Генералу удалось на этот раз совладать с телом – он не ёрзал. Но выдало опять лицо – оно теперь побледнело, и лоб покрыли капли испарины. Но пауза получилась короче:
– Всё верно, сир. Я получил письмо и от её Величества.
– Личное?
– Н-нет. Скорее, оно предназначено не столько мне, сколько вам, сир.
Его Величество не стал колебаться:
– В таком случае давайте. Оба.
Генерал вынул из-за пазухи два сложенных листка, и передал через стол его Величеству. Сир Ватель бумаги взял, но глаза его были при этом устремлены в лицо лорду Жоресу. Лорд генерал глаза снова опустил. И насупился. Из чего сир Ватель заключил, что лорд Жорес уже принял решение.
И оно отнюдь не в его пользу.
Первым сир Ватель прочёл письмо от лорда Говарда.
«Милорд Жорес!
Как вы несомненно знаете, в подвале замка Эксельсиор, покинутого лордом Хлодгаром, имеется устройство древних, более известное под названием «Машина». Далее, вы, без сомнения знаете, что сир Ватель, наш король, воспользовался, добровольно, или по принуждению от известного Вам лица, этим устройством. А в соответствии с постановлениями и указами нашего святого Конклава, любое лицо, так или иначе воспользовавшееся любым устройством Предтеч, подлежит суду святого Конклава, и, в случае, если будет признано виновным, отлучению от лона нашей Святой Церкви, и казни через аутодафе.
То, что его Величество является помазанником Божьим, в данном случае нисколько его преступления не умаляет, а наоборот, усугубляет: поскольку таким образом подаётся отвратительнейший пример остальным истинно верующим подданным нашей страны.
Святой Конклав заинтересован в предотвращении в будущем подобных инцидентов. Поэтому виновные должны быть подвергнуты аресту, дознанию, суду. И понести заслуженное наказание. Публичное.
В связи с вышеизложенным приказываю вам: для обеспечения проведения суда и соответствующего расследования, незамедлительно по получении этого письма арестовать его Величество, и известное Вам лицо. И передать в руки выделенного для этого батальона охраны, ожидающего сейчас за воротами Эксельсиора. Как ожидает этой выдачи и вся наша доблестная армия, в настоящее время окружившая этот замок.
На выполнение этого приказа Вам, милорд, отводится три часа с момента вручения этого официального приказа.
В случае неисполнения это будет расценено как прямое неподчинение приказу Главнокомандующего в военное время, и пособничество преступникам, нарушившим постановления Святого Конклава. Вследствие чего вас тоже будут судить по статьям, предусмотренным для такого рода преступлений Военным Трибуналом, и соответствующими постановлениями Святого Конклава.
Главнокомандующий армии Тарсии,
Лорд Говард.»
Прочтя, сир Ватель передал письмо леди Рашель. Та приступила к чтению. На лице её, впрочем, не отражалось ничего: словно речь шла не о том, что им с любовником предстоит арест, и суд, являющийся по-сути пустой формальностью, поскольку факт преступления сомнений не вызывает, и затем – крайне мучительная смерть, а предложение, например, принять в знак глубочайшего почтения букет цветов.
Сир Ватель развернул второе письмо.
Впрочем, его содержание особого напряжения умственных способностей не требовало, поскольку содержало оно всего одну фразу:
«В случае оправдательного приговора Конклава, или заточения в подвалы Клауда, порцию грибов гарантирую!»
Сир Ватель невольно усмехнулся, передавая и это письмо леди Маргарет:
– Она у нас – с юмором! Никак, у свекрови переняла традиции…
Лади Рашель «юмор» тоже адекватно заценила:
– Вот ведь с-сука! – и, заметив, как непроизвольно подпрыгнул на месте милорд генерал, поспешила добавить, – Нет сомнения, что её Величеством руководят прежде всего забота о Тарсии, и строгом соблюдении Законов, и указаний и постановлений Святого Конклава.
Его Величество не удержался, чтоб не дёрнуть щекой, и побарабанить снова кончиками пальцев по столешнице. После чего поднял взор от этой столешницы к генералу:
– Я слушаю вас, милорд Жорес. Как вы предполагаете поступить?
Генерал, надо отдать ему должное, когда речь зашла о конкретных действиях, не колебался. Похоже, и правда уже всё решил. И сохранение лица, и образа истинно верующего христианина, готового любой ценой следовать указаниям Конклава наверняка было увесистым аргументом в этом решении. Равно как и армия под стенами Эксельсиора:
– Простите меня, сир Ватель. Для меня вы – помазанник Божий, и наш законный король! Поскольку я прекрасно понимаю, что ваша личность вовсе не была подменена или изменена в результате посещения Машины! Но как законопослушный гражданин, истинно верующий христианин, и дисциплинированный солдат я должен в первую очередь думать о благе Страны. Поэтому я собираюсь исполнить приказ лорда Говарда. Но…
Выполню я его, – лорд Жорес извлёк из кармана круглый хронометр, полагающийся по должности всем высшим офицерам, и кинул на него прищурившийся взор, – Через два часа и одиннадцать минут. Пока же, с позволения Вашего Величества, я удалюсь, и продолжу заниматься своими непосредственными обязанностями по обустройству гарнизона Эксельсиора!
После того, как за лордом Жоресом закрылась входная дверь, любовники переглянулись. Слово, если продолжающийся «Малый Совет» назвать так, взял сир Ватель:
– Он что – дурак?! – его Величество от души приложил тренированным стальным кулаком по столешнице, после чего раздался оглушительный грохот, и стол заходил ходуном, – Он и правда – рассчитывает на то, что мы, как осознавшие свои преступления, и видящие неизбежность суда и расплаты, идиоты, покончим с собой?!
Леди Маргарет выглядела куда спокойней:
– Нет, не на это он рассчитывает, милый. И не нужно сердиться на бравого вояку. Он – и правда тебя любит и уважает. Иначе не стал бы предоставлять нам этих двух часов!
– В-смысле – двух часов?
– Хватит! Приди в себя, милый! Генерал знал о том, что мы потребовали туши двух свиней. Он наверняка понял, (Ну, или успел расспросить исполнителей!) что они нужны были для починки Машины. И теперь просто предоставил нам два часа. Для «ремонта» наших физиономий!
Его Величество пошло пятнами – красные, безобразные, они выступили на вспотевшем лице. Но путного сир Ватель явно ничего не надумал: от второго удара столешница наконец треснула:
– Так не бывать же этому! Я пока – король этой чёртовой страны! И я буду решать, с какой физиономией мне править ей! Погоди: я разберусь и с чёртовой куклой, хитро…опой живучей тварью, что сейчас нагло залезла на мой трон, приняв должность регентши, и со всеми этими идиотами, что поддерживают её!..
Пауза, последовавшая после этого, затянулась. Леди Рашель, сидящая снова с каменным выражением на прелестном, но вдруг постаревшем, лице, наконец решила высказаться. Сделала она это мягким и тихим голосом, при этом нежно положив маленькую ладонь на руку своего короля, лежавшую перед ним на столе:
– Ваше Величество, ваши мечты, вероятней всего, несостоятельны. И, боюсь, вы являетесь королём уже только для себя. Ну, и меня. Не нужно тешить себя беспочвенными иллюзиями. Вас уже низложили. Жаль.
– Тебе – жаль?! И только-то?! Нас вот-вот распнут, предадут, выставят на посмешище наши дела и утехи, приговорят и сожгут, а тебе всего лишь – «жаль»?!
– Нет, мне жаль не этого. А того, что не предусмотрели. Не довели дело до конца. Не уничтожили огнём чёртов мозг нашей милой и незлобливой леди Наины. Без мозга Машина никогда бы её не восстановила. И у нас не было бы проблем.
– Ладно, плевать на то, что мы «недодумали» или «недоделали». Что мы будем делать сейчас? – с его Величества словно сошло, или он понял, что стучанием по ни в чём не повинной мебели проблему не решить, а руки надо бы поберечь.
– Сейчас, ваше Величество, ситуация вполне недвусмысленная. Ваш лорд Жорес, который и правда – привязан к вам, и благорасположен, если это так назвать, даёт нам превосходный шанс. Правда, он не совсем понимает ситуацию: если мы и правда – сейчас изменим лица и фигуры, и попытаемся затеряться, то этот план обречён на абсолютный и полный провал!
