Юрий Фридштейн
Розенкранц, Гильденстерн и другие
Самый простой способ определить, одержало ли добро
победу над злом, - это установить степень свободы
художника.
Том Стоппард
Тридцать лет назад, когда имя Тома Стоппарда было известно в нашей стране лишь двум-трем десяткам человек, занимающихся современным английским театром, казалось, что он так и останется в ряду тех, кого принято именовать "писатель для критиков". Положение осложнялось тем, что этот неведомый отечественному читателю драматург, пишущий свои абстрактно-пародийные, абсурдистско-отвлеченные и вроде бы совершенно безобидные пьесы, являлся членом Amnesty International; побывал в Праге после 1968 года и в СССР и более чем неласково об увиденном и услышанном отозвался.
На протяжении этого времени в журналах "Иностранная литература" и "Театр" появлялись небольшие статьи и рецензии, посвященные творчеству Стоппарда, и только в 1990 году произошла его первая встреча с русским читателем и зрителем.
Юный Иосиф Бродский еще до своего насильственного выезда из СССР перевел на русский язык Бог весть как попавшую в поле его зрения пьесу "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" совершенно неведомого ему автора. Вероятно, она привлекла его своей вызывающей нетрадиционностью и внешней крайней непочтительностью ко всякого рода традициям и самому Великому Барду (чертами, за которыми проницательный Бродский угадал-таки истинно существовавшую и преемственность, и, в хорошем смысле слова, зависимость от классического наследия - ему самому было в высшей степени присуще именно это сочетание: новаторства и традиционализма, явленных в одном лице).
Перевод этот - также неведомыми путями - оказался у Татьяны Владимировны Ланиной, много лет работавшей в журнале "Иностранная литература", более того - он чудом сохранился у нее с той поры. Интересно, что когда журнал обратился к Бродскому с идеей публикации перевода, то выяснилось, что тот не только не имеет текста, но даже не помнит о самом его существовании. Но - как сказано у другого классика, "рукописи не горят..." Этот перевод и появился на страницах журнала в 4-м номере 1990 года. Одновременно он же был представлен и на театральных подмостках: на малой сцене Театра им. Вл. Маяковского в Москве в постановке тогда еще также молодого Евгения Арье (вскоре после премьеры Арье уехал в Израиль, и теперь его спектакль существует в двух вариантах: один по-прежнему идет в переводе Бродского в Москве, другой играется на иврите в Иерусалиме, в созданном Арье театре "Гешер"). В своем спектакле Арье замечательно угадал истинную театральность стоппардовской притчи (качество, которое всегда будет спасать даже самые заумно-замысловатые и головоломные его пьесы от превращения в некое литературное занудство). В интерпретации русского режиссера отвлеченность и абстрактность притчи неожиданно обрели черты вполне конкретной истории. Причем этот, на первый взгляд неожиданный, психологизм нисколько Стоппарду не навязывался, он не был ему чуждым. Ибо пьеса его, этот странно-интригующий парафраз шекспировского "Гамлета", есть в действительности предельно точная вариация на тему: маленький человек и его судьба. Тему, некогда открытую и вознесенную на высоты подлинной трагедийности Гоголем и Достоевским, в XX веке продолженную Кафкой и Беккетом. Так постепенно выстраивалась преемственность, так Стоппард вставал в ряд великих классиков XIX и XX веков, занимая в нем собственное, ему одному по праву принадлежащее место.
Том Стоппард родился в чешском городе Злин 3 июля 1937 года в семье врача, работавшего в лазарете обувной фабрики. Двумя годами позже семья переезжает в Сингапур, откуда в 1942 году после вторжения японских войск вынуждена бежать. Отец, не успев выехать вместе со всеми, остается в Сингапуре и погибает. В 1946 году мать выходит замуж за майора Кеннета Стоппарда и переезжает вместе с ним и двумя сыновьями (Томом и его младшим братом) в Англию. Здесь Том кончает школу и в 1954-1960 годах работает корреспондентом различных бристольских газет. В 1962 году он наконец-то попадает в Лондон, где становится театральным обозревателем нового журнала "Сцена" ("Scene"). Журнал просуществовал недолго всего семь месяцев, однако за этот краткий период будущий драматург посмотрел...132 спектакля: пример высочайшего профессионализма как рецензента и, несомненно, бесценная школа на будущее. Так Стоппард повторил путь, некогда пройденный его великим предшественником Бернардом Шоу. Придя в театр в качестве драматурга из цеха театральных критиков, он знал театральное дело не понаслышке, не умозрительно-отвлеченно, но вполне конкретно-практически. Впрочем, родство с Шоу этим, конечно, не ограничивается - значительно более существенна им обоим присущая склонность к парадоксальности, к театральной игре, к жанру, который Шоу называл "экстраваганцами" и в котором в полной мере проявятся изобретательность и талант Стоппарда.
Но это еще впереди, а пока что, в первой половине 60-х, Стоппард пишет целый ряд радиопьес, некоторые из которых были даже поставлены, не принеся ему, однако, популярности. Он публикует также несколько рассказов. В 1965 году Стоппард в первый раз женится на Джиндл Инем. Брак оказывается неудачным, через шесть лет они расходятся, а год спустя Стоппард женится вторично - на Мириам Мур-Робинсон, известном враче и преуспевающем фармацевте. Этот брак длится по сей день.
Дальше - почти голливудская сказка. В 1966 году первая "полнометражная" пьеса, написанная Стоппардом, - "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" показывается на международном фестивале экспериментальных театров в Эдинбурге, где имеет колоссальный успех. Годом позже - премьера в Национальном театре Великобритании в Лондоне. После этой премьеры Стоппард становится знаменитым. То, что до сей поры было просто профессией, становится призванием, каковому он не изменит уже никогда.
Год 1968-й приносит Стоппарду еще две премьеры: в июне появляется пьеса "Входит свободный человек". Она была написана еще до "Розенкранца и Гильденстерна", однако возможность поставить и издать ее возникла только в такой последовательности. В августе был представлен "Настоящий инспектор Хаунд".
