Асе же было не до планшетов. Очарованная величественной красотой погружающегося в сумерки зала, она крутила головой по сторонам. Лебедев же переключил внимание на Тимура с Рыбаком:

– Ну и как вам буфет?

– Так себе, – скривился Иван.

– Это все потому, что его посещают только туристы и те, кто не в теме. Настоящие венцы ходят в заведение, расположенное на задворках оперы. Предлагаю после спектакля туда наведаться.

Глаза Рыбака, успевшего освободиться от истерзавших ступни туфель, блеснули энтузиазмом, но тут сидящая впереди седовласая дама обернулась и строго посмотрела на Лебедева.

– Sorry! – пробормотал тот покаянным тоном.

Кристина, нахмурив брови, посмотрела на чересчур разговорчивого коллегу, но тут заиграл оркестр, и все посторонние звуки перестали существовать. Осталась только чарующая музыка, прекрасные голоса, роскошные костюмы, живописные декорации. Ей не требовались субтитры – действие, разворачивающееся на сцене, было понятно без слов. Она радовалась, что смогла подарить себе и друзьям этот праздник, который надолго останется в сердцах.

В отличие от Кристины страдания графа Альмавивы, влюбленного в прекрасную Розину, не особо увлекли Федора – он и сам уже давно находился в подобном состоянии. Но чувства графа, в отличие от лебедевских, не были безответными. К тому же у него в помощниках был Фигаро, тот еще аферист, а Федору ждать помощи не приходилось. Поэтому, лишь только занавес опустился, он вскочил и заявил несколько торопливо, что не мешало его тону оставаться торжественным:

– Пойдемте! Я покажу, куда ходят настоящие венцы.

Предчувствие вкусной еды окрылило Рыбака, и, позабыв о стертых ногах, он рванул за программистом. Ася, Кристина и Тимур поспешили следом.

– Вот видите ларек с голубым зайцем, – на ходу пояснял Федор.

– Он не голубой, – авторитетно заявила слегка запыхавшаяся Ася.

– Не в том плане голубой, что того… Нетрадиционной ориентации… – смутился Федор. – Я имею в виду цвет…

– И я тоже, – смутившись не меньше Лебедева, стояла на своем Ася. – Он мятный.

– Мятный? Как пряник? – Федор непонимающе наморщил лоб, потом мотнул головой, отчего старательно причесанные волосы разметались в разные стороны, и согласился: – Пусть будет мятный. Зато посмотри на посетителей – одни венцы.

Выглядело заведение не так уж и привлекательно – несколько металлических столиков, за одним из которых пристроился хмурый маргинального вида гражданин с бутылкой пива и газетой, а за другим компания – две девушки и трое мужчин. Почему-то у Кристины создалось впечатление, что они тоже вышли из оперы. На столе стояли две бутылки шампанского и ждали своего часа выстроившиеся в ряд бумажные стаканчики.

Федор бросился к прилавку, Молчанов пошел за ним, а Иван, вспомнив о мозолях, оперся о столик.

– М-да, место не сказать чтобы гламурное, – сказал он, скептически оглядываясь. – Что-то вроде наливайки на свежем воздухе. В буфете и то приличнее. Хотя бы посидеть можно.

– Что ты, Ваня, – возразила Ася, – посмотри, какая красота.

Красота и впрямь присутствовала. Хотя формально ларек с мятным зайцем на крыше и находился позади оперного театра, назвать задворками тыльную оконечность здания язык не поворачивался. Она, конечно, уступала в красоте парадному входу, но лишь самую малость. К тому же рядом, с противоположной стороны, всего в нескольких метрах, находилась, судя по объяснениям Федора, стена Альбертины, дворца эрцгерцога Альбрехта, украшенная роскошным фонтаном в виде греческих богов с конной статуей самого хозяина дворца на крыше.

– Может, по шампанскому? – спросил Иван, покосившись на соседний столик.

Кристина молча покачала головой. Не то чтобы она была ярой поборницей трезвости, вовсе нет. Но пить шампанское на улице в вечернем платье, закусывая его жирными жареными колбасками, казалось ей каким-то… Неправильным, одним словом. Другое дело, если бы это происходило в баре гостиницы. Кристина не видела Асиного лица, но была уверена, что подруга с ней солидарна.

– Праздник же! – настаивал Рыбак.

И тогда, чтобы поставить жирную точку в разговоре, тоном, дававшим понять, что дальнейшее обсуждение вопроса отменяется, Кристина сказала:

– Наш преподаватель по философии говорил: «Чтоб праздник отличить от буден, давайте в праздник пить не будем!»

Тут девушка из компании, стоявшей за соседним столиком, обернулась и удивленно посмотрела на нее.

– Кристина? Светлова? – после непродолжительной паузы неуверенно спросила она.

– Вот тебе и венцы, – пробормотал Рыбак.

А Кристина растерянно кивнула:

– Да…

– Я Ольга… Ольга Котова…

– Ольга?.. – по ее лицу пробежала улыбка узнавания. – Ольга!

Она порывисто шагнула вперед, девушки тепло обнялись, а затем синхронно спросили:

– Какими судьбами? – и засмеялись.

– Это мои коллеги, – первой ответила Кристина. – Приехали в Вену на выходные. Ася, Иван, Федор и Тимур.

К этому времени Федор с Тимуром уже расставляли на столе бумажные тарелки с аппетитными загорелыми колбасками, при виде которых рот невольно наполнился слюной.

– А это – мои, – в свою очередь представила стоящих за соседним столиком Ольга. – Фигаро…

– Тот самый Фигаро? – спросил Федор, сражаясь с колбаской с помощью пластиковых ножа и вилки.

– Представьте себе, – усмехнулся невысокого роста блондин с выбритыми висками и креативным пучком на макушке – явно не обошлось без стайлинга. Он взял со стола бутылку, слегка встряхнул ее, отработанным жестом заправского сомелье снял фольгу, сдернул мюзле и еще раз, уже более энергично, встряхнул. Пробка с хлопком вылетела в венское небо, следом хлынула пена куда попало – в стаканчики, на стол и даже на газету хмурого гражданина. Тот нахмурился еще больше и, что-то пробормотав, отошел к соседнему столику. – Приятно встретить соотечественников, – сказал как ни в чем не бывало Фигаро. – Присоединяйтесь!

Кристина тут же воспользовалась приглашением. Не ради дармового шампанского – ей действительно приятно было встретить одногруппницу. Следом, прихватив тарелку с непобежденной колбасой, подскочил Федор.

– Это Нана, – продолжала представлять спутников Ольга.

– Нана? – Федору наконец-то удалось справиться с колбаской, и, насадив кусок на вилку, он уставился на высокую брюнетку в темно-синем с едва заметной белой полоской брючном костюме. – Красивое имя. Наверное, грузинское?

Девушка скривила губы, отчего ее лицо приобрело холодное и злое выражение.

– Если каждый, кто задает этот вопрос, давал бы мне сто рублей, я бы уже насобирала на квартиру в центре Москвы.

– А это Славик и Антон, – продолжала Ольга, очевидно, не в первый раз слышавшая эту отповедь Наны.

– Славик – это я! – невысокий блондин похлопал себя по груди.

Антон, высокий и полный, задумчиво кивнул.

– Ну вы с нами или нет? – нетерпеливо спросил Фигаро, обращаясь к Тимуру, Ивану и Асе, по-прежнему стоявшим у соседнего столика.

– Ася… – позвала Кристина.

Та, не сводившая удивленных глаз с Фигаро, не заставила себя долго уговаривать. За ней к компании присоединился Тимур. Рыбак еще пару секунд постоял в раздумьях, а затем оторвался от столика с таким трудом, словно за те минуты, пока кусок железа служил ему подпоркой, тот врос в его бок и пустил там корни.

– Тост? – Ольга посмотрела на Фигаро.

– За Моцарта и Сальери, – торжественно провозгласил тот.

– За Сальери, – повторил Антон.

Тост показался Кристине странным, и пять минут тому назад она была против распития спиртных напитков на улице, но под взглядом Фигаро, направленным на нее, она смешалась и протянула руку. Стаканчик показался неприятным – мокрым и холодным, но шампанское понравилось. Фруктово-цитрусовое, с легкой кислинкой, оно показалось ей дерзким. Таким же, как Фигаро, который, несмотря на гламурный облик, выглядел вполне мужественно.

– «Моцарт и Сальери» – это спектакль, который мы ставим, – пояснила Ольга.