И для достижения максимы эффекта тяжелая артиллерия перед штурмом провела учебные стрельбы. Пехота и конница третью неделю отрабатывала действия по преодолению линии укреплений противника, ведению боя в населённом пункте. Для этого были эвакуировано население нескольких сел в округе, и там офицеры и солдаты приобретали и оттачивали свои умения. Были учтены все нюансы и промахи первого штурма, такие как короткие лестницы, нехватка фашин.
Этого я требовал от Милютина выполнять неукоснительно. «Тяжело в учение, легко в бою» в русской армии никто не отменял. Как и «Каждый солдат должен знать свой маневр». Для этого же 15 июня были проведены командно-штабные учения, чтоб ещё раз увидеть, оценить плюсы и минусы, провести работу над ошибками. Для этого сделали подробный макет Евпатории, с указание позиций противника по родам войск и на нём провели несколько штурмов. В итоге город пал, противник частично уничтожен и взят в плен. Но, это на макете. А в настоящей Евпатории сидит по данным разведки более двадцати тысяч лучших солдат Османской империи, во главе с её лучшим военачальником на это время. И ещё плюс к этому силы гарнизона. И отступать им некуда, у них за спиной море. Пусть уже теплое и ласковое. Но, это только создаст приятный бонус в процессе утопления.
Штурм я назначил на 18 июня. Годовщина Ватерлоо! Красивая дата! Наполеон Третий был ведь немалым позёром. Поэтому я был уверен, что под Севастополем, на Федюхиных высотах и Гасфортовой горе в это день тоже будет большое сражение. Точнее за них. И тоже штурм. Союзники будут пытаться их взять. Без занятия этих высот, большой штурм Севастополя с их стороны маловероятен. Им надо для этого обезопасить свой тыл, выбить нас с высот. Но, если наш план сработает. То Ватерлоо у союзников не выгорит, и у них должен случиться ватерклозет.
Я ненавижу слово «спать»!
Я ежусь каждый раз,
Когда я слышу: «Марш в кровать!
Уже десятый час!»
Эти строки Сергея Михалкова из своего вполне счастливого советского детства я помнил хорошо. Вот и я спросил Милютина и его штаб: «Зачем туркам спать перед нашим штурмом?» Ответ был верен: «Спать противнику перед штурмом вредно. Вдруг штурм проспят». Молодцы, шутят. А и правильно, не хер им спать. Пусть не спят и думают, не их ли летит ядро, бомба или ракета? С такими мыслями уснуть не так легко. Особенно, когда регулярно бухают разрывы. А, чтоб могли поспать наши войска и расчёты орудий, обстрел города вели по очереди три батареи 12-ти фунтовых орудий и по две ракетных установки. С флангов и фронта, чтоб был перекрёстный обстрел Евпатории, и никому в ней было покоя. Пушки уверено били на 2 300 метров ядром и гранатой. Решили давать залп с интервалом в десять — пятнадцать минут. Как раз время, чтоб тебя снова начинало клонить ко сну. А тут куяк!!! И, прилетало из двадцати четырёх орудий. Куй, поспишь.
Не спал и Омер-паша и даже понемногу начинал волноваться. Уж больно плотно за него взялись русские. О них он не знал почти ничего. Сколько их. Количество артиллерии у них. Но, то, что они Евпаторию окружили плотно он знал. И, то что постоянно ведут работы по возведению позиций для артиллерии и пехоты. Всё попытки приблизиться конницей были решительно пресечены русской конницей. При этом его эскадроны встретили необычно плотный огонь из ружей и пистолетов. И даже… из луков, несколько стрел вытащили из коней, тел раненых и убитых. До рубки дело даже не дошло. Из посланных специально лазутчиков не вернулся никто. С той стороны за неделю самостоятельно пришло всего несколько человек. И говорили они одно и тоже. Русские собрали силы. Но, сколько их было, что за войска они не знали. Говорили: «Много!» «Для этих детей баранов, и полк, это будет много», — с раздражением думал Омер-паша. — И вот теперь этот изматывающий душу ночной обстрел». И он начал отдавать приказы о приведении своего корпуса и частей гарнизона в полную боевую готовность. Отправил и к своим европейским союзникам сообщение о том, что утром будет штурм.
Войскам перед сражением был объявлен мой приказ-обращение. Суть его была такова. Крым — это исконная русская земля, здесь крестился князь Владимир. На протяжении веков она поливалась кровью и потом русских пленников, воинов и солдат. Поэтому Евпатория должна быть взята и никак иначе. И если для этого надо вновь залить эту землю кровью, то надо это сделать. Только кровью противника. Её не жалко. Но, про рубль за пленного солдаты помнили и без памяток.
18 июня 1855 года ещё пока не жаркое утреннее крымское солнце поднималась как ему и было предписано её законами Вселенной или божественными с востока. Выгодно освещая позиции турков и одновременно слепя их. День обещал был солнечным и даже жарким. Причём не только из-за солнца. Когда стрелка на часах достигла нужно положения, над русскими позициями вверх ушли сигнальные ракеты. На батареях прозвучали команды. Через минуты ракеты вновь поднялись над степью. И уже через несколько секунд, воздух, земля содрогнулись на протяжении и по окружности в несколько вёрст. Это сто двенадцать пушек и легкие ракеты ударили по позициям турок. Второй штурм Евпатории, в этой, другой истории начался.
С вышки, которая возвышалась над ровной крымской степью на десять саженей мне и пацанам было хорошо видно, как даже огнём полевых 12-ти фунтовок неплохо достаётся укреплениям и батареям турок. Огонь вёлся по заранее разведанным целям и корректировался с таких же вышек, которые стояли по всей линии наших позиций. Расстояние до позиций турков было немного более версты. Солнце только поднималось, а туркам на передовых позиция было уже не рахат-лукум. Но, это только было начало дня.
Оме́р Лютфи́-паша́ с началом боя окончательно успокоился. «Штурму быть. Да поможет мне Аллах всемогущий», — подумал он про себя. И со своим штабом направился на свой командный пункт. Пока русские действовали как и во время первого штурма, только для себя он отметил, что огонь их был более сильным, организованным, размеренным, точным и от того более губительным для его батарей и укреплений. «Ничего все орудия, и войска не перебьют. Будет чем их встретить», — думал он про себя.
Первый обстрел противника длился не долго, не более получаса. За это время батальоны для атаки были уже построенные за артиллерийскими позициями. Их можно было уже рассмотреть и из Евпатории. Вот прошёл сигнал, и войска с музыкой пошли вперёд. Всем было приказано исполнять одну и ту же мелодию. Это неплохо подбадривает свои войска и давит на противника. Первыми из пехоты в бой вступили как и положено стрелки, лучшие стрелки. Они в маскировочных халатах, очень неплохо сливались ещё с не выгоревшей под солнцем местностью. От них туркам доставалось весьма неплохо. Расчёты турецких батарей они после обстрела дополнительно неплохо проредили, и многих смельчаков или смелых дураков, которые решились выйти в полный рост на позиции упокоили, и наверно Азраил со своими помощниками нашитатами уже собирал их души.
После того, как обстрел закончился Омер-паша отдал приказ выдвинуться на позиции основным силам из своего корпуса. Потери от русского огня понесли прежде всего татары и подразделения из гарнизона. Омер-паша был умён, опытен и бережлив. Поэтому его корпус потери понёс только ночью от случайных попаданий русских ядер и бомб. И теперь был готов в полную силу встретить атаку гяуров. А то, что она будет яростной и решительной сомнений не у кого не было. Здесь все помнили первый штурм. Тем более русские с музыкой уже двинулись со всех сторон на его позиции. В ответ открыла огонь турецкая артиллерия и стрелки. И вдруг по сигналу своих ракет, русские батальоны… залегли. Омер — паша даже непроизвольно хмыкнул от удивления, офицеры его штаба тоже удивлённо и растеряно переглядывались. «Мол, что это, что всё!?» А с позиций, вскоре донёсся радостный крик тысяч солдат: «Алла!!!» Но, через несколько минут все они услышали вновь это. Нет скорее… ЭТО. Русские снова начали обстрел, и опытное ухо Омер-паши и всех бывалых офицеров и солдат, явно распознало для себя среди канонады, потом взрывов на своих позициях, большой калибр, даже очень большой и в немалом количестве. Турецкий командующий понял, что русские его переиграли. Выманили его силы на передовые позиции демонстрацией общей атаки. И теперь будут их избивать из тяжёлых орудий, мортир и ракетами. Что он мог сделать? Только обругать коварных гяуров последними словами и попросить помощи у Аллаха.
