Прав жестом предложил незнакомцу расположиться рядом. Мужчина скрестил руки на груди и нахмурил кустистые черные брови. Ершик его черных волос вздыбился, словно незнакомец в крокодильей коже беспрестанно теребил прическу.

Адепты почти одновременно прекратили есть и развернулись к преподавателю. Я думала, Прав объяснится, но он лишь покрутил рукой в воздухе, кажется, предлагая незнакомцу рассказать все самому.

Вместо этого мужчина окинул зал внимательным взглядом цвета красного дерева и резко сосредоточился на нас.

– Иногда жертвы предательства выбирают сыщиков сами, – вдруг закончил Аркарис.

Прав чуть приподнял бровь, одарил парня недовольным взглядом, но молчание не нарушил. Тем временем мужчина в крокодильей коже решительно двинулся к нам и остановился возле столика.

– Выбор сделан! – объявил Прав.

Адепты недовольно загалдели. Наверное, я одна не понимала, что такого прекрасного в том, что нас выбрала эта «жертва».

Прав выбросил руку вверх в прощальном жесте. Аркарис с Ястином вскочили пружинами, я поднялась следом, и преподаватель эффектно ушел в стену – соседнюю с той, откуда он появился. «Жертва» в крокодиловой коже последовала за Правом. Мы устремились к крохотной розовой точке на гладкой белой стене. Видимо, так обозначался сквозной проход. Во всяком случае, каждый раз, когда мы решительно направлялись в каменную преграду, ее обязательно украшал этот незатейливый знак.

Мы очутились в рабочем кабинете. По стенам выстроились шкафы с сотнями книг в разноцветных переплетах без малейших опознавательных знаков. Ни тебе имени автора, ни названия. Зато я не заметила ни одной пары книг одинакового оттенка. У окна, за которым раскинулись пышные кроны деревьев, высился письменный стол из светло-бежевого дерева в тон стенам.

Прав неспешно разместился в кресле за рабочим столом и жестом предложил нам занять кресла по соседству. Аркарис потянул меня за руку, Ястин за другую… и дело застопорилось. Но нетерпеливый жест преподавателя расставил все по своим местам. Прав ткнул пальцем в вирна и указал на одно из бежевых кресел, аналогично поступил он со мной и надгаром. В итоге мы расселись, как и стояли – ребята по краям, я – по центру. Парни чуть придвинули кресла ко мне, а незнакомец в крокодиловой коже прошелся по кабинету легкой, стремительной походкой, будто не мог найти себе места. Наконец, он притормозил так, чтобы оставаться лицом к Праву и к нам. Было видно, что ему не по себе, и мужчина держится из последних сил. Наконец, он скрестил руки на груди и заговорил:

– Наша семья занимается разведением арргулисов. Это такие ящеры, похожие на крокодилов, – объяснил он в мою сторону, будто сразу понял, что я с Земли, – Мы владеем самой большой и богатой фермой на Йокарте. Арргулисов держат не только ради кожи, но и ради очень нежного, сладковатого мяса. Так вот… Всего нас семеро братьев. Мы работали на ферме вместе, смолоду помогали отцу. Теперь он планирует отойти от дел и отписать ферму одному из нас. Остальные получат должности заводчиков и будут помогать новому владельцу. Чтобы определить – кому лучше передать бразды правления, отец каждые три месяца делегировал руководство кому-то из нас и наблюдал, как тот справляется. И тут начались странности. Когда фермой управлял мой брат Торн, часть арргулисов неведомым образом пропали из загонов, и обнаружили их на соседской ферме. Хорошо, что мы в добрых отношениях с ближайшим заводчиком, и тот отдал животных назад без доплат и проблем. Когда предприятием руководил Вунт, другой мой брат, среди животных началась эпидемия. Выяснилось, что кто-то подкинул арргулисам зараженную еду. Мы вылечили большую часть больных ящеров. Но некоторые все же погибли и стали непригодны для использования. Ферма понесла убытки. Следующим фермой управлял Лам. В его три месяца почти ничего не случилось. Но когда Лам начал передавать предприятие Манту, выяснилось, что утеряна часть важной документации. Мы с трудом восстановили ее, заплатив немалые деньги. А вот недавно ферму передали мне. И обнаружилось, что происшествия случались только в дни, когда в качестве заводчиков работали мы с Болном. Я о своем открытии никому не сообщал. Но кто-то догадался и намекнул отцу – где нужно искать виновников. Было проведено полицейское расследование по фактам диверсии. Ничего особенного не нашли, кроме моей якобы переписки с Болном, где мы договариваемся о каких-то важных делах. Стоит ли упоминать, что ничего такого я брату не писал? Да и вредить родной ферме, даже если она достанется не мне, не в моих правилах.

Мужчина замолчал, замер каменным истуканом, только глаза его лихорадочно бегали от нас к Праву. Преподаватель-дерево даже бровью не повел.

– Аль, надеюсь, вы понимаете, что если виновник все же вы, одно обращение к нам грозит вам суровым наказанием?

Заводчик арргулисов решительно кивнул.

– Хорошо. Тогда, ребята, приступайте к делу. Я буду следить за каждым вашим шагом и при необходимости вмешаюсь. Аль покажет вам ферму, а если понадобятся консультации преподавателей, обращайтесь к ним напрямую.

Я хотела спросить, как, но Аркарис погладил по руке, словно убеждал, что ему все известно. Ястин проследил за жестом вирна странным взглядом и почти с вызовом спросил у Аля:

– А разве это магическое преступление?

Прав чуть подвинулся в кресле, и я уже подумала, что преподаватель сделает надгару замечание. Руководство Академии взялось за расследование. И, значит, оно вполне по нашему профилю. Но Прав неожиданно похвалил Ястина:

– Правильно мыслите! Хороший вопрос и главное – своевременный!

Даже не глядя, я знала, что Аркарис скривился, словно проглотил килограмм лимонов. Мда… Чувствую, работать будет весело. Даже очень. Хотя бы пока эти двое не найдут общий язык. Раз «определяющий раствор», больше похожий на цветной пар, решил, что мы – трио, наверное, это возможно… Надеюсь…

– Арргулисы – не просто животные, это волшебные животные. Удержать их на ферме можно лишь с помощью особенной магии. Похитить арргулисов способен лишь тот, кто этой магией владеет. В нашей семье на удерживающие питомцев чары накладывается особый отпечаток, как клеймо на скот. То есть…

– Виноват определенно член семьи, – смекнула я.

Напарники покосились на меня не без гордости. Прав даже не шелохнулся, только полоснул по мне внимательным взглядом темно-синих глаз.

Аль кивнул и двинулся в стену с крошечным розовым пятнышком под самым потолком. Я начала догадываться, что от расположения знака зависит – куда ведет проход. Если пятнышко красовалось посередине стены, скорее всего, «дверь» шла в другой зал. Если ближе к полу, то в преподавательский кабинет. «Дверь в столовую» обозначалась особенно большим пятном, и оно отчетливо мерцало. Выход из здания отметили почти также, только знак висел почти у самого пола. Там, где в привычных мне земных квартирах прибивали плинтуса.

И судя по тому, что именно к такому пятнышку устремился Аль, мы отправились прямиком на его ферму. Почему не в университетский дворик с фонтанами? Понятия не имею! Просто мне вот так показалось.

Стоило выйти наружу, как в лицо ударил сильный ветер и запах… даже не знаю, как описать его. Что-то сладковато-горькое, даже, пожалуй, острое. Казалось, откусила кусочек торта, обильно посыпанного красным перцем. Я чихнула, ребята тоже, Аль даже не поморщился.

Один взгляд вокруг, и у меня перехватило дыхание. Такого я не видела даже в фантастических фильмах. Перед нами высился ярко-синий замок с сотнями куполов и башен, высотой, наверное, этажей в сто. По каждому куполу растекались золотистыми ручейками сложные узоры.

Вокруг дворца раскинулся небольшой парк с приземистыми деревьями, похожими на дубы. А дальше… дальше все вокруг заливала вода. Казалось, дворец построен на маленьком островке посреди бескрайнего моря. Синее-синее, с яркими градинами каких-то растений оно выглядело не только нереально-красивым, но и опасным. То тут то там из воды показывались острые золотистые хребты ящеров. Я не могла разглядеть зверей целиком, но размеры их хвостов и спин впечатляли. Навскидку они были не меньше земных слонов. Высоко над водой простиралась целая сеть серебристых металлических мостиков. Их испещряли небольшие постройки с покатыми крышами и узкими окнами. Видимо, подсобные помещения.