– Ты правда меня любишь?

– Конечно! – горячо воскликнул Саша. – Я умру за тебя!

– Тогда спаси меня, Сашка, – шепнула Ирма.

С губ Ковалева сорвался вздох облегчения.

«Наконец-то», – промелькнуло у него в голове.

– Завтра я все продумаю, – сказала Ирма. – Через неделю папа уезжает в командировку и будет только через три недели. У нас есть время.

Саша покачал головой.

– Нам нельзя ждать. А вдруг мама тебя куда-нибудь увезет? Ты что-нибудь видишь? Ну свое ближайшее будущее?

– Нет. И у меня почему-то все чаще болит голова, – пожаловалась Ирма.

«У меня тоже», – хотел сказать Саша, но в последнюю секунду промолчал.

– Медлить нельзя, – сказал он вслух. – За эту неделю нужно все сделать.

В глазах девочки заскользил страх.

– Так скоро?..

– Вечером встретимся. Надо решить, что и как.

– Почему не сейчас?

– Мама попросила в магазин сходить, я через два часа буду свободен.

Ирма поднялась с бревна.

– Если я сейчас вернусь домой, сегодня меня больше не отпустят.

– Тогда пошли с нами! – предложил Саша.

– Нет. Твоя мама хорошая, но лучше пока нам не знакомиться. Я буду ждать тебя на детской площадке.

Они встретились, когда уже начало темнеть.

– У нас мало времени, – сказала Ирма, ежась от прохлады. – Меня скоро искать будут. И потом, сюда всякие алкоголики могут прийти, видишь, какое тут место…

– Тогда давай сразу к делу.

– Завтра я не смогу выйти, родители не выпустят. Так что приходи ко мне послезавтра, в десять вечера.

– Почему не завтра вечером? – спросил Саша.

– Завтра моих родителей пригласили в гости, неизвестно, когда они будут. Может, очень поздно.

– Хорошо.

– Значит, послезавтра. Я подсыплю им в чай таблетки, – продолжала Ирма. – Взяла у мамы тайком. От них человек быстро засыпает. Когда они уснут… – она запнулась, словно даже здесь, в сыром овраге, боялась произнести вслух их ужасный замысел, – …когда они уснут, мы все закончим.

Саша напряженно думал. Вмятина в затылке снова начала ныть и покалывать.

– Не нужно таблеток, – сказал он. – Полицейские догадаются, что это сделала ты. Ведь после смерти врачи разрезают трупы и смотрят, от чего умер человек?

– Вроде да. Это называют эк-спер-ти-зой, – по слогам произнесла Ирма.

– Вот-вот. Вдруг они поймут? Тогда наш план могут раскрыть.

– А что ты предлагаешь?

– Сделаем все без таблеток. Кстати, как я к тебе попаду? – спросил он. – Ты откроешь мне дверь?

– Ты с ума сошел? Нет.

Теперь настала очередь удивляться Саше.

– Как же я войду в квартиру?

– У меня рядом с балконом дерево, на другой стороне дома. Залезешь и сразу ко мне в комнату попадешь.

– Меня могут заметить.

– А если я впущу тебя внутрь, тебя могут увидеть соседи! И полиция поймет, что кто-то из нас сам открыл дверь, а значит, тебя знали! Ты же не станешь ломать замок?!

Саша наконец понял, что имела в виду Ирма, мысленно восхитившись ее предусмотрительностью.

– Мои родители все делают по расписанию, – снова заговорила она. – Пьют чай, потом принимают душ и спать. Так что в десять вечера самое удобное время! Ты сможешь незаметно уйти из дома?

– Конечно, смогу!

– Ты должен взять что-то с собой, – тихо сказала Ирма, и тот вновь подумал о топоре из своего сна. Удобном туристическом топоре с черной обрезиненной рукояткой.

Саша облизал внезапно пересохшие губы.

– У меня есть ножи дома, – сказал он. – И… молоток.

– Возьми и то, и то.

– Еще отвертка есть острая… Если попасть в сердце, человек умрет сразу.

На мгновенье они оба испуганно умолкли, страшась собственных слов. Целую минуту возлюбленные безмолвствовали, каждый думая о чем-то своем.

– Когда все закончится… Что мы будем делать дальше? – нарушила паузу Ирма. – Нам будут задавать вопросы!

– Скажешь, что на вас напали. Ты вырубилась от страха. А когда очнулась, вокруг никого нет. А потом ты переедешь жить ко мне. Не бойся, Ирма. Мы скоро будем вместе! И забудем обо всем этом как о страшном сне.

Ирма выдавила слабую улыбку.

– Я верю, что у нас все получится. Но мне очень страшно. Даже если ты передумаешь, я пойму. Все равно у меня больше нет другого выхода. Ты только не оставляй меня. Так жутко умирать в одиночестве.

Они крепко обнялись.

– Знаешь, я боюсь открывать холодильник, – едва слышно сказала Ирма. – Мне кажется, мои родители там хранят запасные органы – глаза, почки… Я у них не первая. Они специально берут приемных детей, а потом сдают их на органы.

– Тогда мы тем более должны от них избавиться.

Так они и стояли, обнявшись, в окутанном сумерками овраге.

Следующий день был самым длинным в жизни Саши. Все происходило как в призрачно-тягучем тумане.

Он долго выбирал ножи, придирчиво осматривая каждый из них. Ковалев учитывал все параметры – длину и толщину лезвия, вес, удобство обхвата рукоятки… На балконе среди отцовских инструментов он нашел шлицевую отвертку с заостренным наконечником. В свое время он сам, неизвестно зачем, заточил ее напильником. Там же валялась упаковка эластичного жгута, которую он вместе с молотком тоже прихватил с собой.

«Пригодится», – решил Ковалев, спрятав свой «боекомплект» под кроватью.

Однако вечером случился неожиданный казус – мама вдруг решила поджарить мясо, и ей понадобился именно тот самый нож, который выбрал Саша. Пока мама, ворча, рылась в ящиках на кухне, он незаметно принес нож обратно, сунув его за холодильник. Который спустя пару минут он, разумеется, сам же и «нашел».

«О, смотри, мам! Интересно, как этот нож туда завалился?!»

Утром мама ушла на работу, и Саша, тщательно вымыв нож, снова отнес его в комнату, аккуратно положив на ковер рядом с другим вооружением.

Он критически оглядел свой арсенал.

Два столовых ножа, отвертка и молоток. Медицинский жгут и моток скотча на всякий случай.

«Я должен справиться», – подумал Саша, бережно заворачивая все это в старую рубашку. Сверток он убрал в рюкзак и посмотрел на часы.

К Ирме он должен попасть в десять вечера. У него еще полно времени.

Выйти на улицу, прогуляться? Может, зайти к Ирме?

Ковалев нерешительно взглянул в окно, в которое отчаянно барабанил дождь. Нет, в такую погоду Ирма точно не выйдет гулять. Придется подождать.

Он забрался с ногами на кровать, положив рюкзак со снаряжением рядом. Прикрыл глаза, улыбнувшись. Скоро все закончится.

Мыслями Саша перенесся далеко-далеко.

Как только они с Ирмой станут свободными, они куда-нибудь уедут. Например, на юг. Там, где всегда тепло и спокойно. Там, где ласковое море и нет сумасшедших родителей, которые хотят вырезать сердце у своей единственной дочери, пусть и приемной… И они с Ирмой всегда будут вместе. А потом у них родится ребенок, сын. Нет, лучше двое детей – сын и дочка… Оставалось только одно небольшое препятствие – приемные родители Ирмы. Но он справится с этим. Он был готов умереть за свою возлюбленную. И он убьет любого, кто встанет на его пути!..

Четырнадцатилетний подросток, перенесший тяжелейшую операцию в виде трепанации черепа после неудачного падения с тарзанки и лишившийся части мозгового вещества, начал дремать. Образы в его сознании медленно расплывались, теряя очертания. Вскоре Саша крепко спал, не выпуская рюкзак из рук.

Он видел странный сон. Будто он идет по улице и слышит голос Ирмы. Любимая зовет его по имени, и вскоре ее голос срывается на плач.

Саша бежит, растерянно озираясь по сторонам. Казалось, голос раздается отовсюду.

«Саша! Саша, помоги! Они совсем рядом!» – надрывается Ирма.

Внезапно он застывает, будто наткнувшись на невидимую стену. По асфальту, едва передвигая сломанные лапы, ползет Мася. Ее изжеванно-переломанное тело напоминает сочащуюся кровью гармошку. За умирающей кошкой тянутся липкие щупальца внутренностей.