Можно, дать им переночевать, и на следующий день вновь отразить их атаки, если они будут. Что-то, что, а обороняться русские умеют. И поддержать союзников ещё день в поле, тревожа обстрелами и ложными атаками, и атаковать во вторую ночь. Но, и противник не лыком шит, может укрепить лагерь и вызвать подкрепления из Севастополя. Поэтому ночной бой нужен в первую ночь.

Для гарантированного успеха рукопашного боя, нужно как можно большее количество солдат одеть в кирасы и броники. Хотя бы в варианте тканево-кожаного варианта. И вдобавок к штыкам, прикладам, кулакам, дать им саперные тесаки, ручные гранаты, даже палицы. Для обозначения в темноте «свой — чужой» сделать повязки из белой ткани.

Провести командно-штабные учения (КШУ) по сражению, выступая за себя и за противника. На её основе провести полевые учения, проработать маршруты движения, хронометраж, систему сигналов, подготовить проводников.

В роли исполнителей этого плана должны были выступить силы, которые уже были в Керчи и Феодосии. Их усилит полнокровный, четырёх батальонный полк, переведённый из Севастополя. А так же сводная пехотно-конная, гвардейско-гренадерская бригада, с артиллерией.

От каждого полка Гвардейского, Гренадёрского корпусов и Гвардейского экипажа усиленная рота в 280 человек, Лейб-гвардии Сапёрный батальон, роту сапёров и роту минёров. Гвардейский кавалерийский корпус от каждого полка по так же усиленному эскадрону, Гренадёрский корпус три эскадрона, гвардейская артиллерия четыре полевых батареи и три конных. В идеале более шести тысяч отборной пехоты, а с севастопольцами все десять. Пятнадцать эскадронов, две тысячи, одной из лучшей кавалерии в мире, от кирасир до гусар, и два-три полка донских казаков.

Планировать и строить укрепления у Керчи, усиливать крепость и береговые батареи должен один из помощников Тотлебена и ещё несколько военных инженеров из Севастополя. Стрелковые окопы, траншеи делать, и в полный профиль. И вести из них огонь стрелками индивидуально. Здесь они должны были широко применить новинки в минной и инженерной войне. Управляемые фугасы с картечью, растяжки с минами гранатного типа, колючую пока верёвку, наблюдательные вышки. Пустить в ход весь свой накопленный опыт и знания, которые получили своей кровью и потом русские солдаты, матросы и офицеры под Севастополем.

Для ночных обстрелов богам войны предлагалась вновь новинка. Стрельба по квадратам и улитке. Артиллерия будет усилена ракетами. Возможно использование единорогами гранат эксцентриков, чтоб повысить дальность и точность.

Керченский пролив должен быть закрыт минно-артиллерийской позицией. Плюс Азовская флотилия. Мины обычные и управляемые, лучше ставить смешано и в две-три линии. Береговые батареи в самой крепости, косе Чушка. И там и там сделать ложные батареи и укрепления, для отвлечения части огня и внимания противника на себя. На Луганском заводе срочно изготовить или найти старые орудия и отремонтировать как можно большего калибра, от 18 фунтов и больше. Доставить, и к маю установить на позициях. У Севастополя придётся вырвать шесть двухпудовых мортир, и как можно быстрее они должны оказаться в Керчи на позициях, вместе с двукратным боекомплектом и расчётами. Их двухпудовые бомбы и опытные артиллеристы резко усилят защиту пролива.

Из судов, баркасов, плотов сделать плавучий бон и перекрывать им фарватер, затопить ещё суда и якоря по необходимости. Из подручных средств на основе имеющих пароходов, судов, гребных судов сделать плавбатареи и артиллерийские плоты. Защиту орудий и расчётов делать из крепких брёвен, досок, усилить полосами железа, чугунными плитами. В узости пролива подготовить вариант «горящего моря». В лодки, бочки налить нефти, заложить фугасы и при необходимости, всё это взорвать и зажечь. Это всё дополняют корабли Азовской флотилии. Там было несколько кораблей, с очень хорошей скоростью для того времени, более 15-ти узлов. Если всё же противнику удастся пройти все линии обороны Керченского пролива, то Азовская флотилия, артиллерией, шестовыми минами, таранными ударами и брандерами, должны всё-таки пресечь попытки войти в Азовское море. Корабли и суда, которые будут стоять у Камыш-Буруна, после высадки десанта, ночью рвануть управляемыми морскими минами.

Очень большим подспорьем в организации обороны Керчи и пролива должен был стать железоделательный завод, который располагался недалеко от города. Шанцевый инструмент, ручные гранаты, мины, полосы металла и многое другое из металла можно было делать на месте. Чтоб увеличить темпы и количество производства необходимого на заводе, с городов побережья Чёрного, Азовского моря, с Дона мобилизовать кузнецов и других мастеровых, как и прочие средства, материалы. И людей для работ по превращению Керчи в настоящую крепость на суше и на море. Всё должно было сделано для того, чтоб Керчь почти на сто лет раньше вновь стала городом-героем, и в этой истории не попала в руки врагов.

«Командно-штабные учения, стрелковые окопы в полный профиль, ведение огня стрелками индивидуально, управляемые фугасы, растяжки, колючая веревка, огонь по квадратам, улитке, минно-артиллерийская позиция, всё это ново», — покручивал у себя в голове, раз за разом эту мысль князь Барятинский, рассматривая при этом рисунки, схемы, этих окопов, растяжек, квадратов, улиток. Последние особенно привлекли его внимание, ведь там можно вести артиллерийский огонь, даже не видя цель, а просто зная, что она там есть, и поражать ее, оставаясь при этом неуязвимым.

«Фугасы и растяжки позволяют нанести потери противнику, ещё до его вступления в прямой бой. Колючая веревка затрудняет быстрое продвижение вперед. Тем самым повышая урон от ружейного и артиллерийского огня. Умно, хитро, коварно. И надо заметить, несложно в исполнении», — продолжал обдумывать прочитанное командующий Крымской армией князь Барятинский. «Кто же у государя в советниках ходит по военным и морским делам?», — задавал он себе вопрос.

План обороны Керчи и последующий разгром противника, казался ему вполне осуществимым, но, конечно с доработками и исходя из состояния дел на месте. «Особенно если для это и впрямь мне дадут гвардию, гренадёров и полк севастопольцев. Да ещё со штуцерами и в кирасах!», — уже с азартом думал князь, вышагивая по земляному полу казачьей хаты, на небольшом хуторе, где он, несколько офицеров, и его конвой из взвода его верных кабардинцев остановились на ночлег. Чтоб с рассветом вновь тронуться в путь, чтоб как можно быстрее попасть в Крым, и в первую очередь в Керчь.

«Кривой», пальчиковые батарейки плюс старик Хоттабыч. Что получиться? Ручно-пальцево-фееричный режим управления. Вот что. Руками я раздавал госаппарату затрещины и подзатыльники, палец указывал, что делать, так же в ходу были волшебные пендели. Конечно, работа шла и до меня, система работала, но, не быстро, и не так как я хотел. А я иногда бываю не терпеливым в силу характера, а требовательным и даже жёстким меня профессия сделала. Поставишь «двойку», и кто ныть начинает, «Я исправлю, уберите, пожалуйста. Меня родители накажут». Кто-то даже в слезы. Но, иногда ради получения нужного результата даже слезы ученика, чаще ученицы, не должны, не то, что трогать сердце учителя, просто нельзя уступать чувству жалости. Так, что учитель должен быть, строгим, но, справедливым, добрым, но, требовательным. Давать возможность исправить оценку, ситуацию, и жестким до предела возможного, если этого требует положение дел. Хех, почти как правитель.

В первую очередь сразу после обретения статуса императора, от меня досталось военному министерству. Несмотря на то, что, будучи полковником, Василий Андреевич Долгоруков сопровождал с 1838 по 1841 год Александра в путешествии по Европе и России. Я его, то есть военного министра в данный момент спросил в лоб после того как он закончил краткий доклад о положении дел.

— Василий Андреевич, я вас знаю давно и вы меня, поэтому спрошу прямо. Вы считаете себя способным далее выполнять должность военного министра во время войны? — прямо глядя на него задал я вопрос.