Ну да, она была влюблена в одного брата, а переспала с другим. Но ведь так же иногда бывает, правда? Могла она просто передумать? Правильно Герман сказал, нужно уметь пользоваться сюрпризами, которые им жизнь подкидывает.

Как раз она придумала для него один сюрприз, вот и посмотрит, сумеет ли он им воспользоваться.

Герман

Когда он открыл ей входную дверь, то испытал дежавю. Все та же кожаная юбка, ботфорты, полупрозрачная кофточка, яркий макияж. Иринка в образе женщины-вамп на пороге его скромного жилища, пришедшая по его тело и душу. С сумкой с вещами.

— Здравствуйте, а Герман Александрович здесь живет? — смотрит лукаво, смеется. Кокетливо встряхивает волосами, складывает губки для поцелуя. Маленький спектакль, разыгранный для него, по его заявке. Видно, что наслаждается его замешательством. Маленькая ведьма. Его маленькая ведьма.

Он быстро пришел в себя и, схватив ее и вещи, затащил в квартиру, хлопнув дверью. Пока их никто не увидел. Пока она не передумала.

Глава 12. Любовь

Ирина

Короче, никуда они не пошли — ни в театр, ни в ресторан, ни даже в кино.

Сначала устроили большое безумство, которое по времени заняло пару часов.

Потом проголодались и совершили набег на кухню.

Потом легли отдыхать.

Иринка наслаждалась жизнью. Ей было очень легко и хорошо. Все ее беспокойство растворилось без следа. И мысли тоже растворились. Какой смысл беспокоиться, когда ей так хорошо.

Герман так любил ее, что внутри нее все пело от восторга. Никто на нее так не смотрел. Гоша и подавно. Смущение давно прошло. Она чувствовала себя свободной и раскованной богиней. Ей все время хотелось прикасаться к нему, провоцировать его, чувствовать свою власть над ним. Она изучала его и себя заодно. Обычный осенний вечер превратился в дикую, разнузданную вакханалию, словно они оба решили выплеснуть из себя всю энергию, которую копили годами.

Иринка выдохлась первой.

Она уткнулась ему в шею и громко застонала.

— Всё, я больше не могу. Пощади меня, о мой господин!

Он тихонько засмеялся и крепко прижал ее к себе.

— То-то же! Будешь знать, как со мной связываться!

Они лежали голые и счастливые на кровати в темной комнате.

За окном мигали разноцветные огоньки иллюминации в парке. Их отблески освещали лицо Германа, умиротворенное и какое-то таинственное. Он лежал с закрытыми глазами.

Иринка начала его жадно разглядывать. Она вообще любила на него смотреть. Сейчас, когда его лицо было расслаблено, он выглядел намного моложе своего возраста, совсем мальчишкой. Удивительно, как он был непохож на Гошу.

Она так мало знала о его внутреннем мире. Сегодня ей все было про него интересно. Ей хотелось общаться.

— Ты спишь? — спросила она, осторожно трогая пальцами его колючий подбородок.

— Нет, не сплю. Я всё вижу, — заявил он, не открывая глаз.

— Герман, а сколько у тебя девушек было?

Он заулыбался.

— Что ты смеешься?

— На тебя смеюсь. Тебе точную цифру обязательно нужно знать? Меньше десяти точно. Я же ботаник, ты забыла?

— Забыла.

— Не забивай себе голову. Ты лучшая из всех. Ты же про это хотела спросить?

— И про это тоже.

— А про что еще? Спрашивай.

— Кем ты мечтал быть в детстве?

Иринке нравился его смех.

— Астрономом. Смотреть на звезды в огромный телескоп. Я всегда мечтал быть ученым, как мой папа. Носить очки и еще бороду. Папа всю жизнь носит бороду. А у меня она плохо растет, какими-то клочьями. Приходится бриться.

— Ты очень солидно выглядишь. Правда, совсем не похож на астронома.

— Я знаю.

— А ты хочешь получить нобелевку?

— Нобелевку за математику не вручают, Иришка. Только за физику.

— Почему не вручают? Я не знала.

Он опять замолчал.

— Ты спишь? — с улыбкой спросила она.

— Не сплю. А ты кем хотела быть в детстве?

Настала ее очередь смеяться.

— Я? Балериной.

— Почему балериной?

— Смотрела в детстве балет по телевизору, мне нравилось. Даже уговорила маму отвести меня в хореографическую студию на просмотр. Но меня не взяли в бесплатную группу из-за маленького роста и плотного телосложения. А платно у меня возможности не было.

— То есть ты была маленькая и толстая?

— Я вообще-то и сейчас маленькая и толстая. Я даже немного комплексую, — с легким смешком призналась она.

— Нормальный у тебя рост. Особенно когда ты в ботфортах.

— Ты так говоришь, потому что мы с тобой спим.

— Пффф, глупость какая. Я так говорю, потому что это правда. У тебя прекрасные фигура и рост.

— Ты теперь будешь все время меня хвалить? Это неправильно.

— Мне все в тебе нравится, почему мне нельзя тебя хвалить?

По ее голосу он чувствовал, что она удивлена.

— Не знаю. Никто меня особо никогда не хвалил.

— Нет мне никакого дела до твоего «никого». А я хочу и буду хвалить. Привыкай.

Герман

Иринке очень хотелось поболтать, а он из последних сил боролся со сном.

Давненько у него не было таких интенсивных физических и психических марафонов. Нервная система была перегружена и затребовала отдыха.

Из последних сил он цеплялся за ее голос, уже даже и наполовину не понимая, что она говорит. Не хотел оставлять ее бодрствовать одну.

— Ирин, не могу, засыпаю, — наконец, сознался он ей, утыкаясь носом в ее плечо. — У меня завтра с утра пары у заочников. Давай поспим хотя бы немного.

— А мне что завтра делать? — огорчилась она. — Завтра суббота, у меня пар нет.

— Ничего не делай. Спи. Сходи погуляй, если захочется. Я тебе ключи оставлю на кухонном столе. Еды полно. Я постараюсь пораньше вернуться.

Он обнял ее и тут же начал проваливаться в царство сна.

— Герман, а что с нами будет? — спросила она шёпотом.

Он медленно парил где-то высоко-высоко на облаке посреди звездного неба.

— Завтра?

— Нет, не завтра. Вообще.

— Все хорошо будет. Ты закончишь институт, мы с тобой поженимся, ты родишь мне мальчика и девочку.

— Ты шутишь?

— Нет.

— Герман, а ты меня любишь?

— Люблю, конечно, Иринка. Спи.

Ирина

Она лежала в тишине и долго завороженно смотрела, как разноцветные отблески фонарей вспыхивают на его лице.

Это не секс. Это любовь.

И что ей теперь делать?

Она никак не могла разобраться в себе. Любит ли она Германа или нет.

Это ее ужасало.

Глава 13. Прозрение

Георгий

Нехорошая мысль, что Иринка может ночевать у Германа, пришла Гоше в голову в пятницу вечером. Уж очень странно и подозрительно Герман себя повел при их последней встрече. Сразу начал наезжать и обвинять. Хотя до этого дня никогда никак не комментировал личную жизнь брата, и вообще она была ему глубоко неинтересна.

Когда Гоша три года назад только поступил на политех, они очень сблизились с братом. Проводили вместе много времени. Гоша очень его любил и ценил их дружбу, хоть они были совсем разные. Но потом старший брат уехал работать заграницу, звонил редко, приезжал еще реже, и их братская связь ослабла. Так что Гоша весьма примерно мог предполагать что-то насчет возможных мыслей и поступков Германа.

Но он все еще мог чувствовать его.

Гоша уловил за его спокойным фасадом тщательно скрываемое волнение и заинтересованность. Только сначала не предал им значения.

А сегодня его внезапно осенило.

Иринка не ночевала у Костика или у их общих знакомых. Она не ночевала у своих однокурсниц и однокурсников. Она не ночевала в общаге. Она не уехала в Бологое, Гоша позвонил на домашний номер и попал на Иринкину маму. Он поздравил ее с совершеннолетием дочери, аккуратно расспросил и выяснил, что девушка обещала приехать только на Новый год.

Гоша потратил пару часов своего времени на то, чтобы обстоятельно расспросить всех возможных соучастников ее побега. Даже с Алиной пообщался. Вот она-то ему и намекнула довольно злорадно, что у Иринки появился кто-то другой.