Парни закивали, и только Лавр медленно поплелся к своему спорткару. Нахмурившись, он завел машину и поехал за товарищами. Ни хрена не понятно. Вообще. Не было тут все так просто. Чуйка у Артёма работала, что надо. Версия брата – это одно, а вот версия пострадавших другое.

Надо бы шефа безопасности отца подключить, да разузнать, как все произошло на самом деле. А выводы он сделает сам.

Удушающая боль навалилась на нее с неимоверной силой, стоило снова увидеть ЕГО. Того, кто отнял у нее нормальную жизнь и надежду на будущее счастье. В памяти всплыли обрывки того дня, когда машину отца подрезал пьяный мажор. Она хорошо запомнила его имя и главное самодовольную физиономию. Сергей Добровольский. И как оказалось троюродный брат Лавра. Все они одним миром мазаны. Стоит лишь вспомнить наглую рожу этого Сереги, когда он приперся к ним домой спустя несколько дней после похорон. Похоже, он все еще находился в каком-то наркотическом или, черт его знает в каком угаре, потому что, не соображая, что говорит, с ухмылкой обещал лучший гроб, катафалк и оркестр, если они пожелают. Совал ей и почерневшей матери пачку денег. Оля едва сдержала желание вцепиться наглому мажору в глотку. Он не понимал, что убил. Не осознавал своей вины. Кажется, тогда его осадил адвокат семьи.

Те дни тянулись, словно страшный сон, заглатывая ее в вязкую бездну отчаяния. Гибель папы, любимого парня, тяжелые травмы сестры, впоследствии обернувшиеся сложнейшим психологическим стрессом. Ребенок с трудом вернулся к жизни, говорил слогами отрывисто и неохотно. Иногда, стоило ей увидеть машины, она пугалась и начинала кричать. А потом проблемы с отцовским бизнесом. Едва на плаву с мамой остались. Все смешалось.

Злые горячие слезы проделали две дорожки по щекам. Возмездие и справедливость для простых смертных – пустой звук. Все решают проклятые деньги. Двух человек в живых уже нет, а виновник живет себе припеваючи, колесит по мировым курортам, спит с девушками, запивает сытую жизнь дорогим алкоголем, и нет ему дела до переживаний других людей.

От черных мыслей Олю как всегда спасла Машка. Она ворвалась в ее комнату с листами и цветными карандашами. Плюхнулась на пол и призывно махнула рукой. Оля улыбнулась сестре и смахнула слезы. Только дома, да в детском центре, Маша немного забывалась. Одно-два слова, кивок головкой и все общение. А еще ее невероятно открытая улыбка. Пусть даже она не могла пока нормально общаться со сверстниками, но людям, которые ей нравились, она всегда улыбалась.

– Ло-ша-д-ку, – выговорила медленно девочка.

– Хорошо, солнышко, – Оля погладила сестру по голове, и вдвоем они принялись за рисование.

Ей ни перед кем нельзя обнажать душу. Никто не должен знать о ее слабости. И не узнает. Погруженная в свои мрачные мысли, она вспоминала улыбчивого и доброго Леху, и сердце ее болезненно сжималось. С того черного дня она не видела жизни, не чувствовала ее вкуса. С ней рядом шагали горечь и печаль. И только ради мамы и Маши она должна справиться, должна перебороть свое отчаяние.

До пятницы Оля ходила словно тень, в университетском кафе не появлялась. Видеть самодовольные и напыщенные мажорские физиономии желание отсутствовало напрочь. Она боялась сорваться, чтобы не запустить в кого-либо из них чем-нибудь тяжелым и увесистым. Обедать бегала в кафе в двадцати минутах от универа, да и говорить ни с кем охоты не было.

Девчонки, потеряв подругу, названивали ей по очереди, обеспокоившись ее внезапной отстраненностью. Она заверила их, что с ней все в порядке. Предупредила, чтобы в субботу, как и договаривались, были у «СуперДжойс» к назначенному времени.

Собравшись с духом, в день «икс» Оля заступила на смену. Как и обещала, девчонок пропустили в клуб и провели к барной стойке. Они сначала округлившимися глазами смотрели на подругу, уверенно составившую им по вкуснейшему коктейлю, а потом указавшую им на второй ярус с диванами и столиками. Предупредив при этом, что третий ярус для богатеев, там располагались VIP-ложи и комнаты, где могли уединиться пары. Девчонки нервно захихикали и отправились к заказанному столику, жалея, что подруга не может к ним присоединиться.

Как всегда народу была тьма, равно как и работы. Нацепив на лицо приветливую улыбку, Ольга позволила рутине взять ее оборот. И это помогло. Она быстро обслуживала клиентов, подливая им спиртное или готовя коктейли. При этом не уставала выслушивать жизненные истории, сочувствовать полупьяным с горя мужчинам и дамам. Парочка назойливых парней норовили протянуть к ней свои руки, предлагали встречу по окончании ее рабочего дня, но она, склонив голову набок, указывала на крепких вышибал. Парни разочарованно примолкали и поглощали алкоголь.

Время проходило быстро, клиенты сменялись клиентами. А Ленка, Ася и Варя не один раз привлекали ее внимание со своего места, махая ей руками. Она в ответ лишь кивала им. И с разрешения администратора Андрея отправила подругами три фирменных коктейля за счет заведения в честь дня рождения одной из них. Андрей поглядел на симпатичных девчонок, улыбнулся и сделал пометку в своем планшете. Оля посмотрела на него с благодарностью – он не раз говорил ей, что она на хорошем счету. Стало тепло на сердце. Потом ее взор переместился за плечо Андрея, и девушка застыла.

Небрежно опершись одним локтем о дальний конец стойки, на нее пялился Лавр. И судя по его виду уже давно. И опять этот взгляд, раздевающий, говорящий, уверенный, губы, искривленные в насмешливой улыбке. Обжигающий тугой узел свернулся где-то в животе, заставляя слышать собственный пульс, будто сердце грохотало прямо в горле. Оля передернула плечами и принялась натирать и без того отполированную стойку. Его здесь только не хватало!

Так значит, у девчонки организован запасной аэродром? Именно поэтому не заметно, чтобы она убивалась по поводу увольнения из кофейни. И почему он раньше не видел ее в «СуперДжойс»? Вероятно, дни ее смен разошлись с днями, в которые он посещал увеселительное ночное заведение. Знал бы, что она тут работает, почаще приходил именно сюда, чтобы подействовать ей на нервы.

Он снова не узнал ее. Медведева была одета в небесно-голубую рубашку с черной бабочкой, черную жилетку и строгие брюки, обута в удобные черные туфли. Три замысловатые тонкие косички начинались ото лба и вместе с остальной массой волос забраны в высокий хвост, а потом заплетены в объёмную косу. Легкий ненавязчивый макияж подчеркнул необычные глаза и показал ее лицо с другой стороны. Лавр улыбнулся своим мыслям – девчонке определенно быть богатой! Два раза оказаться неузнанной – это знак.

Медведева уверенно перемещалась по привычной траектории и не только успевала наливать напитки, убирать пустые стаканы с бокалами, натирать до блеска чистые, а еще перебрасывалась шутками с посетителями. Когда кто-то из настойчивых клиентов мужского пола предложил ей более близкое знакомство, Артём навострил уши и не заметил, как сжались его кулаки. Ольга же со строгим выражением на лице ответствовала, мол, с клиентами, как во время работы, так и после нее никаких отношений. Типа таков ее жизненный принцип. Особо назойливым она намекала на охранников, и те снова утыкались в свои бокалы. Ай, молодца! Его девочка! Холодна не только с ним, а вообще со всеми особями мужского пола. В груди Артёма разлилось странное тепло, стоило в мыслях подумать об Ольге, как о его девочке.

Зато улыбок она расточала, мать ее за ногу, бессчётное количество. Всем и каждому. Девчонка бесила его и манила одновременно. Как-то уж очень быстро она пробралась к нему в подкорку и заняла там все апартаменты.

Наконец, заметив его и подходящих к стойке парней, она на секунду окаменела. Пришла в себя и принялась упорно тереть столешницу. Когда ей пришлось приблизиться к нему, чтобы забрать пустой стакан, Лавр отвратительно ухмыльнулся, глядя на нее в упор:

– А из твоих рук я вообще ничего не возьму.

– А вы, что пьете не из бокалов, как все нормальные люди, а из рук? Любопытно, – она ослепила его наглой улыбкой.