– Это ты так считаешь, но что подумают они? – надавил на нее Сандер. – Хорошая мать никогда не будет вести себя эгоистично. Она поставит на первое место интересы своих детей.

Как быстро Сандер перевел стрелки на нее! Вызов, брошенный ему, который, по ее убеждению, должен был заставить его отступить, оказался обоюдоострым мечом, и Сандер очень умело нанес ответный удар, выбив у нее почву из-под ног.

– Им нужна мать… – начала Руби.

– Они – мои сыновья, – со злостью прервал ее Сандер. – И я намерен забрать их. И если для этого придется жениться на тебе, я сделаю это. Но не ошибись, Руби.

Его ответ потряс молодую женщину. Она не сомневалась, что Сандер откажется, отступится от своих слов и исчезнет навсегда, оставив их всех в покое, – пойдет на что угодно, но только не женится на ней.

Руби не собиралась выходить за него замуж. Но замужество станет гарантией того, что ее не отлучат от воспитания близнецов.

Брак с Сандером не только даст мальчикам отца, но также защитит ее права как матери. Пока они будут женаты, у близняшек будут и мать, и отец.

Оба родителя. Руби с горечью сглотнула комок в горле. Разве она не проводила ночи без сна, охваченная беспокойством за будущее мальчиков, поскольку у них нет отца?

Правда, не реального, биологического отца, а мужчины, который мог бы заменить его. Ей и в голову не приходило, что Сандер появится на пороге ее дома – после шести мучительных, наполненных терзаниями лет, когда она была вынуждена признать, что ничего для него не значит.

Нельзя сдаваться, решила Руби. Она будет биться за своих сыновей до конца, изо всех сил.

Вскинув голову, молодая женщина с яростью бросила:

– Ну хорошо. Выбор за тобой, Сандер. Если ты искренне хочешь, чтобы мальчики стали твоими сыновьями, тогда ты должен понять, что разлука с матерью нанесет им серьезный эмоциональный вред. Согласись – как бы неприятно это ни было, – что детям нужны оба родителя, которые всегда будут с ними. И ты должен принести себя в жертву – так же, как и я, – чтобы обеспечить им ощущение спокойствия и защищенности, которые возникают при наличии обоих родителей, преданных своим детям и друг другу.

– Жертву?! – возмутился Сандер. – Я обладаю миллиардным состоянием. Едва ли найдется женщина, которая посчитает брак со мной жертвой!

Неужели он действительно верит в силу богатства? Если так, это еще раз доказывает то, что сыновья не должны расти без нее, иначе они тоже поверят, что на свете нет ничего дороже денег.

– Ты очень циничен, – заявила Руби. – Найдется немало женщин, которых возмутят твои слова. Многие женщины ставят любовь превыше денег, многие женщины думают прежде всего о детях. Мне не нужны твои деньги, и я готова подписать соответствующий документ.

– О, ты сделаешь это. Не сомневайся, – холодно заверил ее Сандер. Неужели она считает, что он поверил лжи насчет того, что ее совершенно не интересуют его деньги? – Я не оставлю своих сыновей в руках матери, которая скоро останется без крыши над головой. Матери, которая пользуется добротой сестер, чтобы накормить своих детей, матери, которая одевалась как проститутка и предложила себя совершенно незнакомому мужчине.

Руби вздрогнула, как от удара, но все же ей удалось парировать:

– Разве ты лучше меня? Или сам факт, что ты – мужчина, а я – женщина, означает, что я вела себя хуже, чем ты? Мне было семнадцать лет, а ты был взрослым.

Да, семнадцатилетняя девушка… Разозлившись при этом напоминании, Сандер возмутился:

– Ты явно была одета не как школьница или невинная девушка. И именно ты приставала ко мне, а не наоборот.

А теперь она вынуждает его жениться на ней. Сандер не хотел ни на ком жениться – тем более на такой женщине, как она.

Он видел, как жили его родители: без любви и тепла, с горечью и обидой друг на друга. И Сандер поклялся, что не женится никогда. Эта клятва стала причиной раздора между ним и дедом – деспотом, считавшим, что он имеет право распоряжаться внуком, своей плотью и кровью, будто внук – его собственность, еще один танкер во флотилии, которой дед владел.

Если он откажется от предложения Руби, она получит преимущество. Это Сандер хорошо понимал. Она, несомненно, использует сложившуюся ситуацию против него – в том случае, если дело дойдет до суда. Однако ее упрямство и попытка оказать давление на него лишь усилили решимость забрать у нее сыновей – даже если придется пойти на уловки. Когда они окажутся на острове, Сандер, как отец, по законам Греции получит полное право на близнецов.

Знакомый звук автомобиля, подъезжавшего к дому, и хлопнувшая дверца заставили Руби проигнорировать слова Сандера. Внезапно она осознала, который сейчас час. Близнецы вернулись из школы – их привезла соседка, помогавшая ей присматривать за детьми. Руби поспешила к выходу. Открыв дверь, она вышла, поблагодарила соседку, помогла близнецам забрать портфели и контейнеры для завтрака, сетуя на то, что ни один из мальчиков не застегнул как следует пальто, ведь в марте еще холодно.

Совершенно одинаковые, за исключением крошечной родинки за ухом у Фредди, близнецы уставились на дорогой автомобиль, припаркованный возле их дома, а затем взглянули на мать.

– Чья это машина? – спросил Фредди, округлив глаза.

Руби не ответила. Ну почему она не следила за временем и не избавилась от Сандера до того, как мальчики приедут из школы? А теперь они будут задавать вопросы, на которые она не сможет честно ответить, хотя врать сыновьям недопустимо.

Фредди все еще ждал. Выдавив улыбку, Руби сказала:

– Это просто… один дядя. Пойдемте в дом, иначе вы простудитесь! Почему ни один из вас не застегнул пальто?

– Я хочу есть. Можно мне съесть тост с арахисовым маслом? – с надеждой поинтересовался мальчик.

Арахисовое масло было на данный момент его любимым лакомством.

– Посмотрим, – уклончиво ответила Руби, мягко подталкивая близнецов к лестнице. – Поднимайтесь наверх, мальчики, – распорядилась она, стараясь держаться как можно спокойнее.

Но дети не двигались и молча смотрели на Сандера, который, казалось, заполнил собой все пространство холла.

Он был высоким, больше шести футов, и в других обстоятельствах Руби улыбнулась бы, увидев, как Гарри запрокинул голову, чтобы взглянуть на него. Фредди неожиданно повел себя как взрослый. Он придвинулся к матери, инстинктивно желая защитить ее. Гарри, заметив это, тоже прижался к ней.

Невольные слезы выступили на глазах Руби. Она расчувствовалась. Ее дорогие мальчики! Они не заслужили того, что сейчас происходит, и виновата в этом только она. Не в силах сдержать себя, Руби опустилась на колени и обняла близнецов. Фредди был более чувствительным, хотя и пытался это скрывать. Мгновенно повернувшись к маме, он обнял ее, уткнувшись лицом ей в шею, а Гарри быстро взглянул на Сандера («Неужели хочет подойти к нему?» – с отчаянием подумала Руби), а затем сделал то же самое, что и брат.

Сандер не шевелился. Увидев близнецов, он немедленно почувствовал, что готов сделать для них все, даже невозможное – в том числе разорвать свое сердце пополам и преподнести им его на блюдечке. Мгновенно вспыхнувшая любовь к детям была подобна цунами, сметающему все на своем пути. Они – его плоть, его кровь. Они – Константинакосы. И все же, наблюдая за ними, он понял, насколько мальчики привязаны к матери. Судя по их позам, они пытались защитить ее. Сердце его наполнилось гордостью за проявленное ими мужество.

Старые воспоминания нахлынули на Сандера: жаркое солнце печет его непокрытую голову, раздаются злобные голоса родителей. Он тоже льнет к маме, как его сыновья, но остается без любящих материнских объятий. Вместо этого мать, резко повернувшись, направляется к своему автомобилю, сильно хлопает дверцей, закрывая ее, а он остается один. Лишь шины шуршат по дорожке, взметая кучу мелких камешков. Тогда Сандер бросается к отцу, но тот тоже отворачивается от него и идет к дому. Его родители настолько погружены в свои жизни, свои разборки и во вражду друг к другу, что у них не остается времени на детей.