– Оборотни видят глубже обычных людей. Наверное, он разглядел в вас что-то, что напомнило ему мать.
– Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь, – на автомате выдала я, мысленно представляя месть для младшенького.
– Очень красиво сказано, – Тодор улыбался как мальчишка, видимо мои мысли для него сейчас не были секретом.
– Передам Сент-Экзюпери при случае.
– Я приставлю к вам компаньонку, она поможет здесь обосноваться. Ивет, очень мудрая женщина, вы найдете с ней общий язык.
Уже уходя, Тодор обернулся ко мне и задорно подмигнув прошептал:
– Комната Захари в конце коридора по правую сторону.
Трудно сказать, что его так обрадовало. Наверное, как и любой старший брат, он был рад, что младшему достанется по первое число, а он при этом еще и сухим из воды выйдет.
Захари действительно находился неподалеку, в своей комнате, хотя негласно оборотни прозвали этаж женским. Это, да и еще много другое, вызывало насмешки сверстников и делало еще большую пропасть между ними. Но одинокий волчонок не ужился в общей детской с остальными мальчишками, и поэтому перебрался в комнату, хранившую столько тайн и секретов, а главное – воспоминания о маме, тоже участвовавшей в отборе невест много лет назад. Тодор же просто устал бороться со всеми причудами и капризами младшего брата.
Захари сидел прямо на полу, обняв руками колени. Он злился за выволочку от брата, за непонимание, но по-другому и поступить не мог. Он ведь тоже дал обещание. И теперь магическая клятва преследует его, грозя карой всех богов. Брат не должен быть вожаком.
Глава 3 – Первая конкурентка
Как только за мной закрылась дверь, я буквально ринулась проверять свою сумочку. Вряд ли оборотни могли там найти что-то ценное для себя, но все же не каждый день я рисковала лишиться законного имущества. Не смотря на беспорядок, все мои вещи были на месте: паспорт; небольшая аптечка, которую с самого младенчества Машули я привыкла носить с собой; телефон, который пришлось тут же выключить за неимением ни связи, ни электричества; фонарик, с которым мы с Машей всегда возвращались из сада; лазерная указка, отобранная у моих сорванцов на последнем уроке; и разные женские приятные мелочи.
Светлячки, которые до сих пор ярко освещали приемную комнату, начали постепенно тускнеть. Видимо, у оборотней положен комендантский час или отбой. Сидеть одной в комнате, освещенной лишь светом от камина, было страшновато, но и сон в незнакомом месте ко мне не шел. Переложив весь свой нехитрый скарб в прикроватную тумбочку, я, ведомая своими страхами, подперла дверь спальни изнутри резным деревянным стулом. Маловероятно, что такая мера защиты нас спасет от нападения, но я надеялась, что скрип от незваного гостя сможет меня разбудить.
Лишь забаррикадировав двери, я смогла уснуть, обняв дочурку. Стоило мне только прикрыть глаза, как я проснулась от шороха в соседней комнате. По крайней мере мне так казалось, но за окном уже брезжил рассвет. Я подошла на цыпочках к двери, чтобы убедиться или опровергнуть свои опасения. В приемной комнате действительно кто-то был: я слышала шаги, звон чего-то, шуршание ткани.
– Хватит уже торчать под дверью! – я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Это мне что ли? – Позор на мою седую голову: от меня прячутся за стульями…
Не почувствовав никакой угрозы от недовольного голоса, я отодвинула стул и вышла из спальни навстречу к своей первой посетительнице в мире оборотней.
Седовласая старушка, вольготно расположившись и заняв своим подолом почти весь диванчик, сидела перед маленьким столиком и пила чай. Обернувшись на мои шаги, она поставила чашку на стол и достала из складок подола свой лорнет. Тому изяществу, с которым она проделала каждое свое движение, позавидовала бы и королева Англии.
– Какой примитив, – сказала старушка, разглядывая меня через лорнет будто сканер. Я уже собралась ответить, как она продолжила: – Запираться на стул в логове оборотней, додуматься еще надо. Если хочешь я поставлю здесь охранные чары, но мебель больше не таскай.
Я слушала ее, рассеяно кивала и удивлялась. Я себе и представить не могла, что оборотни могут быть такими. Или это тоже обычный человек? Женщина держалась с чопорностью присущей всем аристократам, весь ее вид: будь то идеальные завитки прически, блестящий жемчуг или наглухо застегнутый ворот мелкими пуговками на идеально выглаженном платье говорили об этом.
– Не стой столбом. Садись и наливай себе чай, здесь прислуга не водится, – развеяла весь аристократический флер вредная старушка.
– Вы Ивет? – я послушно присела на кресло рядом с ней и потянулась к ароматному заварнику.
– Нечего мне выкать, я в свои сто двадцать покрепче тебя буду. И вообще это дурной тон, – всплеснула руками молодая старушка, чем заставила меня улыбнуться. – Здесь ты можешь обращаться ко всем на ты.
Странные у них понятия о вежливости. Почему же тогда Тодор вчера промолчал? Ответ пришел сам собой, и он не порадовал: я здесь чужая, временная обуза. Что ж, компания оборотней тоже не предел моих мечтаний, скорее бы убраться отсюда подобру-поздорову.
– Это место похоже на замок или дворец. Почему же тут нет слуг? Кто все делает? – не могла не спросить я.
Ивет смотрела на меня как на дитя неразумное, которому все надо разжевать и в ротик положить.
– Попробуй найди волчицу, готовую прислуживать, без риска не проснуться утром. Волки слишком гордые, а потому равные. Мы готовы слушаться альфу, но пока что у нас альфа только один, Тодор, а он, к счастью, умеет сам наливать чай из заварника и управляться со шнурками.
– Ясно, – тихо сказала я, об оборотнях, честно говоря, у меня пока складывалось не самое приятное мнение. – Ивет, почему я понимаю речь? Неужели вы говорите на русском в другом мире? И что это за мир вообще?
– Нет, на русском я не говорю, – разулыбалась молодая бабушка. – Видимо Боги, что помогли тебе перенестись сюда и наделили тебя способностью понимать речь, узнавать слова, может находить похожие из твоего мира.
– Но разве меня сюда перенес не Захари? – пока что я была не готова уверовать в новый пантеон.
– Захари, конечно, смышленый мальчик, но обманываться не стоит. Он перенес тебя, потому что ему это позволили Боги. И только им известно, что он наобещал взамен. – Ивет вздохнула, а я пыталась себе тебе временем представить эту божественно-бартерную сделку.
– Раньше мы жили в одном мире, все мы пришли из одного истока. Но людям стало не по душе такое соседство, чреватое проблемами, оборотни были слишком горды, чтобы идти на компромиссы. Тогда расы, наделенные магией, стали искать себе новый дом. С нашим уходом люди твоего мира утратили всю магию, ну а нас миновал технический прогресс, знакомый тебе.
– Ивет, ты была на Земле? – удивилась я ее рассказу.
– О нет, мой покойный супруг был ученым. Он посвятил себя изучению иных миров и их обитателей. Он бредил воссоединением мира. Он был бы очень рад с тобой познакомиться, – улыбнулась своим воспоминаниям Ивет. – Жаль, не успел. Погиб десять, нет, одиннадцать лет назад. Как раз во время битвы у Северного бора.
Я отхлебнула ароматный чай, восхищаясь мужеством ее супруга. Даже будучи ученым, мужчина отправился на войну защищать свой дом. Но от следующей реплики Ивет я чуть не поперхнулась:
– В библиотеке со стеллажа упал, шею сломал, – ее голос звучал буднично, а сама она продолжала пить чай, как ни в чем не бывало.
«Мама, забери меня обратно», хотелось вопить.
Не смотря на нашу не долгую беседу, внутренние часы подсказывали, что скоро проснется Машенька, и пока что это пугало меня больше встречи с оборотнями.
– Ну, чего загрустила? – вмешалась Ивет.
– Думаю, что сказать дочери.
– Правду, конечно, – не раздумывая ответила женщина. – Дети гораздо больше верят в чудеса, чем в техническую революцию. Как-будто люди рождаются с воспоминаниями о магии, но с возрастом забывают и черствеют, не веря в чудо.
