— Ну-у-у, я как бы немного, — начинает мяться дедок.
— Вы знаете, что за такие проступки я лишаю клиентов права пользоваться моими услугами? — взгляд мэтра становится совсем вымораживающим.
— Я знаю, но… как же… прошу извинить, такое больше не повторится… — лепечет уже в конец стушевавшийся герой-любовник.
— Может, пойдём прогуляемся к пекарне, пока тут очередь? — тихо предлагает мне на ухо Юрген, потерявший терпение.
От одной мысли о еде у меня тут же начинает урчать живот. И я с тоской вспоминаю бутерброд с бужениной, который остался в моём рюкзаке, притороченном к седлу Незабудки.
— Нет, — качаю головой. — Тётушка Родна велела только сюда и обратно. Так надо.
Не хватало ещё где-то в городе нарваться на оборотня.
И хотя я говорила шёпотом, стоило мне произнести имя суровой ведьмы, как мэтр Гануш тут же вскинул голову и уставился на нас внимательным, пробирающим до мурашек взглядом.
— Считайте, что получили последнее предупреждение, уважаемый тан Фонси. Ещё раз, и вас не пустят даже на порог моего заведения, — ледяным тоном чеканит брюнет и кладёт перед проштрафившимся клиентом чистый бланк, а сверху перьевую ручку. — Заполняйте. Чётко и максимально точно. Я проверю.
И брюнет выходит из-за прилавка.
— Вы двое. За мной, — роняет нам с Юргеном, и приглашающе кивает на дверь подсобки.
Глава 12
Ой. Что-то мне страшновато за ним идти. Но я вспоминаю другого жуткого брюнета, его вторую звериную ипостась с окровавленными клыками и, сглотнув, топаю в подсобку. Юрген за мной.
Аптекарь ждёт, пока мы гуськом переступим порог и лишь после этого сам заходит и плотно прикрывает дверь. Ведёт по ней ладонью, и по деревянному полотну бежит голубоватая рябь. Оборачивается, прямой, как палка.
— Я вас слушаю, — произносит сухо, смотря почему-то именно на меня.
— Здравствуйте, — сипло каркаю я и, поборов желание прокашляться, интересуюсь: — Я правильно понимаю, что вы и есть хозяин этой лавки, многоуважаемый мэтр Гануш?
— Да, это я, — слышу ровный ответ. Но бровь уважаемого мэтра удивлённо дёргается.
Наверное, поражён, что кто-то смеет его не знать.
— Нас послала тётушка Родна, — начинаю я. — Велела попросить у вас зелья, чтобы спрятать запах. На троих, и на долго. И сказала, что сама сочтётся.
Последнее я прибавляю с чувством неловкости. Не люблю быть в должниках. Приходится утешаться тем, что помощь старой ведьмы я отработаю.
Мэтр, выслушивав меня, склоняет голову набок.
— Я так полагаю, что зелье будете пить вы двое. Кто третий?
— Мой младший брат, — отмирает Юрген, с опаской посматривая на хозяина лавки.
— Хорошо, — кивает тот. — Такое зелье у меня имеется. Но мне нужна ваша кровь…
И криво усмехается, демонстрируя по-змеиному острые клыки.
Мы с Юргеном, не сговариваясь, делаем шаг назад, судорожно цепляясь друг за друга и во все глаза таращась… на вампира. Который закрывает своей широкоплечей фигурой единственную дверь в этой комнате.
А тот внезапно начинает смеяться, каким-то шелестящим и совершенно точно издевательским смехом, что до дрожи в коленях пробирает. Качая головой, идёт к одному из стеллажей у стены слева. И принимается копаться в каких-то склянках. Пустых. Под нашу кровь посуду ищет?
— Скажете Родне, что я завтра приду после представления, посидим, пообщаемся. Даже интересно узнать, где она вас таких диких откопала.
Мой взгляд сам собой устремляется к выходу.
— Дверь запечатана, — словно у него глаза на затылке, сообщает мэтр Гануш, отобрав две маленькие пробирки.
Небо, я, кажется, была права.
Поворачивается к нам. И с насмешкой в багряном взгляде демонстрирует маленький кинжальчик.
— Замызганных мальчишек не кусаю, — оскаливается ехидно. — Предпочитаю чистых девушек. Вот вам сосуды. Каждый должен нацедить своей крови до нижней отметки. Выполнять. Я сейчас вернусь.
И, вручив нам в дрожащие руки по пробирке, и мне кинжал, как ни в чём не бывало уходит в торговый зал.
— Ты знал, что нас к вампиру послали? — шёпотом интересуется у меня Юрген.
— Шутишь? Это твоя ба нас послала. Откуда мне было знать? — возмущённо оборачиваюсь я к парню.
— Ну да, — сникает он. — И что теперь делать?
— Что-что? Кровь цедить, — фыркаю, рассматривая кинжал.
— Зачем ему? Он же не напьётся этими каплями, — мой товарищ по несчастью в этот момент с понурым видом вертит в руках свою пробирку.
— Думаю, это для зелья надо, — пожимаю плечами.
Резать палец кинжалом, невесть где побывавшим, мне честно говоря не хочется. Хватит уже того, что всё тело ноет и болит от ушибов и глубоких царапин, полученных в ежевичных зарослях. А нам ещё и двоим одним инструментом пользоваться надо. Подняв взгляд, я подхожу к стеллажу, пробегаюсь глазами по полкам и с облегчением нахожу бутыль, на этикетке которой написана формула спирта. И тут же рядом стопку чистых то ли салфеток, то ли платочков. Хоть как-то обеззаразить можно.
Аккуратно сняв бутыль и откупорив ее, я по запаху удостоверяюсь, что там действительно то, что мне нужно. Дальше дело идёт быстро. Плеснув чуть на платочек остро-пахнущей жидкости, ставлю всё на место и под недоумённым взглядом Юргена тщательно протираю кинжал. И лишь после этого надрезаю подушечку среднего пальца, посчитав, что указательный мне нужнее.
Прижав ранку к своей пробирке, второй рукой пытаюсь протереть лезвие для Юргена. Но получается так себе. По уму надо бы чистый уголок в спирт макнуть, а ещё лучше новый платок взять. Но я и так без спроса полезла к имуществу вампира.
— Помоги, мне неудобно одной рукой, — прошу у парня.
— А зачем это? — удивлённо спрашивает он, забирая у меня тряпочку и кинжал.
— Мне тоже весьма интересно услышать ответ на этот вопрос, — раздаётся внезапно над нашими головами вкрадчивый голос невесть откуда взявшегося мэтра Гануша, заставив с испуганными вскриками подпрыгнуть. Я чуть пробирку не роняю.
Чёрт. И как теперь выкручиваться? Я понятия не имею, известно ли в Ниморэде об инфекциях. Не помню просто. Потомственные маги редко болеют даже в детстве. Кстати… да. У меня даже раны уже начали затягиваться. Чёрт. Приобретённые на Земле привычки и установки сыграли со мной злую шутку.
Ладно. Понятие заразных болезней ведь должно быть. Если зельеварение у этого мэтра происходит так серьёзно, то может, и медицина в Ниморэде развита достаточно хорошо. Хоть мне и стыдно такого не помнить.
— Простите, мэтр Гануш, — прошу, осторожно оборачиваясь.
И едва не утыкаюсь носом в широкую мужскую грудь. Вспыхнув, отступаю на пару шагов. Чего это он так близко подошёл? И будто принюхивается… и этот тоже!
— Я же не знаю, кто до меня этим кинжалом… пользовался, — продолжаю, набравшись смелости. — Вдруг… больной чем-то заразным?
— То есть ты намекаешь, что я пытаюсь вас чем-то заразить? — недобро прищуривается вампир.
— Нет. Что вы. Просто привычка, — бледнею я.
— Интересная привычка, — от этого жуткого изучающего взгляда мне всё больше не по себе.
Замерев, как кролик перед удавом, я даже дышать забываю. Что уж говорить о пробирке. Зато о ней вспоминает вампир. Крылья породистого носа хищно вздрагивают, уже явно и откровенно принюхиваясь. И, скорее всего, улавливая запах моей свежей крови. В багряных глазах вспыхивают огоньки, и голодный взгляд, пробежавшись по всей моей фигуре, перемещается к руке.
— Какой щедрый… юноша, — задумчиво тянет мэтр Гануш, заставив меня ощутимо напрячься.
Ну не мог же он догадаться, кто я, по запаху… Или мог?
Опомнившись, быстро поднимаю руку с пальцем, уже на всю фалангу засунутым в пробирку. Там крови, действительно натекло значительно больше, чем до нужной отметки. Отдавать это всё вампиру не хочется, но его зелье мне очень нужно. Очень. Нечего мне пахнуть собой.
