Но – не к счастью для этих семерых оставшихся в живых, и заколдованных голосом, бедолаг!
Тут из кухни вынесли, наконец, и торжественно пронесли по центральному проходу вожделённое блюдо с зажарившимся на вертеле целым барашком, и два улыбавшихся во весь рот мальца, еле дотащившие тяжеленную ношу до стола Конана, вздохнули с облегчением только поставив аппетитно пахнущее и дымящееся кушанье посреди этого стола. Конан почуял, как словно сами по себе жадно зашевелились его ноздри, и потекла слюна в глотку:
– Мардук его задери! Пахнет восхитительно! Спасибо, Халед, Рашид! – он кивнул мальчишкам, после чего сделал приглашающий жест ладонью сотрапезнику, – А ну-ка: Велемир! Попробуем теперь на вкус! Увидишь, прав ли я был насчёт кулинарных способностей нашего радушного хозяина!
Некоторое – довольно продолжительное! – время беседой за их столом и не пахло, хотя остальные посетители трактира даже и не думали снова начать повышать голоса. И пока большая часть кушанья, оказавшегося и правда – на высоте самых изысканных гастрономических критериев, не оказалась уничтожена, никто из напарников и не подумал вернуться к рассказу.
Но вот почти весь молодой барашек, превратившийся в обглоданные кости, перекочевал на специально приготовленное второе блюдо, а Конан и Велемир утирали жир с рук и со ртов заботливо предоставленными в их распоряжение Юркиссом тряпками. Сам же подбежавший, как только увидал, что Конан с товарищем завершили трапезу, толстенький трактирщик, заискивающе склонился в поклоне:
– Надеюсь, уважаемый Конан-киммериец, и вы, его уважаемый гость, остались довольны тем, как мои помощники нашпиговали салом, инжиром и диким чесноком, и натёрли благовонными травами этого барашка?
– Да. – Конан не счёл нужным скрыть увесистой отрыжки, – Уж если ты и твои помощнички чего и умеете, так это – придать даже обычному жаренному барашку исключительный аромат и привкус! Клянусь селезёнкой Неграла, барашек отменный! Велемир?
– Да, лопни моя печень, если мне доводилось где ещё пробовать столь хорошо пахнущее, нежное, и равномерно прожаренное мясо! А сало и дикий чеснок – так и вообще: сказка! М-м!.. Всё так и тает во рту! Само!
– Отлично. Юркисс, сегодня ты – молодцом! Не забудь включить в счёт отдельную графу: за чёртов аромат и нежность!
Оба напарника, выделявшиеся яркой колоритной внешностью среди действительно тщедушных и словно пропылённых, рядовых посетителей, как выделяются боевые корабли сатрапа Вездегдета среди утлых рыбацких лодок, оглушительно заржали. Юркисс, поинтересовавшись, не нужно ли уважаемым господам ещё чего, и поулыбавшись одними губами, поспешил раскланяться, и удалиться. Конан запрокинул голову, влив в глотку очередную добрую порцию вина. Велемир поспешил повторить движение варвара:
– Чтоб мне провалиться, а этот Юркисс… Действительно умеет готовить! Барашек и правда – буквально таял во рту! Так не готовили даже в кабаках Массантии!
– Пожалуй. – Конан скромно улыбнулся, словно в мастерстве приготовления имелась и его заслуга, – Но ты остановился, якорь мне в глотку, на самом интересном месте! Я прямо горю нетерпением узнать – как же ты выжил-то, если всех остальных словно лишило воли и парализовало?
– О-о, это было нетрудно. Только вот мерзко до дрожи. – на чело Велемира снова будто набежала тень, и брови опять сошлись над переносицей, – Моей заслуги, если честно, в этом нет. Мне просто повезло: говорю же – хорошо, что я очень плохо владел местным диалектом. А остальных команды голоса заставляли буквально – становиться безропотными и слепо готовыми на всё рабами! Но не это было самым страшным! А то, что последовало потом – после того, как мои компаньоны замерли, словно живые статуи!
Тут Велемиру пришлось снова промочить горло: не то – для храбрости, не то – для того, чтоб подобрать слова, произносимые уже слегка заплетающимся языком.
– Ну вот, как я и сказал, все мои напарники, побросав сабли и мечи, застыли на месте – словно приросли к полу! – напарник повторялся, но Конан решил не мешать: вдруг вспомнит ещё какие интересные подробности, – А я почему-то решил, что для меня будет лучше, если я лягу, и отползу назад – в тёмное жерло входного тоннеля. Там мне казалось безопасней. Ну, сам знаешь: есть у нас, настоящих воинов, этакий… внутренний голос!.. Ык!.. – Велемир раскатисто рыгнул, – Который говорит, что лучше сделать. Чтоб лучше выяснить… ситуацию. А уж только потом бросаться в бой! Не безоглядно, а – вот именно! – с пониманием. Ситуации. И подготовленным.
– Точно! Точно, Велемир: без этого инстинкта, без этого внутреннего голоса – мы бы точно не дожили бы… До этого момента! Но прости – я опять перебил тебя!
– А ничего, Конан. Я как раз собирался перевести дух. – как бы в подтверждение этих слов Велемир опрокинул в глотку очередной оказавшийся сам собой вновь наполненным, сосуд с вином. Конан поспешил последовать его примеру.
– Так вот. Застыли, говорю, мои горе-напарнички, словно мухи в янтаре – никто даже пальцем, по-моему, пошевелить не мог, когда наконец появился этот… Обладатель этого самого… Голоса. Это… Не знаю, как назвать-то правильно! Нет, он однозначно не был человеком – скорее, человекоподобное существо! Но какое!..
Он показался мне ещё больше, чем те, наружные, стражи – такой, мать его, крокодилище!.. Весь в сверкающей чешуе – словно его намазали маслом. Две руки заменяли две мощные лапы – похожие, конечно, на руки, но куда более сильные и мускулистые! Я бы оценил их толщину с… пожалуй, твою ногу, – Велемир, обводивший пространство трактира ищущим взором, наконец нашёл подходящий пример, ткнув пальцем, – А ноги… Хм-м… Вот сейчас думаю, что ноги были куда короче наших. Но тоже – мускулистые, сильные: словно у медведя из джунглей Пунта! А уж голова…
Голова, собственно, была почти такая же как у нас с тобой – запомнились глаза. Такие, знаешь, умные и пристально глядящие… Осмысленные – а не как у стражей или воинов-ящеров. А вот вместо волос на голове имелись только чешуя да какие-то шипы – кстати, вот поэтому он и похож был на крокодила! Но рот… Скорее – пасть на чуть вытянутой вперёд морде. Да, пасть тоже, пожалуй, напоминала крокодилью – от уха до уха. Как, вот именно – у крокодила. – Велемир запнулся, явно пытаясь подобрать сравнение, – Ну, или как у степного варана: широкая, зубастая. Да, вот: зубы: когда это существо открыло рот и заговорило, я увидал треугольные острейшие резцы: дюйма по два точно! Язык, правда, такой же, как у нас: розовый, небольшой. Не раздвоенный, как это бывает у ящериц или змей. Наверное, это было сделано для того, чтоб эта тварь могла хорошо изъясняться на нашем, человеческом, языке.
Ну, вот она, встав посередине пещеры, и обведя всех «замороженных» этаким ликующе-торжествующим взором, и убедившись, что все застыли, сказала:
«Опуститесь на колени, избранные! Сейчас вам предстоит церемония вступления в Братство! Будьте готовы принять этот чудесный дар и возрадуйтесь! Сейчас вам дадут выпить Божественный Нектар Преобразования!» – ну, это я примерно повторяю то, что понял. Может, там упоминался и не нектар, и не божественный, но то, что им дадут сейчас что-то выпить – это точно!
– И… что?
– Да вот – то! Так и произошло. Все мои балбесы, словно овцы на бойне, опустились. На колени. А тварь эта сняла с пояса небольшой кувшин… Нет, пожалуй, правильней сказать – бутылку! Потому что этот сосуд был из стекла, прозрачным, и внутри, я видел, переливался, таким, знаешь, густо-синим цветом, какой-то напиток. Ну вот, тварь подходила к этим идиотам, и требовала от каждого открыть рот, и запрокинуть голову. Те и запрокидывали. А она – вливала. Как мне кажется – не больше, чем по нескольку капель. Потому что к тому моменту, как она закончила, жидкости в бутыли почти не убавилось…
Но и того, что попало в рот, и тварь заставляла каждого проглотить его, оказалось достаточно. Потому что вскоре началось…
Вот тут, Конан, пробрало и меня! А ты меня знаешь – я не слишком робкого десятка, и в доброй драке – всегда в первых рядах!.. – напарник чуть задохнулся, и Конан поспешил кивнуть, не отрывая взора от горящих, словно уголья, глаз рассказчика, – Словом, прошибло меня холодным потом, и волосы на затылке дыбом встали! Потому что началось тут, буквально через несколько минут, такое!..
