В начале 1489 года [Христофор] Колумб столкнулся с бедностью и неудачами в Испании; он потерял свою пенсию в 1488 г. и больше не мог пользоваться бесплатным проживанием и питанием у герцога Мединасели или маркиза де Мойя. Бартоломео собирался приехать к нему в Испанию и помочь его проекту. Им были нужны деньги и, в частности, поддержка банка Сан-Джорджо в Генуе. Они получили и то и другое. Деньги можно было выручить от продажи карт, которые португальцы держали в секрете. Перед отъездом из Лиссабона Бартоломео сделал несколько копий карт в удобном размере… в начале 1489 г. Бартоломео покинул Лиссабон. Сначала он приехал в Севилью, чтобы помочь своему брату, и здесь переделал Йельскую карту, заменив один из листов другим, на котором Африка простиралась до 45 градуса южной широты. Затем он посетил Италию, чтобы продать карты и заручиться поддержкой банка Сан-Джорджо»[25].
Судя по всему, с помощью изготовленной Бартоломео подложной карты Христофору Колумбу удалось убедить испанских монархов в неосуществимости планов португальцев достичь Китая и Островов Пряностей, двигаясь вокруг Африки, и тем самым подтолкнуть их к финансированию своего плавания в западном направлении. Разумеется, остается открытым вопрос относительно мотивов, которыми руководствовались братья Колумб, тайно копируя португальскую Mappa mundi: действовали ли они в интересах «семейного бизнеса», или по заданию португальских властей отвлекали внимание испанской короны от фактически обнаруженного португальцами пути к Индии и Островам Пряностей вокруг мыса Доброй Надежды?[26]
Так или иначе, но после «открытия» Колумбом «Западных Индий» (Багамские острова, Куба, Гаити), португальцы посчитали, что нарушены их права на владение землями к югу и востоку от м. Бохадор, которые им даровали папские буллы 1452, 1456, 1481 и 1484 гг. В марте 1493 г. король Жуан II дал аудиенцию высадившемуся в Лиссабоне Колумбу, после которой, сочтя испанское проникновение в Атлантику незаконным, решил было отдать распоряжение об отправке к открытым территориям отряда португальских кораблей под командованием Франсишку ди Алмейды[27]. Споры португальской и испанской корон привели к знаменитым буллам «Inter caetera» папы римского Александра VI от 1493 г., разделившим океанские рубежи между Португалией и Испанией демаркационной линией по т. н. «папскому меридиану». В 1494 г. были заключены Тордесильясские соглашения, установившие в 370 лигах (свыше 2 тыс. км) к западу от островов Зеленого Мыса и Азорских островов демаркационную линию разграничения – отныне земной шар разделялся на две половины – все, что располагалось к западу от линии, принадлежало Испании, к востоку – Португалии.
В Лиссабоне, впрочем, отдавали себе отчет в том, что неведомый земельный массив в западной части Атлантического океана, преграждающий дорогу к Индиям и Малакке, и, по рассказам путешественников, полный рубинов, сапфиров, гвоздики, сандалового дерева и корицы, никак не мог относиться к Восточной Азии. Ведь значительная часть этой неизвестной земли, открытой Колумбом, располагалась к югу от экватора, а Азия должна была лежать в Северном полушарии. Но пусть вопросы «западной земли» будут головной болью для Мадрида, а португальцы тем временем все дальше продвигались на восток. Каравеллы Бартоломеу Диаша, Васко да Гамы и Педру Алвариша Кабрала, огибая мыс Доброй Надежды, открыли морской путь в Индию, и вслед за ними в Индийский океан устремились военные флотилии Франсишку ди Алмейды и Афонсу ди Албукерки. К 1520-м годам в руках португальцев оказались важнейшие опорные пункты Востока: Гоа, Кочин, Ормуз и главная жемчужина – сказочная Малакка. Отсюда открывался прямой путь к Островам Пряностей (Молуккским островам) и далее – в Китай, в Джапангу и к легендарным островам золота, откуда, согласно преданиям, царица Савская привозила золото Соломону[28].
Испанцы же шли на запад, отыскивая альтернативный путь к вожделенным Островам Пряностей. Ключевым моментом в их натиске на запад стал поход конкистадора Васко Нуньеса де Бальбоа через Панамский перешеек. 29 октября 1512 г. он вышел на берег доселе неизвестного Южного моря – Тихого океана. Де Бальбоа принял его за восточную бухту Индийского океана и, назвав заливом СанМигель, провозгласил владением Испанской короны. Следуя предположению, что южная часть Нового Света походит очертаниями на Африку, оставалось только найти морской путь в открытый де Бальбоа океан и, опередив португальцев, взять под контроль Острова Пряностей.
Идея уже давно витала в воздухе, и конкуренция за право первым пройти в Восточное море обострилась. В 1501–1504 гг. флорентийские мореплаватели Гонсалу Коэлью и Америго Веспуччи, находившиеся на службе португальского короля Мануэла I Счастливого, в поисках прохода достигли залива Гуанабара и, приняв его за реку, нанесли на карту под названием Рио-де-Жанейро (Январская река)[29]. В 1503 и 1506 гг. проход безуспешно искали португальские флотилии Вашку Галлегу ди Карвалью и Жуана ди Лишбоа. Картографы были настолько теоретически убеждены в существовании таинственного прохода, что без тени сомнения помещали его на своих картах. В 1507 г. в небольшом печатном листке, издававшемся в Аугсбурге агентами торгового дома Фуггеров, появилось сообщение о длинном проливе, ведущем в северо-западном направлении, которым можно пройти от Бразилии до Малакки. В 1510 г. этот мифический пролив был нанесен на карту швейцарским ученым-универсалом Генрихом Глареаном, затем его изобразили Людовик Буланже (1514), Леонардо да Винчи (1515) и, наконец, космограф из Нюрнберга Иоганн Шëнер на своем знаменитом глобусе 1515 г. На поиски пролива отправилась экспедиция под руководством главного пилота Кастилии Хуана Диаса де Солиса, который, двигаясь на юг вдоль Южной Америки, в 1516 г. достиг «Пресного моря», якобы ведущего в Тихий океан. Однако открытие де Солиса оказалось очередным заблуждением: «Пресное море» было не чем иным, как эстуарием[30], образованным при слиянии двух могучих рек – Параны и Уругвая, по недоразумению названным Ла-Плата (Серебряная Река). Именно на берегах этого «моря» незадачливого мореплавателя в 1516 г. убили индейцы. Примерно тогда же на сцену выступил хромой выходец из знатного обедневшего португальского рода Фернан да Магальяйнш (1480–1521), бывший паж при дворе королевы Элеоноры, супруги португальского короля Жуана II, герой восточных войн, который, согласно записи арагонского историографа Бартоломе Леонардо де Архенсолы, уже «собственными глазами видел Острова Пряностей»[31].
Вынужденный прозябать в полной безвестности и перебиваться нищенской пенсией, да Магальяйнш вместе со столь же недооцененным ученым Руем Фалейру представил португальскому королю Мануэлу I проект достижения Островов Пряностей с запада. Не получив поддержки короля, он уехал в Испанию и в 1518 г. добился приема у молодого короля Карлоса I, будущего императора Карла V, давшего согласие на экспедицию.
До оконечности Южной Америки Фернан Магеллан, как на испанский лад звали теперь португальского мореплавателя, добрался лишь через год. В поисках прохода он долго блуждал вдоль побережья, идя навстречу ледяным зимним бурям Южного полушария, едва не пал жертвой жестокого заговора, устроенного тремя командирами его флотилии, пока, наконец, не обнаружил длинный скалистый лабиринт, ведущий вглубь материка. Пройдя проливом, названным впоследствии Магеллановым, три оставшихся корабля экспедиции вошли в безбрежный океан, окрещенный Магелланом El Mar Pacifico – Тихое море. Преодолев его, великий португалец стал первым европейцем, подошедшим к пределам Индийского океана, двигаясь на запад, однако он не смог вкусить лавры первооткрывателя: в апреле 1521 г. Магеллан возглавил карательную экспедицию на остров Мактан и погиб в схватке с туземцами. Флагманский «Тринидад» и сопровождавший его самый маленький корабль флотилии, «Виктория», добрались до Островов Пряностей и встали на стоянку возле острова Тидоре; третий корабль, «Консепсьон», давший течь, признали негодным и сожгли возле острова Бохоль. Португальцы уже узнали о проникновении в их моря испанцев и искали корабли, чтобы их уничтожить. «Тринидад» сел на мель, и его команда в полсотни человек осталась на Тидоре, чтобы вернуться в Америку, а оттуда, пойдя на север, – в Европу. Их план был обречен на провал. «Тринидад» вынужден был вернуться к Молуккским островам, экипаж попал в португальскую тюрьму, и лишь пятеро из пленников смогли вернуться в Европу. «Виктория» же под командованием баска Хуана Себастьяна Элькано (1476–1526) направилась в Европу через Индийский океан и в сентябре 1522 г. прибыла в Севилью.
