Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 366

Нота графу Волкре (Volkra), посланнику прусского короля при Английском дворе, 25 (14) апреля 1717 года.

…Цесарь, по родству, по несчастному положению принца и по великодушию цесарского дома защищать невинно гонимых, дал ему покровительство и защиту. Резидент Веселовский в особенной аудиенции подал письмо своего Царя и объявил, что царевич должен здесь находиться; цесарь отвечал, что он разъыщет и уведомит Царя. Письмо сообщено царевичу, чтобы узнать, на что он хочет решиться, возвратиться ли к отцу, или остаться под защитою цесаря? В последнем случае он должен быть перевезён в Неаполь и содержим в величайшей тайне. Как ответ царевича почти несомнителен – он изберёт последнее, – а между тем Веселовский неотступно требует у цесарских министров, то у того, то у другаго, ответа и даёт знать, что Царь будет искать и требовать своего сына вооруженною рукою (armata manu), то ожидая всего от его решительности (genio), цесарь приказывает спросить короля Английскаго, иамерен ли и он, как курфюрст и как родственник Брауншвейгскаго дома, защищать принца? Переговоры должен граф Волькра вести в величайшей тайне.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 376

Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.

Письмо 17. Из Вены от 15 апреля. После аудиенции у цесаря, советовал я капитану Румянцову немедленно ехать в Тироль и жить неподалеку от Эрренберха инкогнито, дабы стеречь, чтобы известную персону куда не увезли, или не упустили из своих земель; в каком случае велел следовать за ним, и о том ко мне писать. Между тем был я у принца Евгения и представил ему, какое чувство ваше величество можете иметь из того, как щиро(?) цесарское величество в сём деле поступает, предлагая ему, ежели бы эрцгерцог цесарский, отлучась от отца своего, искал бы у вашего величества своей ретирады и оная бы потаённым образом была дана в ваших землях, коль болезненно могло быть цесарю, и просил его склонить цесаря к отдаче сына вашему величеству, каковую услугу ваше величество за незабвенную вечно примете. Принц обещал по возможности в том трудиться и велел завтра быть в Лаксенбург для ответу. Потом ездил я к вице-канцлеру имперскому графу Шёнборну и выговаривал ему о том, что он, яко доброжелательный вашему величеству, меня обнадёжил, что известной персоны нет в землях цесарских, а ныне оная от меня нашлась. Шёнборн отвечал, утверждая душевною присягою, что он сие учинил по указу цесарскому, и инако о том не ведал, и ныне ещё в сумнении: понеже вчера цесарь сам о саморучной грамоте вашего величества ему сказывал, токмо ничего не упомянул о пребывании той персоны в его землях, объявляя ему, что хочет вашему величеству ответствовать на оную, а в какой материи, о том равным образом не упомянул. – После завтре поеду в Лаксенбург и буду домогаться склонной резолюции чрез принца.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 367

Граф Шёнборн графу Волькра, 28 (17) апреля 1717 года.

Не надобно давать знать двору Английскому, что мы очень боимся Царя; также нужно смотреть, чтобы Англичане не воспользовались нашею конфиденциею к собственной выгоде пред Царём. Надобно также выставить бедственное положение добраго царевича, ясное и постоянное тиранство отца, не без подозрения яда и подобных Русских galanterien.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения С.367

Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.

Письмо 18. Из Вены от 19 апреля. Вчера был я у принца Евгения, который объявил, что цесарю он докладывал. Цесарь ему сказал, смеючись, что сам вашему величеству будет ответствовать. Я представил, какое неудовольствие ваше величество из того приемлите; и ходил к оберштер-каммергеру, требуя партикулярной у цесаря аудиенции. Цесарь, однако, меня допустить к себе не хотел. Я возвратился ни с чем. Буду опять домогаться аудиенции. Сегодни референдарь, приехав из Лаксенбурга, сказывал мне, что на другой день после моей аудиенции, отправлен один каммер-курьер в Тироль, куда и с чем, неизвестно: понеже отправлен от камеры от самого цесаря, тайно. Он разсуждает, что либо хотят склонять известную персону к возвращению, либо желают ведать его намерения. – От капитана Румянцева писем ещё нет.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 367

Цесарь, увидев, что скрываться более нельзя, послал к царевичу секретаря Кейля сообщить отцовскую грамоту и спросить его решения; в случае намерения остаться – переехать в Неаполь. «Царевич всё сказанное ему с величайшим вниманием выслушал, потом прочитал отцовское письмо; оно сильно поразило его. Не говоря секретарю ни слова, он бегал по комнате, махал руками, плакал, рыдал, говорил сам с собой на своём языке; наконец, упал на колени и, обливаясь слезами, подняв руки к нему, вскричал: “О, умоляю императора, именем Бога и всех святых, спасти мою жизнь и не покинуть меня, несчастного! Иначе я погибну. Я готов ехать, куда он прикажет, и жить, как велит, только бы не выдавали меня несправедливо раздраженному отцу!”» Жалобам и молениям не было конца.

Погодин М.П. (1). С.441-442

Пётр I капитану Румянцову, 19 апреля 1717 из Кале во Франции.

…Надобно тебе конечно ехать в Тироль или в иное место и проведывать, где известная особа обретается; и когда о том уведаешь, то тебе жить в том месте инкогнито, и о всём, как он живёт, писать; и буде же куда отуды поедет, то секретно за ним следовать и не выпускать его из ведения и нас уведомлять.

Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 377

Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.

Письмо 19. Из Вены от 21 апреля. Вчера ездил я в Лаксенбург и требовал приватной аудиенции; сперва была учинена трудность от обер-каммергера; но потом вышел вицеканцлер из его ретирады и объявил, что цесарь хочет меня допустить. Я просил отдачи известной персоны. Цесарь сказал: «Мы рады во всём его царскому величеству служить, в чём возможно, и на присланную грамоту на сих днях ответствовать будем и к вам ответ пришлём». Я представил, что уже довольно времени как подана грамота, но до сих пор одно только решение, что ответ получу. Цесарь, поворотясь, мне сказал, что ответ прислан будет вскоре, и чтоб я не трудился. Потом видел я вицеканцлера, который меня обнадёжил, что завтре или после завтре получу ответную грамоту. – По трёх или четырёх днях цесарь, ради цесаревы, которой чают родить на сих днях, поворотится из Лаксенбурга сюда.

Письмо 20. Из Вены от 27 апреля. Видя, что ршение вдаль отложено, ездил я в Лаксенбург и домогался чрез графа Зинцендорфа об ответе. Цесарь велел сказать, что за важными воинскими делами отвечать не мог и хочет на каждый пункт отвечать пространнее. Но того ж вечера известный референдарь обнадёжил меня клятвенно, что причина неответа цесаря следующая: слышал он разговор графа Зинцендорфа с обершт-гофмаршалом князем Шварценберским, который говорил: «На что цесарское величество хочет вступить в такую великую ссору с Царём? может-де при нынешних коньюнктурах повредить нам не мало; лучше-де положить добрыя средства меж отцом и сыном, чрез что мочно обоих обязать». Зинцендорф на сие ответствовал: «Я вижу, что вы о состоянии сего дела подлинно неизвестны. Цесарь имеет не малый резон кронпринца секундовать, понеже оный прав перед отцом своим и имел резон спастись из земель отцовых: в начале, будто, ваше величество, вскоре после рождения царевича Петра Петровича, принудили его силою дать себе реверс, по силе котораго он отрёкся от короны и обещал ретироваться во всю свою жизнь в пустыню. И как ваше величество в Померанию отлучились, и видя, что он по своему реверсу в пустыню не пошёл, тогда, будто, вы вымыслили иной способ, а именно призвать его к себе в Дацкую землю и под претекстом обучения, посадя на однн воинский свой корабль, дать приказ капитану вступить в бой с Шведским кораблём, который будет в близости, чтоб его убить, о чём, будто, он из Копенгагена уведомлён был. Чего ради принужден был от такой беды уйти. Правда-де, что цесарь, получа ныне саморучное письмо от Царя, посылал к нему курьера с письмом для склонения, чтоб с отцом примирился; но оный против отцова письма, чрез того курьера, пространное написал оправдание и просил цесаря, чтоб, для Божией любви и христианскаго закона, избавил его от мучения и смерти; а о мире и слышать не хотел. Цесарь-де, имея подлинные письменные документы в своих руках, имеет об нём сожаление; однакож на то его письмо отправил ещё к нему курьера с другим предложением и ожидает от него последней резолюции. И так, всемилостивейшей государь, прошу об указе, что мне чинить? Предлагать ли с угрозами здешнему двору, и не изволите ли написать письмо к цесарю в терминах крепчайших?