========== День 1. ==========
Голова гудит, я не в состоянии разлепить веки. Моё сознание упорно не хочет возвращаться на родину, и так же упорно пытается опять провалить меня во тьму. Казалось, обычная защитная реакция — а столько раздражения вызывает, ей Шепфа! Сцепив зубы, цепляюсь изо всех сил за окружающие меня звуки: завывание ветра, хлюпанье воды, пение птичек. Класс, на пикник вывезли, значит! Можно было попросить, а не по голове со всей дури бить, знаете ли!
Последнее, что я запомнила — в вагончике на меня накинулась Ости и её свита. Та орала какую-то хрень, что из-за моей матери половину Адской верхушки скинули, включая её отца и, минуточку внимания, самого Сатану. Вы думаете я что-то путнее из её словесного потока запомнила? Хрена с два! Чудо, что имеющиеся детали отложились в памяти! В моей крови было столько глифта, что я могла разве что глупо улыбаться и икать. Шатаясь, я вышла на улицу, затем блаженно вдыхаю свежий воздух — всё-таки вечер был хорошеньким. Был. Пока меня не пригрели чем-то по затылку. И вот я хрен пойми где и хрен пойми зачем. Морщусь от мигрени, кривлю аккуратный тонкий носик и пухлые губы в гримасе боли. Сжимаюсь от тянущих и ноющих ощущений, что разливаются по всему телу от затылка до копчика.
Немного придя в себя, я наконец-то смогла ненадолго разлепить глаза. Будучи дезориентированной и потерянно оглядев место, я кое-как смогла понять, что нахожусь в какой-то пещере: она была небольшой, хорошо припрятанной среди свисающих откуда-то сверху лиан. Насколько я поняла, находилась эта пещера где-то в ущелье, тут был водопад, который переходил в речку, а она в свою очередь убегала куда-то промеж скал. Было, я бы даже сказала, живописно, да вот только мушки от яркого белого света перед глазами не давали мне разглядеть эту красоту. Машинально зажмурилась от резкого жжения в карих глазницах. На адаптацию ушло некоторое время, тем временем я сконцентрировалась на других ощущениях. Тело было деревянным, отказывалось шевелить конечностями, как бы я не хотела и как бы сильно не старалась. На сто процентов я была уверена только в одном — я связана. Лишь с пятой попытки полноценно разлепить веки заметила, что я тут не одна так-то. Первыми на глаза попались безупречно блестящие, лакированные туфли и калоши чёрных выглаженных брюк. «Этот чёрт как всегда идеален, с иголочки» — про себя подметила я, пытаясь перевернуться.
— Рад, что ты очнулась, непризнанная, — презрительно выплюнул последнее слово. Так пренебрежительно и так вызывающе, что моё лицо на долю секунды посетила гримаса отвращения по отношению к демону.
— Что ж это в лесу такое сдохло, — кряхтя, я всё-таки перевернулась на другую сторону, — что само высшее божество решило снизойти до убогих?
Его лицо напряглось, энергия излучала опасность. Мужчина присел на корточки возле меня и оглядел сверху вниз. Во взгляде читалась крайняя степень неприязни. Я фыркнула, горделиво отвернув голову — та сразу же ответила резкой болью.
— Свои молочные зубки и сучий характер можешь запихнуть себе в задницу, поняла? — он выдержал паузу, ответа не последовало. — Ты не в том положении.
— Правильно, может потому, что ты меня связал, придурок? И вообще зачем это всё? Опять твои странные игры? Если что, я не играю, — я выплевывала слова со скоростью, близкой до скорости гепарда в погоне за антилопой
— Заткнись, — всё так же сидя на корточках, он сжал мои щёки и устремил мой взгляд на себя: он с минуту разглядывал моё лицо. Кожу невыносимо жгло от исходящего от него жара. — Ты в заложниках, красавица.
— Я… Что? — мои глаза округлились и я сильно дёрнулась, чем самым и вырвалась из его хватки. Манёвр вылился мне потемнением в глазах и приступом тошноты, подступающей из недр моего бренного тела. Я глухо простонала, ну а потом до меня дошёл весь смысл его слов. — Ах ты паскуда дьявольская… — мне было больно не то чтобы кричать, а даже элементарно говорить, но, тем не менее, я собрала всю волю в кулак и хрипло крикнула:
— Чмо пернатое!
И снова провалилась бессознательную бездну. Очнулась я тогда, когда было темно. Тело изнывало от болезненных ощущений, а в ушах стоял невыносимый гул. Руки абсолютно точно затекли: если хоть пальчиком, хоть сраной фалангой пошевелить смогу — это уже чудо! Прям Шепфа снизойдёт и погладит меня по темноволосой макушке. Среди всей этой какофонии в своих ушах я уловила едва различимое потрескивание огня. Сосредоточившись на звуке, я лихорадочно замотала головой туда-обратно в поисках источника. И я нашла. Возле него сидел демон ко мне спиной. Костёр был уже слабым, наверное, последние дрова догорали, пока я пыталась окончательно прийти в себя. Огромных размеров бордовые крылья безвольно свисали с мускулистой спины, они были настолько близко, что я бы смогла дотянуться к ним рукой, если бы не золотые нити вокруг моих запястий и крылышек.
— Добро пожаловать в сознательное состояние, — источающий спокойствие голос заполнил собой всё пространство вокруг меня. Его источник даже не повернулся ко мне.
— Какая-то убогая оклемалась — какое событие!
— Не язви, Уокер.
— А то что? Грохнешь? — я хрипло рассмеялась.
— Пока не добьюсь своего, тебе ничего не грозит. Но после… — он резко замолчал и продолжил заниматься своим делом.
— И чего ты добиваешься? — я попыталась сменить позу, но тело пронзила резкая боль. Со рта сорвалось несколько ругательств.
— Чтобы отца отпустили, — невозмутимый ответ, мужчина даже всё так же не удосужился ко мне развернуться, что раздражало меня ещё больше.
— Я тут-то каким боком, умник? — во мне бурлила смесь из раздражения и злости, поэтому я процедила эти слова сквозь плотно сжатые челюсти.
— Твоя мамаша эту кашу заварила, пусть теперь расхлебывает. Ты станешь ей неким пинком под зад, что поможет ускорить решение этого вопроса, — его слова позабавили меня, поэтому громкий извилистый смех отбился эхом от стен, заставляя демона перевести взор своих красных радужек на меня. Его бровь вопросительно изогнулась. — Я сказал что-то смешное?
— Вот умора! Такой наивный, ей Шепфа! — я бы вытерла скопившиеся в уголках глаз слёзы, но такой возможности не предоставлялось. Прокашлялась и придала своему голосу большей серьезности. — Если ты думаешь, что сможешь через меня как-то воздействовать на неё, то у меня для тебя хреновые новости. Матери моей на меня настолько плевать, что даже неудобно как-то…
— Посмотрим, непризнанная, — он ухмыльнулся и отвернулся, якобы намекая, что разговор окончен. Это меня взбесило до предела.
— Ты, крыса тыловая! Чертила позорный! Отпусти меня сейчас же! Меня ведь найдут, а тебе потом несдобровать! Крышка тебе! Такая убогая, как я, этого не стоит. Оно тебе надо? — мне было страшно дерзить ему, но с другой стороны, я уже полтора месяца общаюсь со многими демонами и уяснила за столь короткое время общения с ними одну простую истину: хочешь добиться внимания — веди себя вызывающе. Но, кажется, с этим персонажем дела состояли совсем по-другому, он просто не вёлся. Молчал и даже не подал виду, что я была рядом с ним. — Тварь! Ненавижу тебя!
Он всё также сидел у костра, и занимался своим прежним делом. Поняв, что говорить что-то бесполезно, я уставилась в каменную стену перед собой. Лёгкий оранжевый свет на ней наталкивал меня на размышления. Я думала о мотивации демона; об обиде, которую испытывала; о злости на мать и о том, что «а схерали я должна отдуваться за чьи-то поступки?». Хотела было озвучить этот вопрос демону, но он уже умиротворенно сопел у тлеющего костра и явно не был бы доволен, если бы его сон прервали. Я обреченно вздохнула, хотела отвернуться, но, осознав, что этот придурок лишил меня уютной комнаты и мягкой кровати, решила, что хрен ему! Завопила, что есть мощи:
— Мама айм ин лав виз зе криминал! — песня Бритни Спирс со времён моей юности, я бы даже сказала детства, единственное, что пришло мне в голову. — Энд зис тайп оф лав иснт рашинал, итс физикал! — Люцифер источал недовольство всем своим сонным еством, но я продолжила лежать на полу и кричать:
