За три месяца произошло многое. Та первая попытка подчинения оказалась цветочками, ягодки ожидали впереди. На всю нашу компанию началась охота. Курьеры приносили подарки с рунами подчинения, резко ставшие неуклюжими студенты всячески пытались прицепить подслушивающие кристаллы или артефакты ментального внушения. На первых порах мы развлекались, потом «охота» начала утомлять. И никто из нас не понимал, почему именно наша компания удостоилась такого внимания, ведь, по слухам, на первом курсе появились вполне смышленые студенты. Трое из них тоже изобретали нечто необычное, правда, их задумка относилась скорее к техномагии, о которой пока мало кто знал. У меня закрались подозрения, что и там не обошлось без иномирян, иначе откуда вдруг технологии? Впрочем, узнать о замыслах можно будет только на показе, когда ребята продемонстрируют свое изобретение. За экспериментаторов я только порадуюсь, если у них все получится, у нас же своих проблем хватало, надо разобраться с собственной идеей.

Парнишку, в первый день повесившего на меня прослушку, мы так и не нашли. Видимо, прекрасно зная о последствиях, был под личиной. Но через полтора месяца нам удалось отловить одну оказавшуюся неуклюжей девчонку – поймали за руку, когда та, проведя по моим волосам, прицепила к пряди «жучка». Церемониться с ней не стали, утащив в свободную аудиторию, заставили рассказать, зачем она это сделала.

Девчонка упиралась, как могла, но… ментальному внушению Ксьера сопротивляться невозможно, и она призналась, что подобные кристаллы раздала многим студентам баронесса Аррита Сомнар, чей отец, знаменитый артефактор, исправно снабжал дочурку своими изделиями. Нечто подобное я и ожидала. Баронессе очень хочется явить себя миру, а мозгов не хватает. Воровать-то у нас уже нечего, мы больше не совершаем ошибки с записями в тетрадях.

– Сначала заявила, что получит тебя, теперь решила подслушивать разговоры. Что ж ей неймется? Интересно, амулеты принуждения тоже ее рук дело? – спросила, воззрившись на девицу.

Та замотала головой и сделала страшные глаза. Еще бы, на каторгу никому не хочется, и это еще самое мягкое наказание, могут и казнить.

Как выяснилось, Ирна – доверенное лицо баронессы, но об артефактах с чарами принуждения она не знала и клятвенно заверила, что Аррита на такое не способна, ее магии не хватило бы. Поводок сразу на пятерых магов накинуть легко, а удержать весьма сложно, можно и с ума сойти. Для таких заклятий требуется огромный собственный резерв и наличие всех четырех стихий и ментального дара. А у баронессы едва развиты две стихии, да целительский дар пробивается. Она поводок не удержала бы. Сама Ирна хоть и сильнее, имеет три стихии и дар артефактора, но и ей подобное не удалось бы.

Тогда кто? Это нам и предстояло выяснить.

– М-да, первый курс одни проблемы, второй курс – другие, более значимые. Сначала Гротх на тебя охотился, теперь непонятно кто, – вздохнула Райэра.

Вечером мы сидели в общей гостиной и трудились над эссе по бестиологии. Нам задали описать особенности любых трех существ, относящихся к классу нежити. Только на втором курсе нам сообщили, что они имеют свои разряды. Самый низший седьмой, к нему относятся мелкие пакостники, наводящие ужас в жилых домах, прогрызающие даже металл, но не имеющие разума. К высшей нежити, способной просчитывать каждый свой шаг и убивать людей, относятся личи и хермары. Последних сложно отличить от людей, они научились отлично маскироваться, и выявить их весьма сложно, но возможно. О них я и решила писать эссе.

– Да, по сравнению с Гротхом проблемы более глобальные, затрагивают не только меня лично, но и интересы империи. Правда, пока не могу уловить связи. Или и тут разные злодеи? Что-то я запуталась, слишком много врагов на квадратный метр, – покачала головой.

Галине мы ничего не рассказали, она за это время еще больше сблизилась с Райсом, Савром и Кроди. Ребята не отходили от подруги ни на шаг. А я каждый раз смотрела на некромантов и пыталась понять, кто из них решился на подобное. Не было сомнений, что это кто-то из троицы. И к этому мнению пришла не я одна. В тот день только они крутились рядом, больше я ни с кем не сталкивалась.

И ведь не спросишь, иначе можно спугнуть. Но мы успели заметить, амулет подчинения появлялся на одном из нас после встречи с Галиной и ее друзьями. Если в первый раз еще списали на случайность, то потом начали тщательно проверять себя до встречи с некромантами и после. Сюрприз не заставлял себя ждать. Неприятный, надо сказать. Хуже всего, что ни разу не получилось поймать за руку. И интуиция молчала. Даже Айша ничего не могла сказать, потому что ни от одного из них не чувствовала угрозы. Более того, она тщательно следила за мной, но момент, когда на мне появлялась гадость, пропускала. Как такое вообще возможно, никто не понимал. Мы блуждали в темноте.

Еще и Аррита всячески пыталась добраться до Ксьера. Мало ей было тех, кого отправляла следить за нами, она так и не оставила попыток добраться до друга. Как она однажды любезно просветила объект своего воздыхания, лет пять назад ей было обещано пророчицей найти свою судьбу в академии, и это будет самый популярный и неприступный студент. А так как здесь кроме Ксьера таких больше нет, значит, он и есть тот, кто станет ее мужем. Высказывание ошеломило не только напарника, но и нас всех. Лефи с Райэрой самым неприличным образом расхохотались. Баронесса оскорбилась.

– Твоя пророчица ошиблась, у меня есть другая невеста на примете, – жестко осадил девушку ледышка. – А тебе я бы посоветовал обратить внимание на других. Если не оставишь попыток, придется применить к тебе ментальное внушение. И поверь, я это сделаю.

От прозвучавшей угрозы баронесса вздрогнула и после того разговора прекратила навязываться. Вряд ли смирилась с отказом, но, во всяком случае, рядом мы ее больше не видели. А чтобы не забивать голову неприятностями, мы с головой ушли в работу и учебу. У нас никак не получалось заклинание, которое мы придумали.

Нет, действовало оно исправно, любая личина слетала на раз-два, вплетенная Ксьером ментальная составляющая тоже неплохо действовала, правда, с побочным эффектом: попавшие под действие нашей разработки едва ли не по пятам за нами ходили, преданно смотря в глаза. В этом и заключалась проблема. Только идолопоклонников нам не хватало для полного счастья.

А не получалось у нас сделать заклинание направленным. Стоило нам его выпустить, как под влияние попадали все находящиеся в радиусе двадцати метров. Можно было бы сказать, что сами виноваты, нечего подсматривать и подслушивать, но из-за таких соглядатаев в кабинете ректора и собралась внушительная стопка жалоб почему-то на одну меня. Многие решили, раз идея моя, значит, и вина на мне. Даже отца вызывали, но об этом я узнала много позже. Папа церемониться не стал, предупредил: кто еще сунется ко мне или к моим друзьям, будет отвечать перед ним. Поутихли, к сожалению, не все.

Родители аристократов, не оставивших попыток слежки за нами и потерявших личины, оказались весьма недовольны данным обстоятельством. И не будь я дочерью герцога Дорге, первого советника императора, меня бы давно порвали на ленточки и сказали бы, что так и было. Сначала мы еще пытались объяснить главам родов, что их отпрыски сами виноваты, нечего было следить за нами во время испытаний, но это не подействовало.

Во всей ситуации радовало одно: нам удалось создать заклинание, срывающее не только поверхностные личины. С этим прекрасно справился бы любой артефакт истины. Наш имел более углубленную функцию. Ведь амулет истины не действует на иллюзионистов, умеющих не надевать личину, а как бы примерять облик того, кого они хоть раз видели, и на метаморфов, чья раса вообще славится своими превращениями, даже ауру подделать могут. Одного такого мы и смогли раскрыть, когда во время испытания наш экспериментальный образец зацепил студента, посланного баронессой шпионить. Теперь у девчонки на одного обожателя стало меньше. Ментальных чар никто не отменял. И с этим нужно было что-то делать.