— Вот тебе, уёбок! — выкрикнула Куруно, нанося очередную режуще-рвущую атаку.
Кажется, девочки быстро учатся плохому. Вот, уже мой матерный начали подхватывать… а то я ведь могу случайно сказать лишнего.
Дерево нанесло ещё несколько ударов… и развеялось, как и корни, возвращая всё, кроме ран слизняка, по своим местам. Неужели иллюзия выдохлась или демоническая энергия Куруму закончилась? Суккуба попыталась снова спикировать, как рука слизня смогла зацепить её, меняя траекторию полёта и заставляя Куруму свалиться на землю…
— Вы ответите за это! — злобно прохрипел слизень.
Монстр был плох: выглядит помятым, из ран сочится кровь — но «потник» всё ещё может драться. А вот Куруму уже лежит без сил, кое как поднимаясь на ноги. Противник оказался выносливее, чем ожидалось.
Сейчас будет мой выход…
— Ты не забыл про меня? — провокационно кричу ему.
— Тебя я убью последним! — сплюнул уродец. — Сначала накажу при всех женщин, а потом… а-а-а-а-а-ай! Горячо! Больно!
Слизень завопил, завалившись на землю и начав по ней кататься, разбрызгивая во все стороны склизкую гадость.
— Что ты сделал?! — его глаз уставился на меня.
— Соль, — я пожал плечами, ссыпал на руку ещё горсть «белой смерти» из пачки и кинул на слизня. — Угощайся! Сегодня я плачу за всё!
— А-а-а-а-а-а! — ещё громче завопил монстр, извергая из себя ещё больше склизкой дряни, пока я продолжал осыпать его тем, за что на меня бы завистливо смотрели римляне. — Прекрати!
— А нахрена? — философски спросил я, кидая ещё больше соли. — Думаешь, я пришёл сюда неподготовленным? Решил, что Аоно — дебил? Да я в драку не полезу, не зная, с кем буду иметь дело, придурок!
— Как ты вообще узнал…
— Я жил в мире людей, чувак, — я пожал плечами, и снова швырнул горсть. Уже в лицо, за которое тот тут же схватился и завыл. — У нас с пацанами было развлечение посыпать слизней и улиток солью и ловить пауков на пластилин. Как только я узнал, что ты — слизень, я быстро достал запасы соли, готовясь к встрече… а все не любят мир человеческий, хех. Вон сколько полезной информации…
— Ублю… а-а-а-а-а!
Ещё соли посыпаем. Она не плохо так ослабляет, хотят тот и сопливится. Но на такого пачки будет маловато…
Что же, видимо, настало время доставать аннигиляторную пушку…
— Оливия, — я обратился к сидящей девушке, игнорируя болезненные выкрики монстра. Скорее я высыпал на него ещё соли, чтоб тот не пытался напасть и подобрался к ящерке поближе, — ты в порядке?
— … — судя по её стеклянным глазам, Дрейк сейчас в… шоке?
— Э-э-эй! Ящерка! — я пощёлкал пальцами перед её лицом, пока та, наконец, не заметила моё присутствие. — Привет, милая! Ты чего тут сидишь?
— …? — она взглянула на меня, всё ещё пытаясь вернуться в реальность и осознавая, в какой мы сейчас ситуации.
— Ну подумаешь, нарвались на извращенца и мудака — с кем не бывает?
— …но… он…
— Да-да, большой, стрёмный и противный. Понимаю! — закивал ей, опуская руку в пачку с солью, беря ещё горсть и кидаю на слизня, чтоб не было передышки. Попала половина того, на что я рассчитывал. — Только без тебя мы его не одолеем, понимаешь?
«А же как снять с меня крест?» — возмущённо спросила Альтер, пока Омоте закивала. — «Неужели так сложно?».
— Тихо, Ура! — я шикнул на вампиршу с раздвоением личности. — У меня тут важное дело…
«Ты только что на меня шикнул?!»
— Ш-ш-ш-ш-ш! — повторил процедуру.
«Ах ты…»
— Ш-ш-ш-ш-ш!
И так несколько раз, пока Альтер не затихла, начав дуться. Ну и обновил соль на слизне.
— Дрейк, выслушай меня, пожалуйста, — я обратился к затихшей ящерке — Этот тип хотел сделать с тобой что-то грязное и неприятное… думаю, склонить к сексу через принуждение.
— Н-но как? — она непонимающе спросила меня.
Далее я извлёк из кармана несколько фотографий с ней в нижнем белье и протянул их девушке. Оливия впервые показала мне вытянутое от охреневания лицо и расширенные в удивлении глазки. А там было на что взглянуть и под какими ракурсами… эх, теперь мне не видать таких интересных фоток.
— …это…
— Именно! — подтвердил я, передавая в её руки остальные фотографии со своими девочками и те, на которых была запечатлена сцена секса. — Вчера я вломился в его комнату и нашёл кучу всякого неприятного, подтверждая свою догадку в том, что этот слизень та ещё мразота. Даже удивился, когда наткнулся на твои фото… эм… Оливия?
Воздух вдруг наполнился озоном, как будто после хорошей грозы… девушка задрожала, но тут же резко вскочила на ноги, потихоньку свирепея. Её лицо приняло такое выражение, которое я никак не ожидал увидеть. Ящерка буквально озверела!
Девушка, сжав выданные фотографии, прошла к слизню, что сейчас лежал без сил в луже собственных выделений и, постанывая, отчаянно пытался отдышаться после прямого контакта с солью. Дама же тем временем сняла с рук перчатки и отбросила их куда-то в сторону, вместе со смятыми фотографиями…
Ой-ёй, кажется, кого-то подобный компромат вывел из себя. Зря ты хотел поиметь «Годзиллу» …
— …т… ты… ТЫ! — под конец рыкнула она. — Ненавижу!
Оливия окунула ладони прямо в склизкую гадость, натёкшую с тела монстра. А дальше своё дело сыграла физика — электричество пошло по воде и хорошенько вдарило по слизню, завопившему как соловей.
— А-а-а-а-а-а-а-а!
— НЕНАВИЖУ! — она убрала руки и, до кучи, пнула тушу монстра. В её крике сосредоточилось столько злости и ярости, что я впервые за время общения с ней испугался. — Что тебе сделала я?!
Монстр кое как перевернулся на бок и с отчаянным выражением смотрел на Дрейк, как на своего экзекутора, пока его глаза умоляюще глядели на неё…
— Может я и сломлена! Может беспомощна по жизни и мне нереально сложно с кем-то общаться! Но я никогда не допущу к своему телу такого урода как ты!
— Я… никогда… не говорил, что ты сломлена…
— Да у тебя на лице это написано! — она приложила руку к телу слизня и одарила его очередным бодрящим зарядом. — На лице моих соплеменников это написано! На всех лицах это написано!
Девушка убрала руку с монстра и обернулась к нам. Кажется, я сейчас мой зад в силах перекусить слиток титана. Обе Моки тоже затихли, а подползающая к нам Куруму вовсе замерла на месте, стараясь даже лишний раз не дышать.
— Я каждую, мать её, неделю хожу к психотерапевту, пока некоторые «подруги» без конца со мной нянчатся, словно я ребёнок, а теперь… ещё и ты решил добить меня?
— Нет… ты… никогда не увидишь… меня… больше! — простонал он, выдавливая из себя слова и дёргаясь в конвульсиях.
— Думала поступлю сюда и даже тут ничего не меняется! Совсем ничего! Я всех ненавижу, а больше всего… тебя!
Её лицо искажено в странной, почти страшной гримасе. Я не ожидал, что Оливия внезапно впадёт в истерику из-за каких-то компрометирующих фотографий. Вот вам и тихая замкнутая девочка, что прямо на моих глазах полностью отдалась истерике.
Я даже не знаю, что сказать и как себя дальше вести с Дрейк…
Я попытался вспомнить, как вёл себя с ней до этого момента. Да, я пытался быть с ней осторожным и обходительным, но при этом не старался окружить её какой-то заботой и защитой. И уж точно не нянчился…
— Прочь из моей жизни! — она ненадолго прикладывает к слизнюку руку, кажется, на эмоциях увеличивая мощь разряда.
Монстр завопил и задёргался так, словно в этот момент его уже казнят и в его жизни осталась пара мгновений всего…
Я, Мока и Куруму смотрели на это дело с разинутыми ртами. Если Уру с Омоте тупо удивило, что Оливия бьётся током и ведёт себя максимально опасно, то нас с Куруму то, как Оливия быстро разъярилась.
Вскоре ящерка убрала руку и отошла от дымящегося тела. Она выдохлась и опустилась на пол, пытаясь подобрать лежащие неподалёку перчатки, её ярость пошла на спад. Отдышавшись, девушка потихоньку вернулась в своё обычное состояние, то бишь снова начала сутулиться, прижимала руки к себе и вернула затравленное выражение на лицо.
