— Ну да, пришёл такой в первый день и давай сразу: «Хитоми, ты мне нравишься, давай встречаться!», пока с твоей стороны шёл вопрос чем понравилась, а я ляпнул, мол, у тебя шикарные косички и у тебя крутое зубило.

— А что, мне нравится — радостно закивала она, а в следующее мгновение моя шея оказалась в крепком захвате весело хохочущей Горгоны, начавшей натирать мне голову сжатым кулаком. — Вы только поглядите, уже успел охмурить целого преподавателя! А ведь я потом могу и приревновать к другим студенткам, негодник!

— А ты ещё перед ними целый день повздыхай, припоминая моё имя, попутно краснея и говоря всякие похабные шуточки в мой адрес. Для примера, что у меня отличное зубило и с его помощью я изваял прекрасную скульптуру — я отчаянно пытался вырваться из крепких ручек Ишигами, но как-то безуспешно, что пришлось укусить её через рукав.

— Так ты ещё кусаться удумал?!

— Так мы же тут как пара диких животных развлекаемся! — я наконец-то вырвался из её хватки.

— В таком случае — Хитоми расстегнула верхних пуговиц на моей рубашке, после чего конкретно так начала её мять, а следом достала из лежащей рядом сумочки помаду, намазала палец и поводила им по шее. — Теперь видно, что тут случился бурный роман.

— Ты бы ещё и засос оставила.

— Прости, но такое я сделаю только если ты меня очаруешь своими танцами…

А следом она стянула с себя косынку и тряхнула головой, разбрасывая косички в разные стороны:

— А как ты уйдёшь первым, я выскочу следом в класс, поспешно одеваясь и рассеянно улыбаясь девочкам.

— Не думал, что моим преподавателем искусствоведения окажется хулиганка…

— Не думала, что подружусь со студентом, лишённым морали и пытающимся на пару с учителем приколоться над полусотней девушек.

— Уела.

И снова рассмеялись.

— Ну, я пошёл… — и продемонстрировал учителю благородного мужа, уходящего в последний бой. — Надеюсь к следующему разу уже найдётся работа, которую я смогу сполна оценить, Хитоми.

— Я тоже надеюсь на это… — как-то неуверенно проронила она, с грустью бросая взгляд на начатую статую. — Ну, хотя бы к твоему следующему визиту я подготовлю место, где ты покажешь мне то искусство, о котором так пылко говорил в лесу.

Кажется, к тому времени меня уже заманят в ловушку и убьют. Зато я уже могу предположить, где Хитоми будет скрывать плачущие скульптуры. Ключ-то от помещения будет лишь у неё. А что, вышло бы забавно: заходит техничка, полы помыть, а там скульптуры плачут. Тот случай, когда медуза проявит себя со стороны полнейшей идиотки и так легко спалит место преступления.

Однако не всё так просто и чует моё сердечко, что тут где-то скрыта вторая комната…

— Тебе как, исполнить что-то простое или сразу нести с собой пилон и отрабатывать произвольную программу?

Ишигами захихикала в ответ, прикрывая рот ладошкой.

— Боюсь, у меня не найдётся столько мелочи на чай — отшутилась она в ответ. — К тому же, я хочу увидеть настоящее искусство, а не стриптиз… хотя предложение от столь милого юноши весьма заманчиво…

Она игриво мне улыбнулась, от чего я оказался в смешанных чувствах. Вроде бы мило общаемся и перешучиваемся, но я отчётливо вижу, что она со мной кокетничает, при этом осознаю, что всё это может быть долго играющим планом по заманиванию ничего не понимающего студента в лапы маньяка.

«И вот в этом ничем ни примечательном классе случилась пропажа семи миловидных студенток академии Ёкай и одного не в меру миловидного танцора. Все они любили искусство до глубины души…» — почему сейчас в моей голове заиграл голос Леонида Каневского. — «Простой карандаш… самый простой и обычный карандаш, коим пользуются ученики класса искусствоведения, создавая будущие шедевры живописи…

В нашей истории именно этим карандашом был убит главный герой расследования, которого обнаружили с оным предметом в заднем проходе».

Меня передёрнуло.

Не хочу такой участи! И не хочу, чтобы ОН это расследовал.

Обидно, что такая женщина скрывает личину поехавшей маньячки-похитительницы, ведь на такой волне мы могли бы прикалываться над сотнями невинных девочек, попутно гоняя чаи на складе.

— Тогда буду рад заглянуть в следующий раз. Надеюсь, к тому моменту, тебе найдётся, что мне показать…

— Надеюсь, материал найдётся… — кивнула она мне, снимая куртку. — Кстати, скоро начнутся занятия, не хотелось бы, чтобы кое-кто опоздал на них, дорогуша, да и девочки заждались твоего выхода… герой-любовник.

***

Крыша. Я, Мока и Куруму в нашем укромном уголке.

— Точно всё в порядке, Цукуне?

— Так ты будешь сосать или нет? — я подставил Моке палец. — Смотри, могу и передумать…

— Ам…

Меня тут же аккуратно цапнул Мокинский клычок, снова давая прочувствовать незабываемую волну наслаждения от вампирьего укуса. На этот раз я уже не так сильно заводился от ощущений… плюс, когда рядом стоит Куруму и пристально наблюдает за процессом, я что-то не сильно хочу получать удовольствие от кормёжки Акашии.

Причём суккуба с интересом смотрела то на меня, то на Моку, увлечённую лакомством, и я даже не знаю, что сейчас творится в её головушке. При этом, Куруму одними лишь глазами изничтожала кайфующую могу.

Р — ревность.

Хорошо ещё не кидается вырывать волосы Омоте, как это принято в американских комедиях, коими меня кормили в детстве. Такую картину представить не сложно, но сколько после неё последует криков и матов…

Радует, что девочки хоть как-то смогли договориться на мой счёт, слегка поумерив неприязнь друг к другу… и демоница отсыпала вампирше пару блинчиков, которыми они уже успели отобедать. Не знаю, что вампир с суккубом там обсуждали, но в целом девочки перестали так сильно собачиться, хотя поглядывали друг на дружку с вызовом.

— Всё, хватит жрать! — неожиданно оживилась Куруму и потянула вампиршу за щёку.

— Ну ещё чуть-чуть… — простонала Мока, продолжая присасываться к пальцу.

— Уговор был на «подкрепиться», а не «выжрать Цукуне досуха», дурёха!

— Не беспокойся, Куруму — я успокоил её, доставая из портфеля личный флюгегенхаймен Акашии в лице брызгалки. — Если кто-то заиграется, то получит брызь-брызь в лицо.

При виде распылителя в моей руке, Омоте быстро прогнала наваждение и сиюминутно сделалась нормальной.

— Спасибо, что поделился со мной кровью! — кивнула она, опасливо поглядывая на брызгалку. — Обещаю, завтра, как и договаривались, будут жареные пельмени.

— Шикарно! — довольно протянул в ответ. — Куруму, ты довольна?

— Вполне — согласилась суккуба. — Мне в целом не нравится то, что она пьёт твою кровь, а так я хотя бы могу лично проконтролировать действия Акашии. Слышала я, как они «кусают» — и красноречиво взглянула на скромно опустившую глазки вампиршу. — И после этого говорят, что суккубы развращённые… кое-кому природа дала способность приносить удовольствие с укусами!

— Я в этом не виновата! — обиделась Мока. — Цукуне вот нормально себя чувствует, когда кормит меня.

— Ха, видела я, эту кайфующую морду, чуть ли не пускающую пузыри от счастья… — раздражённо фыркнула Куруму. — Не обольщайся, Акашия, но впредь пить кровь ты будешь только под моим присмотром. Цукуне, конечно, держится, но неровен час, когда его терпение придёт к концу и даже я не знаю, что он может сделать.

Почему-то в голове представляется отчётливая картина, которую лучше при них не озвучивать и продолжать молчать. Хотя бы за умного сойду.

— Кстати, помните, что говорила учитель Нэкономе? — отвлёк их от очередной спорной темы.

— Ты про обязательное вступление в клуб? — уточнила Куруму.

— Именно! — кивнул в ответ, глядя на палец и в очередной раз поражаясь тому, как быстро он зажил. — Некономе неплохо так прошлась нам по ушам с темой вливания в людское общество…

Только вот клубная деятельность сродни кружку по интересам и не думаю я, что нихрена не социализировавшийся представитель иных рас легко вольётся в людской мир только потому, что обожает вышивать крестиком или пинать мяч. Надо учить про людскую культуру, этикет, нормы поведения в обществе, а не вот это…