И почему она никогда не ходит в таком виде?

— Можешь не… сдерживаться! Делай… что… хочешь!

— Потом не жалуйся, милая! — улыбнулся я.

Я жадно схватил её за грудь и принялся долбить, как отбойный молоток, загоняя болт как можно глубже и… даже целуя её матку. Хитоми тяжело задышала в такт собственным сладким стонам. А я пробивался всё глубже и глубже, пытаясь увидеть отдавшуюся во власть похоти Ишигами, попутно играясь с её грудью…

В какой-то момент её стоны стали настолько будоражащими душу, пока сама горгона закатила от экстаза глазки и высунула язычок. Вот и ещё один оргазм на подходе. Сблизившись с ней, я жадно ухватил язычок и начал его посасывать, слыша, как Хитоми застонала пуще прежнего. Её тело покрылось мурашками, забилось в конвульсиях, бешено задёргалось, испытывая оргазм. Как раз в его момент я тоже дошёл до предела и излился внутрь, продолжая заполнять её бак.

Мы слились в поцелуе, продолжая спариваться словно животные. Мой стояк после допинга Ишигами всё не хотел спадать. К счастью, учитель оказалась крепкой девочкой — пускай она выглядела уставшей и почти потерявшей сознание, но её тело ясно дало понять, что сегодня мы отрываемся до изнеможения.

Комнату заполнили характерные влажные шлепки двух разгорячённых тел. В тот момент у нас словно пропали тормоза, и мы отдались во власть похоти, продолжая удовлетворять наши низменные потребности.

Следуя инстинктам, я отчаянно пытался оплодотворить матку девушки-монстра, пока та старалась доставить мне как можно больше удовольствия, выдаивая из меня столько семени, насколько это вообще было возможно. Я полностью наполнил её бак, накормил досыта… мы даже попробовали зайти с чёрного хода, но и там горгона долго не могла унять свою похоть, словно сдерживалась несколько лет, и ей в кои-то веки дали оторваться.

…

… …

Я сижу голый на балконе и курю жёлтую сигарету, уже второй час нас находясь в облике мальчишки-инкуба. Сложно в это поверить, но к делу подключился даже Грига! Точнее, мы вроде как выдохлись, и я решил устроить перекур, а после из интереса показал ей форму совратителя…

Даже не знаю, жалеть мне или радоваться. У Ишигами отрылось второе… третье… и даже четвёртое дыхание. Эта женщина отчаянно хотела помочь мальчику повзрослеть и набраться опыта. И вроде всё нормально, но когда та испробовала все известные ей позы, попробовала во всевозможные отверстия… и даже сделала мне кое-что змеями… её аппетит всё не унимался! Она видела милого мальчика, с головой погрузившегося в похоть, и моментально заводилась.

В какой-то момент Ишигами устала, пока я под влиянием желтого дыма всё никак не мог успокоиться — затрахал Хитоми до потери сознания. А там уже даже окаменение успело пройти, но мои силы пополнил жёлтый дым… пока во время секса складывалось ощущение, что форма пацана в этом плане самая выносливая. И вот думается мне, на кой хер мне дали эту форму?

Какой с неё толк?

Заставлять даже тёртых калачей ощущать себя молодыми девочками, а потом доводить их до бесконечных оргазмов? Не спорю, Григе сложно отказать, но на его фоне все мои достижения кажутся незначительными. Цукуне старался, общался, добивался, пока маленький негодник только встал перед ней и очаровательно улыбнулся.

— Жизнь такая странная.

— И не говори — раздалось этажом ниже, пока вверх поднимался знакомый мне серый дымок. — Вроде скоро восьмой десяток стукнет, а как вас со старухой услышали, так тут же вспомнили молодость. И даже не знаю, благодарить тебя за это… или забыть, как страшный сон.

— Так зачем слушали?

— Так зачем трахались?

— И не прикопаешься.

— Поживёшь с моё, и не так парировать научишься, товарищ стрелок.

И тут я вспомнил фразу про колчан… и чёт стыдно стало.

Хитоми несколько раз, потеряв голову от оргазма, орала «Я твой колчан для члена! Наполни меня!».

— Кстати, а как ты голос на мальчишеский изменил? — заинтересованно спросили снизу.

— Хотел как-то стать сейю, но не получилось, а так хоть на девушках работает…

— Мне бы твой голосок… лет шестьдесят назад. Я бы может и не женился вовсе.

«Получено достижение! «Не один, а все!»» — с некоторой завистью произнесла система.

Иногда кажется, что эта бездушная тварь на самом деле живая и вполне может испытывать эмоции.

***

Мы приближались к арке, через которую Игорь обычно отвозит студентов и сотрудников в академию. Время приближается к полудню, погода приятная, вот только что-то мне очково заходить внутрь и плутать в тёмном мистическом проходе.

Кстати, Хитоми буквально не отлипала от меня всю дорогу, разговаривая со мной нежно-ласковым голосом, что я просто не мог поверить, что такая как она может так мило себя вести…

Но это не унимало моего негодования.

— Ну подумаешь, потеряли утро…

— У меня каждое утро такое, Ишигами! — тяжело выдохнул я. — А поднятая поутру палатка вовсе не служит сигналом к утренним потрахушкам.

Я планировал с утра пораньше отправиться в академию, ибо не мог так просто поверить, что Игорь бросает тормозов на произвол судьбы. Наверняка же утренним рейсом приезжает за дурачками, шутит над ними, может запугивает до кучи, а потом отвозит в демоноколледж. Я даже будильники поставил, стараясь насладиться оставшимися часами сна… пока Хитоми не встала раньше меня, первее услышав рингтон.

Чем они занималась я не знаю, ибо проснулся я с довольной Ишигами, активно ласкающей мой конец. Устроила мне «особые побудки». А там я первым делом подумал не той головой, и мы на какое-то время выпали из времени, занимаясь сначала утренним разминочным сексом, а потом продолжили в ванной…

Повезло хоть к завтраку успокоились.

— Я много лет не была в отношениях и все мои развлечения закончились, как только я начала преподавать в академии — голосом довольной кошки, парировала она. — У меня были годы воздержания, немудрено, что я утром тоже не отказалась сделать своему мужчине кое-что приятное. Да и волосы у меня ничуть не уступают тем же кёджоро, согласись?

— Управление змеями…

— Скорее я умею кое-что в них менять, делая из них как орудие войны, так и качественный живой мастурбатор… да и ты особо не возражал, когда я ими…

— Тебя не смущает, что мы на улице?

— Так никого же нет! — она пожала плечами, не отпуская моей руки. Она даже хитро ухмыльнулась и прижалась к ней.

— Ага, как и нашего водителя!

— Ну-ну, Цукуне — её ухмылка переросла в улыбку. — Думаешь, я вчера так спокойно занималась с тобой любовью, беспечно позабыв обо всём на свете? Нет-нет, мой сладкий… а ведь и вправду сладкий, хе-хе.

После проведённой ночи она стала совсем открыто вести себя рядом со мной и даже не стеснялась говорить то, о чём стоило бы умолчать. Хотя такой позитивной и полной сил я ещё её не видел. Ишигами буквально переполнена позитивной энергией. И такой она мне точно будет нравиться куда больше, чем поехавшей психопаткой, пытающейся уничтожить академию попутно заявляя, что творящийся пиздец, разрушений, насилие и прочие ужасы — искусство.

Лучше пускай познаёт искусство бандажа и шибари, чем вот это вот всё!

— Естественно я знала кое-что, поэтому с таким удовольствием стала твоим… кол-ча-ном…

Я покраснел и опустил глазки в пол. Вчера это казалось прикольным и крутым, особенно когда Хитоми смутилась. А сейчас я слышу это и понимаю, что спизданул ересь! Вроде возбуждающе и круто, но услышит кто — стыда не оберёшься…

— Давай в следующий раз мы будем посдержанней… хотя бы утром.

— Ну да, все нас слышали, — смутилась Хитоми, начав любоваться узорами асфальта. — Я даже удивилась, что все соседи, завидев нас начинали аплодировать. А их «Поздравляю!», «Молодцы!», «Вы лучшие!». Лучше бы помолчали…

— Ну да, сначала всю ночь не давали им спать, а потом ещё утром решили добить. Ещё разок другой и они начнут спать с открытыми окнами, когда я буду гостить у тебя.

— Куплю мощные чары, защищающие от любопытных ушей! — заявила Хитоми. — Не нужны мне зрители и слушатели!