Chantal Schreiber

Stephan Pricken (ill.)

Kurt – Wer möchte schon ein Einhorn sein?

© ellermann im Dressler Verlag, Hamburg 2019

© Аралова Е. Б., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

– Эй! Привет! Э-ге-гей! Ку-ку!

Курт открыл глаза: перед ним мелькало что-то серо-чёрно-красное и махало крылышками.

– Ого. У тебя ещё и глаза голубые! По-моему, перебор.

– Закрой дверь с той стороны, – отозвался Курт.

– Просто хотел посмотреть: рог-то у тебя настоящий? – сказала птица и села Курту на нос. – Проверить, настоящий ли ты.

– Брр, – фыркнул Курт и тряхнул головой, так что птицу подкинуло в воздух, она описала круг и приземлилась на ветку прямо над Куртом.

– Ты что?! – возмутилась птица. – Это, знаешь ли, невежливо!

– Будить людей, когда они спят, тоже очень невежливо!

Курт поглубже зарылся в высокую траву и попробовал снова заснуть.

– Если по уважительной причине, то нормально, даже необходимо.

Прямо перед носом у Курта звонко шлёпнулось что-то мокрое и белёсое.

Курт поморщился.

– Прицельно мне на подушку. Небось считаешь, что и это – не так уж невежливо?

– Это моё средство на крайний случай. Просто ты мне очень нужен, и срочно. Да, чуть не забыл, меня зовут Фью!

Курт встал, потянулся и медленно отошёл в сторону.

– По-моему, теперь самое время сказать, как тебя зовут, а? – спросила птица, порхая следом.

– Не думаю, – сказал Курт. До чего же ему неохота было продолжать разговор!

Утро пахло клевером, росой и солнцем. Пора было завтракать. Курт немного пробежался и остановился пощипать травки.

– Я понял, – продолжил Фью. – Ты хочешь, чтобы у нас получилась такая игра, да? Чтобы я угадал, как тебя зовут, да? А если я угадаю – что будет?

Курт поднял голову и посмотрел в глаза птице.

– Вот именно, – сказал он. – В этом-то и вопрос: что тогда будет?

Он немного подумал.

– Если я скажу, как меня зовут, ты отстанешь?

Фью, в свою очередь, тоже задумался.

– Нет, – наконец сказал он.

– Ну и зачем тогда говорить?

– Да не могу я отстать! – затрещал Фью. – Мне позарез нужна твоя помощь! Где только я тебя не искал! Белоснежного, голубоглазого, благородного, самоотверженного, сильного, волшебного, доброго…

– По-моему, кто-то задурил тебе голову сказками, – перебил его Курт. – В общем, я пошёл завтракать. Всего хорошего!

Он помахал хвостом, и на землю дождём посыпались розовые звёздочки-блёстки. Курт уныло оглядел блестящую порозовевшую траву вокруг себя.

– Позорище, – пробормотал он.

– Я понял, как тебя зовут! – обрадовался Фью. – Звездопад! Ну что, прав я или угадал?

– Ни то, ни другое, – ответил Курт. – Ты с дуба рухнул!

– Тогда – Белый ветер!

– Нет.

– Лунный блик?

– Нет.

– Облачко?

– Нет.

– Звёздный пух?

– Нет.

– Снежинка?

– Это имя девочки.

– Ой. Извини. Тогда Сапфириус?

– Слушай, это уже ни в какие ворота не лезет!

– Кристалло?

– Не-е-ет! Гром и молния! Меня зовут Курт. Раз уж тебе так приспичило знать.

Фью склонил голову на плечо и уставился на него.

– Ты что, за дурачка меня принимаешь?

– Нет. Ты не дурачок. Ты зануда-прилипала.

– Но ты же единорог!

– Тонко подмечено.

– А единорога не могут звать «Курт»! Это неподходящее имя!

– Кто тебе сказал?

– Я… ну я не знаю… я ещё понимаю, жук-олень Курт. Кабан Курт, куда ни шло. Но Курт-единорог…

– Тебе придётся с этим смириться.

– О чём только думали твои родители? Столько есть прекрасных имён для единорогов… Турмалин, Метеор, Андромеда… ой, то есть Андромедооо… а ещё…

– Всё это уже было тыщу раз, – перебил его Курт. – А моим родителям хотелось чего-то особенного.

На самом деле Курт понятия не имел, чего хотелось его родителям, он ведь их никогда не видел. Но он не собирался с ходу выкладывать нахальному пернатому всю правду.

– И потому они дали тебе звучное имя…

– Курт, – закончил Курт. – Именно так. А теперь лучше помолчи, иначе мой чудный рог в два счёта сделает из тебя куриную котлету.

– Хи-хи-хи, а ещё ты ужасно смешно шутишь! – расхохотался Фью. – Ты ведь всё равно добрый, хочешь не хочешь.

– Да что ты говоришь? – Курт махнул рогом, поддел толстую ветку, и она с треском рухнула на землю прямо рядом с маленьким Фью.

– Ууупс. – Фью испуганно сжался и больше не хихикал. – И всё-таки, всё-таки… – Он жадно глотал воздух.

Курт выжидательно поднял бровь. Очевидно, нахальная птичка его зауважала. Хорошо бы она теперь отстала на веки вечные. И Курт неспешно потопал дальше, к ручью, где зеленел его свежий завтрак – сочные папоротники. Тишина и покой, наконец-то!

– И всё-таки… всё-таки, – снова затрещало у него прямо над ухом. – Раз мальчиков-единорогов теперь называют Курт, или там Ганс, или Гюнтер… Как же называют единорогов-девочек? Татьяна? Марьяна? Сабина? Регина?

– Если бы ты знал, насколько мне это до лампочки, – отозвался Курт и повернулся к птице белоснежным крупом.

– Вот видишь, Лампочка – уже ближе к особенным именам, но только лучше Огонёк! Вот хорошее имя для единорога! – обрадовался Фью и опять приземлился на ветку точно у Курта над головой. – А ещё лучше Звездосвет! Но если тебе так нравится буква «К», предлагаю Комету! Комета очень похоже на Курта, правда? Тоже с хвостом! Зато звезда. Можно я буду звать тебя Комета?

– Нет.

– Ну давай! Ну что ты всё портишь! Это же только временно, а когда спасёшь принцессу, тогда уж зовись хоть Карл, хоть Фриц – мне всё равно! Кстати, а вот скажи, Комета, правда, что когда пукает единорог, то пахнет розами?

– Ты вообще замолкнешь когда-нибудь? И что за чушь ты несёшь про принцессу? Я ни одной не знаю. И знакомиться не собираюсь.

– Но ты же единорог!

Курт вздохнул.

– Заходим на второй круг?

– Принцессы и единороги созданы друг для друга! Это знает каждый ребёнок!

– Как я уже сказал, ты перечитал сказок, – ответил Курт и загадал желание: вот бы съесть столько фиалок с мёдом, сколько раз ему довелось слышать эти глупости. – Я вот прекрасно обхожусь без принцесс.

– Но если принцесса попала в беду, ты должен ей помочь!

– Ничего я не должен, – настаивал Курт.

– А как же бессрочный договор?

Ну конечно. Естественно, это чудо в перьях знает про договор.

– Какой ещё договор? Впервые слышу.

– Нет, ты знаешь, знаешь! – возмутился Фью. – У тебя ноздри стали лиловые, а так бывает, когда единороги врут!

«Вот чёрт, – пронеслось в голове у Курта. – К тому же мне так не идёт лиловый». Но вслух он сказал не это:

– Просто у меня насморк. От соплей нос тоже меняет цвет.

В носу зачесалось: это означало, что лиловый разгорался всё ярче.

– Тоже враньё! – воскликнул Фью. – От насморка у тебя нос синеет, я точно знаю. Кто ты вообще такой? Что это за единорог, который врёт на каждом шагу и совсем не жалеет бедную принцессу?

– Ля-ля-ля, – громко запел Курт, но Фью тоже прибавил громкости:

– Попавшую в плен!

– ЛЯ-ЛЯ-ЛЯ…

– Которая наверняка томится в тёмном подземелье, страдает от голода и жажды, ей там страшно, и она скучает по маме с папой…