маленькая, — рука не поднялась, какой ужас.— А сестру убили, — сестру?

—У тебя

была старшая сестра? — Так же удивилась девушка, заглядывая малышке в глаза.

Сколько же этот ребенок пережил, если сейчас даже не плачет, не дрожит, а

просто стоит и будто ждет своей участи.

—Да,

Люба, — какая ирония…

—Малышка…

Твоя мама оставила после себя страшное проклятие, которое не дает умершим

отправиться в лучший мир… И пока ты жива…

—Они не

смогут упокоиться, — девушка кивнула, снова закусывая губу, но девочка вдруг

улыбнулась, пальчиками погладив тыльную сторону ладони созидательницы, отчего

та вздрогнула, но ответила такой же нежной улыбкой.

—Я знаю

это, но тогда некому будет их провожать и дальше. Я хочу встать на место мамы, —вот это самоотверженность.

Девочка взяла Сан за руку и, посмотрев на

меня, протянула ладошку, прося отдать ей гробницу. Те восставшие, которых убила

Санарин, не восстали, потому что рядом с дорогой все еще валялись остатки

мертвых тел, а кое-где виднелись брызги черной крови, от которых по телу бегали

неприятные мурашки. Даже не от красочных воспоминаний того, как пожевали меня, а от того, что было на этой самой дороге. Все еще слышу эти чавкающие звуки.

Мы без каких-либо происшествий дошли до

леса, в котором и встретились с умертвиями, но они не нападали, только обходили

стороной, или же уступали дорогу и шли следом, будто ведомые за какую-то

невидимую ниточку. Даже будучи живой, она ведет их. Это сила гробницы, или того

кулона, что на ее шее? Кажется, мы собрали многим больше зомби, чем видели за

все время, притянули как магнитом и довели до самой мертвой избушки, у которой

стояла женщина с серо-черными волосами, чуть худоватая, высокая, с каким-то

очень грустными глазами, которые сквозили досадой и неподдельным беспокойством

вперемешку с усталостью.

—Мамочка,

не злись на смертных, они совершают ошибки, — и это говорит маленький ребенок? —Я сменю тебя. Отдохни, — с этими словами она открыла шкатулку, которая оказалась

наполнена какой-то черной жижей.

Женщина улыбнулась и кивнула, а спустя

секунду втянулась в гробницу, будто закрыв ее за собой. Смертные совершают

ошибки, иногда непростительные, которые могут стоить другим жизни, а иногда

какие-то мелкие, которые могут раздуться в огромные неприятности. Жаль, что мы

не можем спасти всех, но такова жизнь.

—Я

готова. Убей меня, созидательница, ведь твоя душа все равно уже запятнана, — что

это значит?

Сан будто знала о чем говорит Надя и,

кивнув, вонзила малышке в грудь короткий клинок, который носила на поясе. Не

магический, самый обычный. А ведь я не понимал, для чего он нужен, теперь даже

страшновато стало. Вся нежить тут же упала и превратилась в грязевые кучи.

Созидателям нельзя убивать, это очерняет их

душу и они сходят с ума, или становятся нечистью. Только вот это было на грани

детских страшилок, потому что светлых не так уж и много и никто из них не

рискует нарушать запрет. Та девушка назвала себя Мун… Может ли это быть та

самая очерненная Сан? Просто вторая ее личность, темная. Нужно сказать ей о

том, что я видел и вместе что-то придумать, ведь я вижу, что она знает истину.

Девочка на руках охотницы вздрогнула и,

приподняв тяжелые веки, оглядела лес вокруг потемневшими глазами. Ее волосы

медленно стали черно-седыми, доходящими до талии. Теперь мертвых будет

провожать на тот свет ребенок, который никогда уже не сможет вырасти. Может у

селян все так же не хватит духу ее убить?

—Иди,

Погибель Света. Твой час еще не настал, — махнула малышка, легко запрыгивая на

крыльцо и скрываясь в глубине избушки, оставив нас с охотницей наедине со

сказанным.

—И почему

же в ее устах Погибель Света звучало как приговор, а не как твое гильдейское

имя? — Девушка отвела взгляд, коротко пожав плечами и быстрым шагом направляясь

в сторону деревни.

Мы молча собрали вещи и, сказав первому

попавшемуся мужчине о том, что задание выполнено, покинули не особо

гостеприимное место. Сан молчала, а я боялся вставить свое слово. Если захочет, она мне обязательно все расскажет, но нужно время. Я хочу помочь, хочу сделать

все, чтобы на ее лице никогда не было такого грустного выражения лица, но пока

рано. Это будет насилием, если она не попросит об этом сама. Если какой-то

другой человек будет молча ждать, когда ему предложат решения его проблем на

блюдечке с золотой каемочкой, то Сан не такая. Пока она может что-то сделать, посчитает оскорблением такое предложение. Только когда зайдет в тупик, тогда и

признает слабость, за это я ее и уважаю.

Долго ли ты еще будешь хранить свои секреты,

Королева Мира Санарин?

========== Профессор Дармок ==========

Санарин:

Не особо радужным получилось наше

путешествие, но никто не обещал, что охота будет как пикник на природе, даже

наоборот. И дело далеко не в бессмертных мертвых, а в людях… Иногда они на

много страшнее, чем вся нечисть вместе взятая. Вера провожала души на тот свет, помогала им обрести покой, а селяне оклеймили девушку ведьмой и убили. Еще и

дочь. Сколько понадобилось бы времени, чтобы туда же ушла и Надя? Тогда бы люди

перестали умирать, точнее, становились бы зомби.

Надя сказала, что на мне метка смерти, это я

итак знаю, а насчет очерненной души… Я не помню, как очутилась в деревне.

Точно уверена, что бежала туда, но потом меня как будто отшвырнуло назад, прямо

в толпу зомби, а потом темнота… Как будто было что-то, чего я не видела и не

понимала, не управляла своим телом. Это уже не нормально, если у меня

раздвоение личности появилось. И если вторая я— темная… То это еще хуже. Как

только не поубивала всех, это ведь нечисть. Хотя, с чего это я решила, что у меня

раздвоение личности? Может меня Маэстро спас… Мне объективно нужно с кем-то

об этом поговорить.

—Маэстро, —

начала было я, но осеклась, когда мужчина вдруг вздрогнул, чуть не упав с коня

и удивленно посмотрел на меня, как будто я раньше с ним никогда не

разговаривала.

А теперь даже и передумала. Все равно ведь

почти доехали до столицы, не вижу смысла заводить сложные темы, которые все

равно нельзя обсуждать прилюдно.

—Ты

что-то хотела сказать? — Подъезжая ближе и заглядывая в глаза, спросил ректор, но

я лишь отрицательно покачала головой и поспешила отвернуться. Хотела, но не

стану. Попытаюсь разобраться сама со своими проблемами, ибо как-то не хочется

навязывать их напарнику.— Я думаю, тебе не стоит обрезать волосы. Скрыть их

длину можно и по-другому.

—А как же

моя характеристика? — Не поняла я, подпрыгнув, когда Азазель подо мной вдруг

чихнул, а потом еще раз. Кто-то изгнать пытается. Опять!

—Переделаю,

ничего страшного, — оглядываясь по сторонам, отмахнулся мужчина, вероятно поняв

причину моей хмурости.— Эй ты! А ну прекрати демона щекотать, — махнув какому-то

магу в соответствующей мантии, крикнул ректор, на что тот только зло рыкнул, но

удалился.

—Я его

где-то уже видела, — протянула я, показав язык вслед удаляющейся спине.

—Ага, он

придворный маг. Столичный точнее, — а чего такой слабенький тогда?

Ну ничего, это не так важно. Что важнее, так

то что Азазель теперь чихает как бешеный, то сдувая, то просто пугая мимо

идущих людей. И нелюдей тоже. Надо прекращать этот концерт, а то меня уже

потряхивает.

Спрыгнула с демона и, зажав тому пасть,

дунула в нос, отчего в ступор впал не только сам подопечный, но и напарник, да

и вообще все вокруг. Что такого? Дома с собакой получалось, так почему бы и