Ну, раз пришёл, стоит хоть заскочить на пару минут и поздороваться с Ишигами, а то потом окажется, что меня видели и начнут сверлить мозги на тему «Почему это ты прошёл мимо моей аудитории и даже не поцеловал меня, пока была возможность?». Без стука открыл дверь, заходя внутрь, видя пустующий кабинет, развернулся и направился к коморке Хитоми, чья дверца встретила меня запертым на ключ замком и пудом презрения. Может, даже к лучшему, что до момента Х мы даже не пересечёмся?

Полностью расслабившись, убрал руки в карманы и неспешно направился на выход, окидывая рабочие места и стены с рисунками ленивым взглядом… пока глаза не зацепились за один из шкафчиков, из-под двери которого торчали краешки наспех убранной одежды. Ну йобана! Дядюшка Ктулху, почему всё не может быть иначе? Хотя кого я спрашиваю, этому божеству глубоко фиолетово на какого-то попаданца…

Подойдя поближе и внимательно присмотревшись к выделяющемуся элементу, окончательно убедился, что мне не показалось и это никакая не галлюцинация, ибо я подёргал эти краешки одежды и они даже немного поддались, вылезая из-за закрытой двери.

Навесной замок настолько простенький, что его можно взломать при помощи смекалки, а также ножа. Засовываю руку в портфель и мысленно тянусь к искомому предмету, доставая небольшой простенький ножик. А далее просунул, ощутил небольшое натяжение пружины вниз, вложил лезвие чуть дальше… не подцепил. Ещё несколько раз потолкав лезвие и найдя нужное положение провернул его, слыша тихий щелчок открывшегося замка. Спасибо папа за потерянный на даче ключ от бака с инструментами и подобному китайскому замку, что вы с дедом открывали ножом! Никогда не думал, что такое может пригодиться и здесь.

Хотя забавно, что в демоноколледже есть дешёвые китайские замки или Ишигами решила экономить на них?

Слегка поностальгировав на таких забавных мелочах, я поднялся на ноги и взялся за дверцу шкафчика, открывая её… внутри обнаружилась та самая Натсуми Рёко, ставшая очередным творением поехавшего творца. Композиция тоже не внушала, ибо казалось, что девушка пыталась хоть где-то спрятаться после укуса, а её банально заперли снаружи и та окаменела уже внутри. Итого, девушка привалилась плечом и руками к стенке шкафа, прикрывая одной из них грудь, пока другое интимное место удачно скрыла ногами.

И очередной факт того, что во всём виновата учительница искусствоведения — девушка плачет от отчаяния и безысходности. Только в исполнении одного нелюдя в стенах Академии Ёкай могут появиться такая скульптуры…

Сейчас я скукурузил такое хлебало, напоминающее ту стремную птичку с фразой: «с каждым днём мы становимся всё дальше от бога». От бога нормального человека, конечно же. Сегодня десяток статуй миловидных девиц, а завтра картина уничтожения демоноколледжа. Ёб твою мать, Хитоми, тебя реально, сколько не еби, а ты всё равно на камни смотришь… если всё образумится, найму скульптора и пусть тот ей выдолбит каменный писюн воина племени Мбаги. Не хочет по-хорошему, будем выбивать дурь по-плохому!

Разглядев ещё раз приятную глазу фигурку Рёко, я устало выдохнул, на всякий случай достал из сумки флягу с зельем, приложился к ней, убрал обратно, слегка прикрыл дверь шкафа и ощущая за спиной пристальный взгляд кого-то подкрадывающегося, резко оборачиваюсь с самым убийственным видом.

Ишигами, не ожидая такого резкого выверта с моей стороны, взвизгнула и отскочила.

— Цукуне? — с некоторым неверием переспросила она.

— А кого ты хотела увидеть, Персея с зеркалом? — я приподнял бровь, демонстрируя лёгкую степень сарказма.

— Не шути так! — вздрогнув, вскрикнула она. — Меня им мама в детстве пугала!

— Персеем или зеркалом?

— Цукуне! — жалобно надавила она.

— Не, одно дело, когда тебе отрубят голову, а другое, когда ты видишь своё отражение, севшее на углеводную диету.

— Фу таким быть! — хоть она и пыталась меня пристыдить, но по лицу было видно, что её мой ответ повеселил.

— Я тебе ещё припомню твои шуточки, Ишигами… — а затем я вновь открыл дверцу шкафа, наглядно демонстрируя, что я всё видел и не буду закрывать глаза на эту проблему. А ещё указал на пострадавшую ладонью, упирая вторую руку в бок. — Это что за хрень?

— Статуя… — Хитоми решила прикинуться дурочкой.

— Да ладно, блин! — я скорчил гримасу Николая Клеткина. — Неужели та самая статуя, у которой нету хуя?

— Вообще-то у девочек нету этого органа… — опустив глазки в пол, тихонько произнесла Ишигами, смущённая моими придирками.

— Сейчас ты только что обидела всех трансвеститов и футанари вместе взятых! — заявил ей, продолжая демонстративно показывать горгоне плод её трудов, скрытой в шкафчике. — Скажи спасибо, что я не являюсь социально-справедливым активистом всяких меньшинств, ибо после такого я был бы обязан сначала раструбить твои слова на весь свет, а затем покарать нехорошку золотым ёршиком.

— Почему золотым? — опешила Хитоми от накала абсурдности.

— Чтобы всё было с блеском и размахом! — снова съязвил я. — Ещё раз спрашиваю, какого хрена Натсуми Рёко забыла в твоём шкафу?

— А ты не видишь, что ли? — глупо улыбнулась Ишигами, пока по её лбу стекла капелька пота. — Потеряла одежду и искала её.

— В твоём шкафу, да?

— Да…

— А запуганной, окаменевшей и прячущейся в шкафчике она выглядит чисто по приколу?

Хитоми наконец осознала, что я что-то знаю и не являюсь распоследним идиотом, которому можно на уши навешать лапши хоть с целую кастрюлю и снова опустила глазки в пол.

— Короче, змеюка подколодная! — во мне проснулась крёстная фея-Сидорович. — Сейчас я тебя спасаю и больше в благородство играть не буду: ты перестаёшь обращать студенток в камень и расколдовываешь всех своих жертв — и мы в расчёте! С пострадавшими я, так и быть, договорюсь, дабы завтра за тобой не пришла собака с милицией.

— А зачем собака?

— Чтобы змея воздушного не делали!

От таких слов Хитоми офигела и плюхнулась на стул, подрубая фантазию и представляя какую лютую хрень с ней могут вытворить менты. Слава Будде, я не ляпнул шуток про натягивание питона, а то Ишигами сейчас бы окончательно словила стопор мозговины и ушла на долгую перезагрузку системы.

— Заодно и посмотрим, сможешь ли ты держать свои извращённые скульпторские замашки при себе, — я сел за соседний столик и сложил руки, одаривая дамочку тяжёлым взглядом. — Хрен его знает на кой ляд тебе сдались обнажённые каменные девы, но я стараюсь не лезть в чужие дела. Хочешь скульптуру, окей — сделай, но, будь добра, в качестве сырья используй камни и ручки, а не живых существ. Кошку, кстати, тоже расколдуй, а то напишу на тебя жалобу за жестокое обращение с животными!

Ишигами с глазами, к этому моменту округлившимися до размера чайных блюдец, смотрела на меня, не веря, что её кто-то смог раскрыть. Наверняка в голове думает, мол, всё же было идеально, столько не палилась, а теперь какой-то студент взял и с лёгкостью раскрыл мою многоходовочку, ради которой пришлось даже начать преподавать искусствоведение.

— Когда ты это понял? — вернув себе самообладание, серьёзно спросила медуза.

Кажется, сейчас в её взгляде борется любовь к парню, способному понять её тонкую душевную натуру и желание устранить свидетеля, который может сразу сдать её другим учителям и сделать жизнь молодой маньячки невыносимой.

— Сразу, — я пожал плечами, отвечая ей и держа невозмутимое выражение на лице. — Ты показала скульптуры, и я по твоему поведению после моего вопроса про окаменение сразу понял, что дело не чисто, а буквально на днях мне показали список пропавших девушек и знаешь, что самое интересное?!

— Что? — сглотнула она.

— Что все твои статуи как раз похожи на потеряшек! — даже руки демонстративно развёл. — Ну охуеть, не правда ли?! Короче, включив немного логики и дедукции, я подтвердил свои догадки… дорогой мой колчан.

От последнего слова она аж съежилась и поморщилась, ибо «наше словечко» было так выразительно сказано, что даже мне стало противно его выговаривать.