— Так что, теперь я могу показываться на глаза окружающих в таком виде? — три синхронных кивка. — Отлично! — и довольно улыбнулся. — Ладно, девчата, спасибо за помощь! И вы тут это… ну… решайте свои проблемы дальше, а я пока пойду делами своими заниматься — завтра будет трудный день, хе-хе…

***

— Перед вами икона авангарда, созданная Марселем Дюшаном в стиле номинализм — «Писсуар»! — симпатичная женщина в зеленоватой бандане, сдувая с лица лишние косички, поставила на один из мольбертов распечатанную на листе формата А3 фотографию уринала.

Группа, состоящая преимущественно из студенток, с явным непониманием уставилась на учителя Ишигами, не зная, зачем та им показывает писсуар. Как может быть этот предмет связан с искусством? В чём его особенность?!

— Учитель… — встала одна из симпатичных девушек, чьё лицо и фигура так и кричали, что её красоту стоит описывать в стихах. — Зачем вы показываете нам ЭТО? Почему мы должны любоваться туалетом?

Вслед за студенткой по клубной комнате прошлись согласные шепотки.

Хитоми с удовлетворённым видом взглянула на студентов, явно озадаченных её неожиданным ходом в повествовании. Ишигами частенько вместо простеньких изобразительных занятий в своём кружке проводит короткие лекции, освещая те или иные аспекты искусства для студентов, собравшихся всерьёз заняться творчеством. С этими ребятами преподавателю было интересно работать и с ними она находила смысл поделиться теми знаниями, что когда-то недавно обрела сама.

— Как раз я хочу поговорить о номинализме, где главное выявить не суть искусства, а сказать, что вот то, что кто-то назвал искусством, то и есть искусство! — объяснила Ишигами, ходя кругами вокруг мольберта, потихоньку увлекаясь повествованием. — В 1917 году в человеческом городе Нью Йорке, где жил сам Дюшан, люди уже вдоволь пресытились искусством того времени, что считали, что их ничем нельзя удивить. Проходит шоу-выставка международных произведений современного искусства, в которой принимали участие и наши предки, старательно притворяясь людьми. Туда брали всех при условии, что участники заплатят шесть дол… шесть бак…

Студенты заворожённо слушали Ишигами, начавшую с блеском в глазах просвещать юные умы, попутно ведая историю. Кто бы мог подумать, что ещё сто лет назад народы иных рас жили среди людей и те, кто любил искусство, тоже пытался показать миру свои творения? Оказывается, в прошлом были смельчаки и авантюристы.

— …примерно тысяча участников, они посылают свои работы, а то и ещё больше работ — всё принимается! И вот Марсель Дюшан, что был уже тогда прославлен работой «Спускающаяся по лестнице девушка», — Ишигами поставила второй мольберт и прицепила к нему копию картины в стиле модернизм, — входивший в организационный комитет этой выставки. И он идёт в магазин сантехники, покупает писсуар, переворачивает его, подписывает неизвестной фамилией, что вы видите на фотографии. Ещё ставит дату, тоже видно, а затем пакует и посылает комитету.

История звучала абсурдно, впрочем, это никак не сбавляло интереса присутствующих.

— И что? — с интересом спросили студенты.

— Единственная непринятая работа — это писсуар! — усмехнулась Хитоми, спрятав руки в карманы перепачканного краской халата. — Её вернули автору.

— Зачем вы нам тогда это рассказываете, если это неудачная работа?

— А с чего вы решили, что это конец? — хитро прищурилась горгона, разглядывая парочку студенток, чья внешность претендовала на то, чтобы их увековечили в истории. — Дюшан пошёл дальше и сделал фотографию писсуара в фотоателье, выставив его как скульптуру на подиуме. А всего лишь нужно было правильно подобрать высоту с освещением и потом автор в одном из писем в журнале написал любопытную заметку по поводу работы, связанной с готовой фотографией…

Дверь аудитории неожиданно открывается без стука и в помещение заглянул парень, чей деловой и одновременно рассеянный вид вызывал улыбку, пока глаза юноши в последнее время напоминали собой мёртвую рыбу. Цукуне Аоно не так давно начал чем-то увлечённо заниматься, из-за чего уже довольно долго выглядел уставшим и выжатым, временами напоминая хорошо сохранившегося зомби.

— Учитель Ишигами, можно прервать ваше занятие и украсть вас ненадолго?

— О, Цукуне! — Хитоми расплылась в тёплой улыбке, буквально поедая парня влюблёнными глазами. В кабинете запахло завистью, но не ясно к кому. — Что-то стряслось?

— Дело жизни и смерти! — бодро выпалил он, без спросу направляясь в каморку преподавателя. — Вы мне срочно нужны…

Ишигами, попытавшись сделать виноватое лицо, кивнула группе в виде извинения и направилась следом за Аоно.

Студенты уже давно догадались, что эти двое ещё в начале триместра успели познакомиться, проникнуться друг к другу симпатией и дойти до состояния взаимной любви. Поначалу все слухи, про отношения Ишигами и Аоно казались шуткой, но потом всяческих историй становилось всё больше… а девушки стали с интересом смотреть на парня, с которым учитель Ишигами начала себя вести более женственно. Та, кто прославилась своей дерзостью, влекущей девушек, сама стала выглядеть как глупая школьница!

Как только Цукуне удалось это провернуть?!

— Как думаете, кто обычно сверху: Аоно или Ишигами? — спросила одна из студенток.

— Давай поговорим о том, на что я смогу ответить…

— Сначала я думала, что Ишигами будет доминировать в сексе, хотя сейчас, зная, что Цукуне общается почти со всей академией, тренируется с Ямаути и, как недавно рассказали, запугал ящеров с первого курса, уже сложно решить, кто будет царствовать в постели. Они оба такие классные!

— Так зайди и попросись третьей! — съехидничал кто-то. — Они же не против девушки в своём коллективе и даже готовы показать ей «вишнёвый сад».

— Но я стесняюсь… они такие опытные, а я лишь всё испорчу…

— Не одна ты боишься опозориться перед ними… — поддержала другая студентка.

— Я бы сам хотел переспать с учителем Ишигами хоть разок! — откинувшись на спинку стула и заложив руки за голову, мечтательно произнёс один из немногих парней.

— Можешь отбить её у Цукуне или прибить его — тебе как удобней?

— Ой да ну вас! Помечтать не даёте…

В классе ненадолго воцарилась весёлая и непринуждённая атмосфера, сопровождаемая смешками и перешучиваниями.

Тем временем Цукуне и Хитоми уселись за один стол. Аоно предварительно поцеловал преподавателя в качестве приветствия, получив не менее страстный поцелуй в ответ. Хорошо ещё, что снаружи ученики, а дверь не заперта, а то они могли бы устроить уже четвёртый забег в кабинете Ишигами.

— Не думала сегодня тебя увидеть, милый, — тепло проговорила горгона, поправляя свои косички и укладывая так, чтобы только парочка могла остаться на лице. — Неужели тебе позавчера было мало, и ты пришёл пополнить колчан новыми стрелами?

Парень помрачнел и слегка скривился лицом, при упоминании слов, которые такими темпами перейдут в категорию «табу». Хитоми поначалу было неудобно говорить подобные вещи, но видя реакцию Цукуне, вернувшего себе ясность ума, Ишигами просто не могла пройти мимо такой замечательной подколки!

Юноша мрачно взглянул на неё.

— Ну будет тебе, Цукуне — весело же! — продолжила ухмыляться горгона.

— … — а парень стал мрачнее тучи.

— Цукуне?

— В трудные времена я пришёл к тебе за помощью! Девять Всадников покинули Мордор. Тьма приближается и Чёрные Всадники с ней! — проговорил юноша с видом, что скоро Академии Ёкай настанет конец.

— Ты сейчас серьёзно или это опять твои шуточки? — но столкнулась с потерянным видом и мёртвым взглядом, понимая, что, кажется, Аоно не шутит. Ей стало не по себе. — Но чем я, простая женщина, смогу помочь против этих всадников?

— …

— Не молчи, Цукуне!

— …

— Цукуне! — она запаниковала.

— Хе… — лицо Аоно снова вернулось к повседневному довольному пофигизму, но глаза остались уставшими и мёртвыми. — Это тебе моя маленькая месть за твои шуточки.