– Ты-ы недопонял?! Какой на хуй мэр?! Главная комендатура! Связь быстро давай! Урод!

Похоже, победа была за военными. Да и ладно. Ему сытые охранники чего-либо никогда не нравились. Нет не чего-либо, а банков. И все их службы безопасности и эти ещё, коллекторские службы. Наверное, все деньги они уже вывезли сами, наплевав на вкладчиков и кодекс какой-нибудь их чести. Хотя часть их точно попала в те машины, где меняют золото на валюту, или наоборот. Через некоторое время размышлений он понял, что никто ничего не меняет и никуда не возит. Отбирают там же в тёмных дворах, хорошо, если просто отбирают, но это вряд ли, убивают, просто и быстро. Потому что холодно.

Он размышлял и смотрел на одну из стенок кабины, которая состояла из рекламного щита фильма «Бриллиантовый дед» с Дженнифер Лоуренс и Сильвестром Сталлоне в главных ролях. Лоуренс в золотом платье стояла в вызывающей позе, показывая всё своё великолепие через разрез от шеи до пяток. И Слай в виде престарелого качка и любителя Шекспира. «Как он там борется со своим инсультом?» – думал он про Сталлоне, которого разбил паралич прямо перед Рождеством. Он даже в новогоднюю ночь поднял тост за здоровье любимого актёра и за его следующий фильм.

Вдруг перед ним появился молодой, хорошо пахнущий человек в чёрной полевой форме без знаков различия. И приличия, потому как начал с грубости.

– Ты чё тут? – осклабился он. – Кто тут тебя, а? Бл-л!

– А чё? А ты кто? А тут регистрационный пункт? Или чё?! – вдруг, или вернее неожиданно для себя, ответил он человеку в чёрной полевой форме.

Потом они молча смотрели друг на друга. Его бы выкинули обратно на мороз, но охрана была занята военными. Наверное, это и помогло.

– Документы есть? – потерев висок, спросил дознаватель.

– Нет, – буркнул он и уставился на чёрный респиратор с тремя белыми клапанами.

– Ладно. Фамилия, м-м, инициалы, год рождения, профессия, место работы, хронические заболевания. Быстро.

– Ок, Анциферов Виктор Геннадьевич, – он продиктовал инициалы и всё остальное.

Парень бодро забивал данные в ноутбук. Когда закончил, внимательно перечитал и немного озадачился.

– Ещё раз. Доктор?

– Да, – тихо ответил он.

– Точнее, врач, м-м, нейрохирург?

– Да, можно и так, – он успокоился и стал согреваться.

– А место работы? – продолжал уточнять дознаватель.

– Межрегиональный центр нейрохирургии при Областной клинической больнице номер один.

– Извините, – парень крутанулся на стуле и бодро так убежал за плакатные кулисы.

Он уже немного отогрелся, и лёд опять превратился во влагу. Шум в холле прекратился. Военные забрали какой-то аппарат у охраны и вышли на площадь. В этот момент почти рядом с его столом пробежали новые злобные охранники. Громко матерясь, они выскочили на улицу.

– Бз-з, бз-з! – раздалось с улицы.

Военные про снайперов не соврали. Уже далеко не бодрых охранников затащили внутрь здания. Один, видимо, отошёл сразу, второй был тяжело ранен, харкал кровью и кусками лёгкого на зеркальный пол холла.

«Интересно, кто ему будет оказывать неотложную помощь?» – подумал доктор.

Вернулся уже совсем вежливый дознаватель. Причём на стрельбу и вопли раненого никто не обращал внимания. Вообще никто.

– Извините, Виктор Геннадьевич. Можно ещё вопрос? – спросил парень. – Меня зовут Саша, – попутно представился он.

– Да, – кивнул головой он, наверное, излишне резко, потому что она закружилась.

– Вы сейчас, м-м, пьяны? – Саша внимательно посмотрел на доктора.

– Уже не совсем. То есть праздники там-м… – доктор пытался сфокусироваться на глазах дознавателя, как на опоре, глаза были странные, зрачки словно в веснушках рыжих, да и ладно, усидел на стуле и хорошо. – А что? – спросил доктор.

– М-м, события, знаете ли, м-м…

– Да-а, вот наслоилось всё. А что? Ваш вопрос: почему я не на работе или, скажем, не в военкомате?

– Ну-у да, скажем так.

– Так в отпуске был. Бухал. Извините за прямоту. Связь отключил, чтобы не мешали. Вообще, как всегда у нас, всё важное пропустил.

– Понятно. А вы часто так? – он почему-то махнул в сторону афиши со Сталлоне и туда же посмотрел.

– Нет, первый раз так. Так случилось, глупо всё, – серьёзно ответил доктор.

К столу подошёл ещё один дознаватель в такой же форме и такой же маске.

– Скажите, Виктор Геннадьевич, как звали руководителя вашей стажировки во Франции? – спросил он.

– Профессор Бернар Туатье, его отец оперировал президента де Голля, верней, маршала, институт мозга Труали, – ответил доктор.

Дознаватели переглянулись.

– Виктор Геннадьевич, вам надо пройти за мной. И вот надеть этот стикер, – сказал дознаватель и подал доктору кусок липкой ткани, – ладно, давайте, я сам, – он осторожно прилепил стикер к рукаву.

– Вам надо дождаться формирования группы для эвакуации в зале сто тридцать четыре, – махнул рукой в сторону лестницы рябоглазый Саша.

– Я вас отведу, – предложил дознаватель в чёрном.

Они поднимались по проходам торгового центра на верхний этаж. В здании было невероятно много народу. Периодически кто-то кричал, что-то гудело, снова кто-то плакал, было очень душно, но тепло. Видимо, у торгового центра была предусмотрена автономная система отопления и электроснабжения. Как дизели у военных.

В переходе между вторым и третьим этажами собрались люди и охранники. Один с мегафоном громко в него кричал:

– Товарищи! Я ещё раз повторяю! Никакой красной зоны нет! Ваши стикеры означают этапы эвакуации! Посмотрите, они белые, синие и зелёные! Красных нет! Нужно вернуться на места и ждать посадки в эвакопоезда!

Под эти крики они и поднялись на верхний этаж в помещения, где раньше были кинозалы. Все залы были заполнены людьми с синими стикерами на рукавах.

– Вот в этом, – дознаватель указал на кинозал с номером на дверях – 134. – Устраивайтесь, где сможете.

– М-м, вопрос. Где можно переодеться? Зубы почистить? – хотя во что он собирался переодеваться и чем чистить.

– Там туалет, – парень махнул рукой в сторону прохода слева. И ушёл.

Доктор прошёл в сторону туалетов. Везде в проходах и коридорах сидели и лежали люди. Видимо, не один уже день. Туалет был загажен невероятно, но и там были люди. Что делали – непонятно. Он осмотрелся. В конце коридора была ещё одна хозяйственная дверь, припёртая металлическим стеллажом, на вид очень тяжёлым. Доктор подошёл к нему, отодвинул, приоткрыл дверь, протиснулся внутрь. Правда, пришлось оставить сумку возле двери.

Внутри комнаты было совсем тепло, даже жарко. Он осветил фонариком помещение: два квадратных агрегата гудели, перемигиваясь лампочками-датчиками, от них шли толстые кабели прямо в разломы стены. На одном из них была надпись «Тесла».

«Ну и ладно, я им не помешаю», – подумал доктор, снимая с себя одежду. Всё было мокрое. Всё это мокрое он разложил на полу. А сам, практически голый, сел на картонный лист. Да, в комнате было тепло. Ему стало уютно, и он забылся в быстром сне. Сон был цветной и страшный. Он состоял из одних вопросов. Где его дети? Сыну семь лет, а дочери девять. Где они? Где его жена, бывшая, с семьёй её? Может, выехали на дачу? Если выехали, смогли ли растопить печку? Нет. Смогли ли выехать туда, просто выехать? Что они едят? Может, рискнули уехать в Кононово к его матери? Там есть свет и тепло. Уехали или нет? «Не-е-е-ет!!!» – заорала мёртвая женщина-провизор из аптеки.

Он проснулся. От крика мёртвой женщины в его голове и скрипа металлических конструкций торгового центра. А может, от пинка в живот?

– От-т, сука, устроился, заебись. Встать! – ещё один бодрый охранник орал стоя над ним.

– Виктор Геннадьевич, вам всё же надо одеться и пройти в зал 134, – сказал парень-дознаватель по имени Саша. – Пожалуйста.

Он стал одеваться. Вся одежда высохла. Что было очень хорошо. Плохо было то, как они нашли его в этой невероятной толпе. Может, проверяли эти кабели?

Он оделся, куртку и шапку держал в руках. Они вышли, и сразу несколько охранников припёрли дверь.