Грудная клетка отзывается обжигающей болью, да и живот тоже. Перед глазами   плывут тёмные пятна. Но я могу шевелиться. Реально могу.

Ещё миг и зеркальце у меня.

Вот мои пальцы смыкаются на прохладном металле округлой, инкрустированной какими-то камушками ручки. На жжение я уже даже не обращаю внимания.

Чувствуя, как заходится сердце в тревожном волнении, подношу зеркальце к лицу.

Всматриваюсь.

И вижу незнакомку в отражении.

Этого. Не может. Быть.

Это… не я.

Вместо ничем не примечательной тридцатитрёхлетней бледной шатенки на меня смотрит жгучая брюнетка с золотисто-смуглой кожей и спутанной копной длинных чёрных волос. Молоденькая. Совсем ещё девчонка. И глаза… у меня они тоже были карими, но гораздо светлее. А тут огромные блюдца цвета горького шоколада.

Из груди вырывается испуганный выдох, воспалённые пальцы, покрытые волдырями ожогов, начинают дрожать, чуть не роняя зеркальце. И я устало опускаюсь обратно на подушку, неверяще таращась в потолок. Беленный и неровный.

Как такое возможно?

Я ведь осознаю себя. Помню всё до мельчайших деталей. Это я! Но... В чужом теле.

Что это? Переселение душ?

И где я теперь? В прошлом? В параллельном мире? Где?

И самое главное… Что мне теперь делать?

Теперь вся та информация, которую на меня вывалил мэтр Селестино, выглядит совершенно по-другому.

Если верить ему, то получается, что я какая-то местная принцесса, и у меня имеется муж. Принц. Наследный. А ещё свёкр, который, судя по всему, местный правитель, раз уж он отец принца. И меня, то есть принцессу, ищут какие-то типы в балахонах. В квартале, в котором принцессам быть не положено.

И тут мой разум накрывает ещё более оглушающим осознанием.

А принцессу-то… судя по всему пытались убить. А может, даже убили.

Не знаю, с чего я это взяла.

Не тянет состояние этого тела на предсмертное.

Но старик что-то там говорил, про поразительную регенерацию. Я и сама чувствую, как с каждой минутой моё самочувствие улучшается.

Поднимаю руки, рассматривая покрасневшие ладони. Мне кажется, или воспаление немного спало?

– Мэтр Селестино, а в каком состоянии вы меня нашли? – поднимаю взгляд на старика, примостившегося на табурете у кровати.

– В очень плачевном, дитя, – скорбно поджимает он губы. – Руки были обожжены дочерна. Жизнь едва теплилась в вашем теле. Я уже думал, что всё, не спасу. Даже сердце остановилось на пару минут. Ваша душа отошла. А потом сердце внезапно снова затрепыхалось и забилось. Вы вернулись. И ваше тело начало стремительно излечиваться. Даже магические потоки начали восстанавливаться. Буквально на глазах. Не иначе, как Богиня свою руку приложила. Может потому, что её Храм близко.

То, что он описывает, напоминает клиническую смерть. Если не считать момента со сверхъестественной регенерацией. Но что значит, «магические потоки»?

Это какое-то иносказание, или он действительно имеет в виду магию?

– Я, к сожалению, так и не смог определить, каким заклинанием вас ранили, – продолжает просвещать меня пожилой лекарь. – Никаких остатков чужеродных магических плетений на вашем теле не обнаружилось. А то, что чувствовалось… тёмное это.

Капец. Он реально говорит о магии.

И раз тут есть магия, значит, я не на Земле. Я попала в другой мир.

– Вы знаете, кто пытался вас убить? – вырывает меня из размышлений вопрос дядюшки Тино.

– Нет. Я… ничего не помню, – признаюсь тихо. – Была… дома, а очнулась… здесь.

Пару минут мы молчим, каждый думая о своём.

– Думаю, до утра вам лучше здесь и оставаться, – первым нарушает тишину лекарь. – Подумайте, кого можно позвать вам на помощь. И я схожу, куда нужно. Даже в королевский дворец. У меня остались там кое-какие знакомства.

– Спасибо вам! За всё! – искренне благодарю его, смотря в блекло-голубые глаза. – Я подумаю.

Понятия не имею, что я могу надумать с тем мизером информации, что у меня имеется. Но как говорится, утро вечера мудренее. Может, за ночь и определюсь с планом действий.

Глава 5

Странный это сон. Уже тем, что я отчётливо понимаю, что сплю. Помню, как ушёл старик Тино, оставив меня в маленькой комнатушке на твёрдой кровати, где я очнулась несколько часов назад… другая. Помню, как долго лежала, и так и эдак крутя в голове всё, что успела узнать, и пытаясь сообразить, как мне теперь быть. Помню даже, как начали слипаться глаза и путаться мысли, когда меня одолела дрёма.

Я знаю, что сплю. И знаю, что вижу сон. Но он поразительно реален.

Никогда ранее мне не доводилось бывать в этом месте. Я иду длинной и широкой галереей. Каблуки моих туфель звонко стучат по белому мраморному полу, вызывая лёгкую досаду. Тут не хочется шуметь. Тут хочется наслаждаться светом, тишиной и ощущением какой-то высшей благодати. Словно… я в Храме.

Остановившись на секунду, оглядываюсь вокруг.

Высокие колонны, уходящие ввысь, сводчатый потолок, изящество и воздушность в каждой линии, в каждом элементе лепнины и декора. Белые и светло-песочные тона.

И свет, льющийся из витражных окон.

Красиво так, что дух захватывает.

Но мне нужно идти дальше. Откуда-то я знаю, что меня ждут.

В конце галереи вижу огромные распахнутые двери. Мне туда.

Сбросив туфли, уже бесшумно и босиком устремляюсь вперёд. И так легко мне на душе, что, кажется, вот-вот взлечу. Словно нет за плечами всей той тяжести, которую я привыкла носить, нет привычных тоски и одиночества, обид и горечи. Зато есть море надежды. И странная вера, что в этой новой жизни я получу что-то очень важное и нужное мне.

Оставив позади галерею, вхожу в огромный зал.

Взгляд сразу натыкается на белую статую в глубине. Женская фигура, выполненная так искусно, что кажется почти живой. Она будто светится изнутри.

Ноги сами несут меня к ней. Откуда-то я знаю, что это Богиня этого мира. Его хранительница.

И в какой-то неуловимый миг от статуи будто отделяется светлая фигура, шагая мне навстречу. Это не вызывает даже удивления. Как часто бывает во снах, я просто принимаю происходящее.

– Здравствуй, Лана, – улыбается она мне.

– Здравствуйте, – застываю в нескольких шагах, рассматривая стоящую напротив женщину. Странным образом воплощающую в себе юность, и зрелость, детскую непосредственность и непостижимую вселенскую мудрость.

Наверное, потом я не смогу вспомнить ни единой чёрточки из её облика, но сейчас готова смотреть в эти бездонные сизые глаза вечно.

– Я рада, что ты не отвергла мой дар, – склоняет она голову набок, смотря на меня с материнским одобрением.

– Дар? Вы имеете в виду… это вы меня переместили? – настигает меня осознание.

– Да, я.

– Но зачем? Почему я?

– Так получилось. Её душу сожги тёмной магией. А твоя, покидая умирающее тело на заснеженной дороге в твоём мире, горела слишком ярко. Ты многого не успела в своей жизни. Многого не открыла в себе. И твоя мечта… она была прекрасной. Я решила дать тебе второй шанс. И то, о чём ты так мечтала. В этом мире твоя сила обретёт свободу и не будет больше выжигать тебя изнутри, убивая в утробе твоих нерождённых детей.

– О какой силе вы говорите? Что убивало моих детей? – оглушённо сиплю я, невольно хватаясь за сердце, и чувствуя, как пол уходит из-под ног.

– Твой дар. Твой огонь, запертый в тебе с рождения. Тебе суждено было стать ведьмой, Лана. Но никто не помог и не научил. А ты сама закрылась, заперла в себе все эмоции, отвергая свою силу. Только в работе ты была собой, слушаясь внутреннего голоса. Только спасая чужие жизни, ты отпускала свой дар, творя чудеса.

Каждое её слово словно отрывает от меня что-то. Сдирает с мясом корку, которой были затянуты мои старые раны. Обнажая окровавленную душу. Лишая защиты. И рамок.

И из-под этой корки, как из-под скорлупы, начинает прорываться ревущее пламя. И то, что я давила в себе всю свою жизнь.