– Ох, Марина… Я так много хотел бы тебе сказать… – прошептал он, и что-то внутри меня шелохнулось от надрывности его голоса. И это «что-то» мне категорически не понравилось! Сорняк, который стоило вырвать сразу с корнем.

Женя протянул ко мне руку, собираясь коснуться щеки и стереть слезу, но я отшатнулась назад, как от огня. Вскочила на ноги и вытянула указательный палец вперед:

– Убирайся из этой квартиры. Сейчас же! Понятно? С психологом ничего не вышло. Ты обещал. Все!

Я поспешила в спальню, как вдруг по комнате эхом разлился холодный бас:

– Нет.

Развернувшись вполоборота, смерила мужчину неверящим взглядом. От раскаянья и досады ничего не осталось, лишь леденящая душу решимость.

– Что «нет»?

– Нет, – повторил он с большим нажимом, – я никуда не уйду, поняла меня?

– Но… – глаза растерянно бегали из стороны в сторону. – Расписка… Ты обещал…

– Я ее написал, я и аннулирую, – встав на ноги, Женя вальяжно проследовал ко мне, сокращая расстояния до минимума. Я не хотела показывать ему свой страх, потому не сдвинулась с места. Но никак не ожидала, что он положит свою ладонь мне на талию и резко притянет к себе. Мне пришлось закинуть голову назад, чтобы смотреть ему в лицо. Расстояние оказалось слишком ничтожным. Буквально один кислород на двоих. – Это было до того, как я узнал, что ты тоже меня хочешь, Марина… До того, как узнал, как сильно ты течешь, стоит только поцеловать тебя… Кхем… В нужных местах. Черт, у тебя ведь даже сейчас соски встали! – мужчина злорадно улыбнулся, и на душе у меня похолодело. – И знаешь, что я сделаю?

– Ч-что? – зуб на зуб не попадал, и дело было совсем не в холоде. Ладонь мужчины сползла на мою пятую точку, нежно ее поглаживая. Мои соски терлись об грудь Жени, и даже сквозь толщину одежды с лифом я ощущала крепость его торса.

– Ни-че-го, – пальцы его до боли сжали мою попку, пока Женя театрально поджал губу. – Я подожду, пока тебе снесет крышу от возбуждения, и ты прибежишь ко мне сама. И не станешь прикрываться каким-то чаем и прочей белибердой.

Я саркастично рассмеялась, просунув ладони между нашими телами, что уже далось с трудом.

– Придется ждать до смерти, Женечка, – невинно заморгала. – Ой, я ведь забыла, что ты у нас старенький. Недолго ждать, получается, придется…

– Мне тридцать четыре, нахрен, – рыкнул он, выдавая с потрохами свое отношение к моим возрастным подколкам. Но тут же взял себя в руки, передразнивая мой тон. – Я знаю, о чем ты думаешь, солнышко мое. Но если ты и будешь с кем-то теперь, как ты выразилась, трахаться, то только со мной. Уж поверь, за этим я прослежу.

Моя челюсть от такой самоуверенности едва не ударилась об пол! Женя выглядел, как человек, собирающийся сдержать свое обещание. И это пугало! Гребаный придурок!

– Да ты… Ты… Чудовище!

– А ты ведьма, – мило улыбнутся тот, затем чмокнул меня в губы, наконец, оставляя в покое. После чего спокойно проследовал в свою спальню. – Что уж теперь поделать? Никто не идеален. У каждого свои недостатки.

***

Следующие пять дней Женя доходчиво демонстрировал мне, что съезжать с квартиры никуда не намерен. Да и вообще – кто тут хозяин. Каждое утро мне «везло» встретить мужчину в одном нижнем белье. Именно в белых полупрозрачных трусах он предпочитал завтракать, смотреть телевизор, работать… Все! Он делал так абсолютно всегда!

– Че-е-ерт, – проходя по коридору однажды вечером, я радовалась тишине и покою, как вдруг дверь гостевой ванной распахнулась, и из нее вышел никого не стесняющийся Женя. Из одежды на нем было только полотенце, обмотанное вокруг причинного места. – Мне штаны с футболкой тебе, что ли, подарить?

– Зачем? – пожал плечами тот, по-идиотски улыбаясь. – Хламья хватает. Разве что со своей фотографией…

– Тогда у меня для тебя плохие новости, Женечка! Альцгеймер прогрессирует, и ты уже забываешь одеться! Глядишь, скоро очнешься посреди улицы в чем мать родила, – ехидно процедила сквозь зубы, а потом раздраженно ударила его кулаком в плечо. Потому что бесил!

Боги, лучше бы я этого не делала! Потому что полотенце вдруг развязалось и упало прямо к ногам мужчины. Инстинктивно мой взгляд упал вниз, споткнувшись об каменный стояк. Я нервно сглотнула, следуя за капельками воды, стекающими по торсу прямо к паху.

– Нравится? – поддел меня мужчина, явно издеваясь. – Мы не в музее. Можешь потрогать. Тебе разрешаю.

Очнувшись, я мотнула головой и попыталась передать Жене глазами весь тот спектр ненависти, что бурлил внутри, подобно лаве.

– Твое бы шипение, – присвистнул он, никак не унимаясь, – да в правильное русло… Ммм!

– Предлагаешь, прибить тебя здесь и сейчас? – сложив руки на груди, я намеренно задрала подбородок повыше. Если его нагота и имела на меня хоть какое-то влияние, то только лишь раздражающее. – Пфф… Отсидеть за тебя еще не хватало. – Женя самодовольно закатил глаза, будто знал больше меня. Я снова несдержанно пнула его в плечо. Падать больше нечему было. Ну, почти… – О, постой! После пяти минут наедине с тобой, меня любой суд оправдает. Поверь.

Женя состроил гримасу, чем-то напоминающую кота из «Шрека», и театрально пождал губы:

– Это потому, что я такой очаровательный?

Откинув голову назад, я зарычала что есть мочи от бессилия и злости.

– Это потому, что ты невыносимый придурок! – выставив палец вперед, я ткнула им Женю в грудь, а он будто уперся в каменную стену. Его мышцы так четко прорисовывались на теле, еще и мягкий белый свет из ванной так выгодно их подчеркивал… Я отряхнулась снова, с ужасом обнаружив, что уже всей пятерней касаюсь груди мужчины, и зарычала. Ненавижу! – Иди на хрен. Мне нужно в ванную комнату!

Женя отпрянул в сторону, позволяя протиснуться мимо него в проходе. Но стоило сделать шаг вперед, оказаться с ним на одном уровне, как он резко качнулся в сторону, намертво придавливая меня к лутке.

– Попалась, ведьмочка, – теперь его руки находились по обе стороны от моей талии, а дыхание щекотало то шею, то щеку. – Что будем делать?

Кожа мужчины по-прежнему была мокрой, превращая домашнее белое хлопковое платье в полупрозрачную тряпочку. Но не это беспокоило больше всего… А мятный гель для душа, смешавшийся с родным ароматом… Он вставлял ничуть не хуже алкоголя, буквально ударяя по голове кувалдой.

– Не знаю, что буду делать я, – голос предательски понизился, я сморгнула непрошеные мысли и просунула между нашими телами ладони, только тогда поняв, что он давно уже меня не держит. Он вообще никогда не держал до этого с силой, черт бы его побрал! – А ты иди к черту!

Нос Жени совершенно неожиданно уткнулся в ложбинку на моей шее, и я вздрогнула, кожа покрылась мурашками. Дыханье сперло, перед глазами все поплыло. Это стало его первое полноценное касание тело к телу.

– Предлагаю сделку, – говорил он на редкость серьезно, что никак не сходилось с ладонью, медленно скользящей вниз по талии, поглаживающей бедро. – Тебе понравится.

– Если эта сделка не про твой переезд, то мне плевать, – выпалила я, и Женя затих. Я радостно воспрянула духом: – Серьезно? Ты наконец-то сдаешься?

– Сперва сделка! – напомнил тот, чуть отстраняясь. Одна рука Жени теперь крепко сжимала мой подбородок, заставляя смотреть лишь в его широко распахнутые серые глаза, пока вторая… Черт, вторая скользнула по коленке, огибая ногу, и оказалась на внутренней части бедра. Мои конечности подкосились, из губ вырвался несдержанный писк. Я укусила щеку изнутри, собралась с духом, как вдруг Женя озвучил свое нелепое условие: – Спорим, что ты сейчас охренеть, какая мокрая? Если я не прав, то съеду прямо сейчас. Только оденусь. Можешь сразу замки сменить.

Я замерла в полной прострации, не веря своим ушам:

– Ты врешь. Как и в первый раз.

– Клянусь, – на редкость ответственно кивнул тот. – Даю слово. Технически сеансы психолога нам помогли, так что договоренность я не нарушал… Так что? Идет?