Во всем мире произведенные Британией строгальные, токарные, штамповальные станки не имели себе равных. Высоким спросом пользовались английские товары легкой, угольной и машиностроительной отрасли[3].
Внедрение машин в производство
Научно-технический прогресс стимулировал развитие сети железных дорог в Великобритании, что имело важное экономическое значение. В период с 1840 г. по 1890 гг. их протяженность увеличилась с 4 тыс. до 19 тыс. 800 миль[4]. С развитием железнодорожного транспорта наладилась связь между крупными индустриальными центрами и небольшими промышленными городами, что в свою очередь повысило и мобильность населения.
Внедрение технических инноваций в производство также позволило заменить часть британского парусного флота судами на паровой тяге. К этому же времени свечи уступили место электрическим лампам. Началось строительство лондонского метро, открывшегося в 1863 г. [5]
Таким образом, научно-техническое развитие явилось основной движущей силой индустриального роста, что позволяло Британии сохранять ведущие позиции на мировом рынке.
Всемирная выставка 1951 г. в Лондоне
В этом отношении большим ее преимуществом было владение огромной колониальной империей. В период с 1860 по 1870 гг. размеры британских колоний заметно увеличились с 2,5 млн до 9,3 млрд. кв. миль[6]. Ценные запасы природных ископаемых в совокупности с дешевой рабочей силой приносили существенную экономическую выгоду. От монополий, специализировавшихся на рудных богатствах, большая часть из них занималась добычей меди и урана в Западной и Южной Африке, государство имело сверхприбыли, и получало немалые налоги[7].
Первая железная дорога Стоктон-Дарлингтон (Англия)
Высокий доход государству обеспечивали и торговые компании – традиционные поставщики какао-бобов, пальмового масла, дикого каучука, кофе из африканских колоний; дорогих тканей, драгоценных камней, хлопка, специй, табака и чая – из Индии. Во внешней торговле Англия занимала первое место по экспорту продукции из Африки, Азии и Латинской Америки[8]. Немалая прибыль поступала в государственный бюджет и от мореплавания, в основном за счет сдачи в наем судов. При этом львиная доля всех средств, получаемых государством, приходилась на обслуживание банковских и страховых операций международного бизнеса, что делало Лондон мировым коммерческим центром.
Все это существенно обогащало государственную казну и содействовало росту финансового и экономического благосостояния Великобритании.
Между тем стремительное развитие промышленности обострило проблему нехватки трудовых ресурсов, что
привело к притоку сельских рабочих в города. По статистике 1860-х гг. около 3/4 семей переселилось в город. Из них более 1/3 обосновалась в крупных промышленных центрах с населением свыше 100 тыс. человек, что объяснялось достаточно высоким спросом на квалифицированную рабочую силу[9].
Темза в XIX в.
Одна из улиц Викторианского Лондона
Наличие специальности и хорошо оплачиваемой работы помогало переселившимся рабочим улучшить материальный достаток своих семей и создать условия для обеспечения детей достойным образованием. В то же время отсутствие квалификации и непостоянный заработок не позволяли многим трудящимся выбраться из нищеты.
Перенаселенность городов неблагоприятным образом сказалась на их санитарном состоянии. Весьма удручающе выглядел и викторианский Лондон: «Грязь, огромные скопления людей и домов, повсюду виднелись зловонные сточные канавы и воды, стекавшие в отвратительно вонючую Темзу…»[10].
Отсутствие водоснабжения, канализации, разрастание трущоб, и как результат, рост числа инфекционных заболеваний, в совокупности с высокой смертностью взрослых и детей стимулировали консервативное правительство Б. Дизраэли к принятию закона о создании городской сети водопроводов и канализационных систем. Вслед за этим в 1891 г. либеральный кабинет У. Гладстона провел через Парламент фабричный закон, который утвердил правила безопасности и нормы по организации трудовых мест. Так, в цехах появилось хорошее освещение, вентиляция, поддерживалась чистота. Принятое законодательство по здравоохранению и труду несколько улучшило ситуацию, и облегчило жизнь рабочих.
Британский музей в Лондоне
Выпуск лондонской газеты. 1888 г.
В свою очередь в часы досуга все больше людей стремилось провести время с пользой, что объяснялось интересом к науке и просвещению. Наиболее востребованными местами для этого были музеи, которые еще в первой половине XIX в. использовали практику свободного входа для посетителей, что привлекало в их стены представителей различных социальных слоев. До настоящего времени уникальным музеем Лондона остается Британский музей, располагающий бесценными экспонатами древнейших и современных цивилизаций мира. Часть из них была вывезена представителями колониальной административной службы и в целях благотворительности передана в дар музея. Будучи его частым посетителем, американский писатель Н. Гортон отмечал: «Во всех залах я видел людей «из низов», мне казалось, что многие из них рассматривают экспонаты с пониманием и с неподдельным интересом…»[11].
Мальчик с метлой
Большой интерес у населения вызывало чтение. После отмены в 1860-е гг. налога на бумагу в продаже появились дешевые книги и периодические издания, пользовавшиеся популярностью среди всех возрастных категорий. Так, например, в Лондоне читательская аудитория ежедневных британских газет составляла 3 % от всех жителей столицы, воскресных изданий – 12 %, журналов – 20 %[12].
Доступным источником для просвещения служили бесплатные общественные библиотеки. Небольшая часть из них располагалась в рабочих кварталах. Присутствуя на открытии такой библиотеки в одном из таких районов Манчестера, писатель Ч. Диккенс отмечал: «…Библиотека служит средством культурного просвещения для каждого человека… Сегодня мы открываем добровольно созданную на средства горожан библиотеку в двадцать тысяч книг. И я искренне надеюсь, что они станут источником радости и пользы даже в самых скромных жилищах – на чердаках и в подвалах, где обитает беднейшее наше население…»[13].
Особенно сильный социальный контраст наблюдался в Лондоне, где наряду с кварталами роскошных домов представителей привилегированного класса можно было видеть бедняцкие трущобы, жившие по своим законам и сделавшие заложниками нищеты целые семьи с детьми. И чем только не занимались эти дети, чтобы добыть денег: рылись по берегам Темзы, набивая свои карманы: гвоздями, кусочками угля, обрывками веревки, словом всем тем, что можно было продать старьевщику, стояли с метлами на перекрестках дорог, чтобы очистить прохожим улицу от грязи…»[14].
