чиркнула спичка, и огромное пламя озарило тёмную ночь. Клубы дыма поднимались к небу. Дюк благоговейно смотрел на этот огонь и, сложив руки на груди, о чём-то молился, Билл монотонно бил в барабан, а Харви, усевшись на пне, глядел на заточенное лезвие своего ножа.