— Мы тут у вас на участке немного ягод собрали, товарищ майор. Они поспевать начинают. Крыжовник, малина и смородина. Вишня еще пока зеленая, но недели через две-три ее тоже будет навалом. Если вы разрешите, мы бы собрали их для вас. Можно заморозить, а зимой есть. Или варенье наварить. Вы любите варенье?

— Не нужно ничего варить и морозить, собирай с детьми и ешь, — нахмурился Юрий. — Дом выставлен на продажу, зимой, вполне вероятно, здесь будут жить чужие люди. И я не люблю варенье.

— Можно сварить не на зиму, а чтобы сейчас есть, — Маша улыбнулась. — А варенье очень вкусно с чаем и с оладушками. Я могу и для Люси и ее деток наварить.

— Обойдутся. Ты меня про варенье хотела спросить? Грибы я тебе тоже разрешаю собирать, если что.

Она задумчиво глянула на него.

— Я подумала, наверное, мы попытаемся другой дом найти. Я же вижу, что мы вас напрягаем. Все-таки вы не планировали пускать квартирантов, тем более у меня семья немаленькая. Просто у меня сейчас денег не хватит новый дом снять. Я еще отпускные не получила, в конце недели должны деньги на карточку прийти. Можно мы у вас задержимся на несколько дней? А еще я бы хотела отдать вам деньги за продукты и за ремонт машины. Вы на нас потратились. Вы мне только сумму скажите, ладно? И ягоды…

— Что — ягоды? — ледяным тоном спросил он у нее.

— Ну, я могла бы вам тоже за них заплатить…

И вот тут Юрий взбесился по-настоящему. Даже не успев толком осознать, на что у него полыхнуло в этот раз.

Нет, он, конечно, хотел дать понять Маше, что их присутствие в его доме ему не нравится. Но в ее изложении вся ситуация и лично он сам стали выглядеть настолько гадко, что Юрий просто не смог сдержаться.

Остановился, со злостью швырнул окурок себе под ноги.

— Что ж ты за человек такой, Марьванна? Все деньгами меряешь? Думаешь, я с тебя деньги буду брать за помощь и за ягоды? Считать, сколько литров молока твои дети выпили? Тебя моя сестра на бабки кинула, и ты решила, я с нее пример буду брать? Я тебе хоть слово сейчас сказал, что ты должна уехать? Или детей твоих обидел? Или что неприятное тебе сказал, что ты мне деньгами начала тыкать? Ну и стервь же ты, хоть и училка, и стихами разговаривать умеешь! И попробуй только тронь окурок, я тебе его за шкирку засуну!

Повисло молчание. Маша стояла, смотрела на него, закусив губу, и пыталась сдержать улыбку.

— Чего лыбишься-то, Маша с Уралмаша? — схамил он, потихоньку приходя в себя. Волна злости схлынула так же внезапно, как и нахлынула. — Придумываешь, каким стихом меня сейчас морально добить?

Она покачала головой. Потом миролюбиво сказала:

— Тамара Ильинична из пятнадцатого дома мне пообещала старые качели подвесные отдать. Мне бы их повесить на участке в тенечке для Ванечки. Вы не могли бы помочь? А то я боюсь, что что-то не так сделаю. И гамак я у вас в сарае видела. Можно его тоже достать?

— Ты же собралась другой дом искать, — сердито рыкнул на нее Юрий, впрочем, уже не так громко.

— Я подумала, может, мы все-таки останемся, раз уж у нас такой добрый и великодушный хозяин, — серьезно сказала Маша. — Нам с вами очень повезло.

— Опять издеваешься, Марьванна?

Приступ бешенства закончился, и он с изумлением понял, что Маша не убежала от него, сверкая пятками, а стоит рядом и даже улыбается. И нисколько не боится, судя по голосу. А ведь он нередко сам себя побаивался в такие моменты. А уж как подозреваемые боялись его на допросах!

— Нет, я серьезно, — она уже открыто улыбалась во весь рот. И продолжила нараспев:

— Добрых людей, как всегда, не хватает,

Добрых людей, как всегда, дефицит.

Добрых людей не всегда понимают,

Сердце у добрых сильнее болит.

Добрые — щедро больным помогают,

Добрые — дарят тепло и уют,

Добрые — в ногу со слабым шагают

И никакого спасибо не ждут*.

Юрий тяжко вздохнул. Опять застала его врасплох своими дурацкими стихами. Поэтическая террористка. Да что ж это такое, хоть замок ей на рот вешай! Но все равно приятно, черт возьми!

— Марьванна, а нормально разговаривать с людьми, без стихов, ты не пробовала? — скорее, по привычке буркнул он, изо всех сил пытаясь выглядеть сурово.

В это время раздались шаги и смех, и на дорожке с противоположной стороны показалась группа подростков. Среди них была и Принцесса. Увидела мать и Юрия, многозначительно осмотрела их с ног до головы и недобро скривила рот.

— Гуляете?

— Тебя встречаем, — строго сказала Маша. — Темно уже. Давай-ка домой.

— Я с ребятами девочек схожу провожу и вернусь, ладно? Тут недалеко, пятнадцать минут, — быстро затараторила Принцесса. — Я же не одна. Это вот Антон, это Артем, это Даша, это Катя, это Лиза. А это моя родительница Мария Ивановна.

— Здрасьте, — вразнобой поздоровались девочки и мальчики.

— Хорошо, но только недолго, — разрешила Маша.

Шумная компания скрылась вдали.

— Она же приемная? Неродная? — неожиданно спросил Юрий.

Маша вздрогнула и посмотрела на него с испугом. Он сразу понял, что попал в яблочко. Даже и подтверждения никакого не требовалось.

— Я, пожалуй, дома ее подожду. Спокойной ночи, — пробормотала Маша и торопливо ретировалась в сторону дома. Просто-напросто сбежала.

Юрий только усмехнулся ей вслед.

Идти домой и навязываться Марьванне не хотелось. И так они сегодня чересчур много друг другу наговорили. У него уже был конкретный передоз ее стихами. Зайдя на участок, Юрий направился к сараю. Когда умер папа, а болеющую маму он забрал к себе в Питер, он убрал сюда не только гамак, но и садовые стулья, и столик небольшой, и даже мамино кресло-качалку. И раскладушка тоже где-то здесь была. Можно устроить для Ванюшки и Маши небольшой уголок отдыха в саду. Малышу днем лучше спать на свежем воздухе, да и маме по возможности тоже. На глаза ему попался старый детский велосипед. Данькин? Сколько же лет прошло? Десять, двенадцать? Нужно проверить и Лучику отдать, пусть катается.

Стукнула калитка, на дворе послышались шаги. Конечно, не было ни малейшего шанса, что девица пройдет мимо. Сегодня был просто бенефис семейства Малинкиных. Показательные выступления. Принцесса просто была обязана принять в них участие.

— Привет, дядь Юр, — раздался ее насмешливый голос. — Сигареткой не угостишь?

Юрий вышел из сарая, окинул девушку цепким профессиональным взглядом. Зачем Машка ее взяла к себе? Родственница? Дочь умершей подруги? Осиротевшая ученица? Права Люся, за ней глаз да глаз. В данный конкретный момент выглядела она так, как будто знала про него какую-то гадость и собиралась ее озвучить.

— Привет, Дуся, — спокойно сказал он. — Какой я тебе дядя? Не угощу. Тебе мать разве разрешает курить? Унюхает же.

— А я ей скажу, что мы просто рядом стояли и разговаривали, а ты меня обкуривал, — поджала губы девица. — И я не Дуся, я Аврора.

— Для меня будешь Дусей. Все равно настоящего имени у тебя нет, только фальшивые.

Принцесса злобно запыхтела.

— А правда, что у тебя аппарат не работает? — мстительно выдала она.

— Ты про что?

— Про то самое! На мать мою заглядываешься, а в деревне говорят, что ты импотент!

В голосе девицы явственно зазвучали ревнивые нотки.

— Ух ты, и кто же тебе такую новость сообщил?

Сонька, кто же еще. А то он не знает, откуда ветер дует.

— У меня есть свои источники информации! И мать тоже в курсе, так что можешь даже и не смотреть в ее сторону! — злорадно выдала мелкая фурия.

Эх, взять бы ее за шкирку в воспитательных целях и хорошенечко встряхнуть! Да нельзя — побежит Машке жаловаться.

— Все сказала? — Юрий уставился на нее своим «ментовским» взглядом. — А теперь кыш отсюда, пока я тебя, соплячку мелкую, не придушил. Мала еще, чтобы я с тобой такие взрослые темы обсуждал.

Взгляд сработал — девица пулей вылетела в дом, напоследок злобно на него зыркнув. Надо последовать совету Люси и поискать в доме документы на детей. Хотя бы настоящее имя и фамилию девицы узнает, лишним не будет.