– Более чем. Наверное, мне озвучивать свою просьбу бесполезно…

– Кто-то в семье? Ребенок?

– Нет, моя дочь здорова. Просто невероятный случай, мое потрясение. Я недавно даже не знала о существовании этого ребенка. Но не буду больше вас задерживать.

Ирина встала, надела дежурную улыбку и начала прощаться.

– Подождите, – вдруг задержал ее руку Леон Артурович. – Расскажите. У меня есть еще время.

Ирина на одном дыхании выпалила все, что знала о неземном мальчике Сардоре. Все, что чувствовала и думала. Показала копии документов, которые взяла у Сони. Петров ее не прерывал. Слушал молча. Посмотрел, нахмурившись, на снимки рентгена и выписки истории болезни.

– А теперь давайте я скажу, – произнес он. – Я все понял. Тот ваш врач был прав: скорее всего, ребенок нежизнеспособный. Мы никогда не делали настолько усложненной операции на перегородке… А давайте попробуем. Я только поговорю с одним моим хирургом: он молодой и отважный. Если согласится – я вам позвоню.

– Я не знаю, как вас благодарить… – растерянно произнесла Ира.

– И я тут ничего не знаю. Но сказать, что на меня подействовало больше всего? Мечта матери, чтобы ее сын узнал жизнь без боли. Мне вдруг самому так этого захотелось… А я очень давно не мечтаю. Да, как я понимаю, денег у матери нет. Мне понадобится время и на то, чтобы решить вопрос с благотворительными фондами. Речь о серьезной сумме.

– Я… тоже. Сколько смогу.

– Вы столько не сможете. Поберегите ваши деньги. Если у нас что-то получится – устроите праздник своему странному протеже. Игрушки, фрукты, все, что любит. Да, обязательно несколько пар очень теплых тапочек. Ножки должны быть в тепле. Как только я решу свои вопросы, вам позвонит Игорь Сергеевич Володин, хирург, сообщит, когда сможет принять ребенка на обследование. Это будет уже в стационаре. Он и назначит операцию… Я очень надеюсь, что он возьмется. Освобожу его от других пациентов. Документы оставьте.

Соня не могла произнести ни слова. Она выслушала Ирину, опустилась на табуретку в кухне и просто смотрела на нее такими огромными, потрясенными глазами, что Ира чуть не утонула в этих синих озерах.

– Ты только успокойся, – произнесла Ирина. – Не начинай себя накручивать. Мне тоже страшно. Но и надежда появилась. Проблем до операции много, нам нужно будет ждать и готовиться. Мы сделаем так, как я поступаю, начиная работу в новой интернет-программе. Просто выполняем команды и продвигаемся вперед. Ты согласна?

– Да, – прошептала Соня. – Скажи первую команду.

– Я скажу две. Первая – расслабиться и развлечь ребенка. Затем начинать его готовить. Объяснять, что он будет в клинике, в руках очень хороших людей, что операция – это не больно. Он просто уснет.

– Меня туда пустят?

– Я рассказала главврачу о том, что вас нельзя разлучать. Но хирург будет другой. Я поговорю с ним. Да, есть и третья команда: нам скоро забирать Таисию Ивановну. Нужно купить ходунки и всякое другое: мне врач продиктовал по телефону. Это тоже вас немного отвлечет.

– Да, конечно, – Соня облегченно вздохнула: значит, до их рокового события есть еще время на другие дела. – Я все помою, постираю, придумаю, что приготовить.

– Чур, готовлю я, – заявила Ирина. – Меня именно это отвлекает от всего.

– Хорошо. Спасибо. А Сардор сказал вчера, что к приезду бабы Таси он нарисует картину.

– Это вообще блеск. Я бы никогда не догадалась нарисовать картину. Да и не смогла бы. Не говоря о том, что Таисии Ивановне нужно, чтобы нарисовал именно Сардор. Ты немного пришла в себя?

– Я очень стараюсь, – ответила Соня. – Но, разумеется, я все буду делать как надо.

К возвращению Таисии Ивановны квартира благоухала и сияла чистотой. В кухне Ирина накрыла стол, расставила тарелочки с салатами из овощей и фруктов. Сардор ей сказал, что баба Тася очень полюбила авокадо, а это самый удобный компонент для любых салатов. В качестве горячего блюда Ира после совета с Сардором выбрала пожарские котлеты, старый рецепт которых нашла в интернете. Куриный фарш, яйцо, меленько порезанный чеснок, сливочное масло, сливки и батон, размоченный в молоке. Все это обвалять в сухариках. Получилась красота и, как сказал Сардор, «большая вкуснота». Котлеты ждали в духовке, осталось только разогреть. Соня купила белые розы и бутылку шампанского. Они с сыном ждали свою бабу Тасю дома.

Ирина с медсестрой из отделения Николая Петровича помогли Таисии войти в квартиру. Довели до ее комнаты, уложили отдохнуть на диван. И тут она увидела большой лист картона на стене. Это была картина Сардора. На фоне белых и темно-синих облаков парил силуэт женщины в багровом наряде с развевающимися белыми волосами. Она протягивала вперед руки, ее глаза смотрели вверх… А там, в самом углу картины, стоял маленький человечек с копной темных кудрей. И под ним подпись САРДОР.

– Боже! – воскликнула Таисия Ивановна. – Что это за красота такая? Где мой любимый художник? Мне надо быстро его поцеловать.

Тут Сардор и выскочил из-за шкафа, где ждал свою музу. И побежал к бабе Тасе легко, почти как здоровый ребенок. Эти двое обнимались, будто после долгой разлуки. Удивительная способность ребенка – отмечать своей горячей любовью тех людей, которых он сам принимает в круг родных. Ире пришлось отвернуться, чтобы никто не увидел ее мокрых глаз. Они ведь сегодня собирались только веселиться.

Они праздновали. А потом пошли достаточно тяжелые будни: Таисия училась пользоваться ходунками, пыталась сама себя обслуживать. Соня рассказывала Ирине по телефону, как ей в этом помогает Сардор.

– Ты не представляешь. Я сама такое не могла бы представить. Он ее умывает, горшок за ней выносит, пытается кормить с ложечки, хотя она и сама может есть. Говорит: «Тебе нельзя тратить силы. У тебя есть Сардор».

– Когда речь о Сардоре, – произнесла Ирина, – я могу себе все представить. Даже самое невероятное. А я как раз собиралась сказать… Мне позвонил хирург Игорь Сергеевич. Он ждет Сардора в клинике через три дня. Операция будет тоже скоро. Он уточнит.

– Господи, нам же нужно собираться.

– Да. Я помогу. Соня, хочу тебя предупредить. Этот хирург достаточно суровый человек. Я начала разговор о том, что ты должна быть с Сардором, он даже не стал это обсуждать. Что-то сказал про одинаковые правила для всех и разъединился. Торопился очень. Но ты не начинай волноваться, мы все решим. Я еще раз поговорю с Леоном Артуровичем.

Через три дня они приехали в клинику. Соня несла сумку с вещами мальчика, Ира держала в руке пакет с тапочками – пушистыми, мягкими, с мордочками животных сверху. Три пары: кролики, котики и собачки. Руки у Иры дрожали. Сардор шел сам. Их провели в закрытый отсек на третьем этаже. Там одна маленькая палата – для Сардора. Операционная напротив – по диагонали. Их встретил высокий человек: из-под шапочки хирурга видна прядь светлых волос, а глаза неожиданно темные и холодные.

– Добрый день, – произнес он. – Я Володин Игорь Сергеевич, хирург. Надеюсь на разумное сотрудничество, – он требовательно посмотрел на Соню. Затем наклонился к Сардору и протянул ему руку: – Будем знакомы, Сардор. Для тебя я просто Игорь. Мы с тобой мужчины, и мы должны быть вместе в этой борьбе. Ты меня понял?

– Да, – мягко ответил Сардор. – Я буду с тобой в борьбе.

Хирург так быстро ушел, что Ира не смогла с ним поговорить о том, чтобы Соня осталась.

– По крайней мере он не сказал, чтобы ты уходила, – постаралась бодро заметить она.

Они вошли в палату, где санитарка стелила белье на кровати у окна. Она показала им тумбочку и шкаф, куда можно повесить одежду Сардора.

– Я его мама, – сказала ей Соня. – Я с ним останусь?

– Такое я не решаю. Раз доктор не велел тебе уходить – побудь. Он скажет, если что.

Соня осталась раскладывать вещи, переодела Сардора в пижаму, которую они принесли с собой. Ира шепнула ей «будь на связи» и отправилась в кабинет Петрова. Удачная, как ей казалось, идея осенила ее буквально сейчас.