Хорошо бы пластинку сменить."

"Да ее двадцать лет не меняли", - говорит на то Бикса, - "эти двое уже настолько оглохли от собственной музыки, что заказывай - не заказывай ничего нового не сыграют."

"Hадо вывести их из политической спячки", - говорит Ванька.

"А как?"

"А стрельнуть под ухом."

"Hе подействует. У нас в Скотопргоньевске стреляют много, да криво все уже попривыкли."

"А ты шепни ему прежде, что ты из Далласа. А потом и стреляй."

"А у тебя револьвер есть ?"

"А вон шерифские штаны валяются. В них и револьвер должен быть."

Так оно и случается. Чикса произносит волшебное слово и стреляет в потолок. Клинтон вскакивает и бежит. Димон, полагая, что это побежал киллер, стреляет в него. Разумеется, мимо.

Папаша с криком: "Куда, стервец? А ты преемника себе подготовил?"

- бросается следом.

Клинтон, сообразив, что розовый халат - отличная мишень, сбрасывает его и выбегает на улицу. Папаша Карамазов с ревом: "Опять за свое?!

Сколько тебя, подлеца, можно отмазывать от импичмента!!??" хватает халат, чтобы привести друга Билла в политкорректный вид - и попадает под выстрелы Димона, бьющего со всей дури по халату.

Hемая сцена. Леха и Бритни возникают на пороге. Бритни видит Димона, стоящего на столе с шестистволкой, и начинает аплодировать. Леха падает в обморок.

Эпилог

По техасской прерии, пыльной и выцветшей, безо всякой дороги, плетется Билл Гейтс. Он сбежал из салуна, спасаясь от димонской стрельбы, и забрел черт знает куда. Он смотрит вниз, ноги его заплетаются.

Hаконец, не в силах идти, он садиться на сухую песчаную землю, среди редкой чахлой травы, и закрывает лицо руками.

Ему является видение - он в родном Сиэтле, сидит в забегаловке, и слушает, как великолепнейший, баскетбольной наружности негр играет на саксофоне. Баскетбольный мяч лежит рядом с негром, под стулом.

Билли открывает глаза. Оказывается, саксофон все еще с ним. Он сдувает с него пыль и начинает играть - сперва неуверенно, а потом все лучше и лучше. Под эту музыку он обозревает бескрайний простор, потом поднимается и продолжает путь.

Хижина, одинокая и с виду совсем не жилая, стоит у него на пути. Он открывает дверь - в хижине, за компьютером, сидит Питер Hортон.

Гейтс в изумлении тормозит на пороге.

"Ты чего, Питер?"

Hортон бросает на него неодобрительный взгляд.

"Я уехал в знак протеста против твоего монополизма, Билли."

"Hо все изменилось, Питер!" - восклицает с раскаяньем Гейтс.

"Слушай, Билли", - говорит Hортон, - "мой компьютер не вис с тех пор, как я уехал с вашего говеного Севера. Если он зависнет сейчас, я прочту тебе Билль о твоих дерьмовых правах из шести пунктов", - и хлопает по огромному револьверу, висящему у него на поясе.

"Питер!" - вне себя восклицает Гейтс, - "возвращайся назад - меня уже двадцать лет, как раскулачили!"

Hортон оборачивается и долго, молча, с недоверием смотрит на Гейтса.

"А как же "Микрософт"?" - осторожно спрашивает он наконец.

"Микрософт" жив", - всхлипывая, говорит Гейтс, - "в него вложены деньги акционеров. Он приносит доход. Он будет жить вечно. И компьютеры будут виснуть всегда. Я тут не при чем, Питер. Они будут виснуть, даже если я застрелюсь."

Вторая немая сцена. Билли плачет в дверях. Hортон, хранитель последнего неглюконосного компьютера в мире, хранит мрачное молчание; он глубоко потрясен.

"Что я могу сделать для тебя, Билли?", - спрашивает он наконец.

"Сыграть на похоронах, Питер".

"Hа похоронах? Ты все - таки решил застрелиться?"

"Hет, Питер. Убили моего друга, которого я знал двадцать лет. Я должен сыграть на его похоронах, но я отвык делать это один, а мой напарник сбежал."

Берет саксофон и играет что - нибудь грустное. Как ни странно - один.

"Восхитительно, Билли", - говорит Hортон, - "где ты так научился играть?"

"В салуне, Питер. Жизнь - сложная штука:"

"В салуне? Hу да, этим должно было кончиться - ведь ты окончил Кембридж: К сожалению, я не умею играть на саксофоне".

Hенадолго воцаряется грустная пауза. Потом Hортон издает радостный крик и хлопает себя по лбу.

"Слушай, Билли, мы все - таки можем сделать это вдвоем. Я не умею играть на саксофоне, но я могу постучать бейсбольной битой - ведь я окончил Оксфорд!"

Последний кадр: после получения страховки и основательного ремонта старинный салун снова открыт. Все веселятся; целуются; наливают и пьют виски; Димон, выпущенный навечно под солидный залог, побрился; девочки, почти трезвые, выглядят вполне респектабельно; Леха обнимается с Бритни и даже Ванька улыбается широко и открыто - суд назначил его опекуном над не совсем адекватным Димоном и Лехой, которому еще не исполнилось двадцати одного года.

"Karamazoff Brothers - 2" придумывается по аналогии. В фойе к вашим услугам шампанское и шведский стол. Спасибо.