Помотав головой, Розалин с любопытством разворошила сокровища перед собой.

– Что у нас здесь… Кубки, чаши, деньги, подсвечники, доспехи, э… покореженные. Слитки, свитки. Интересно, с чем? О! – она вытянула перед собой золотой меч, устроив небольшой золотопад.

Хихикнув, она покрутила находку в руках. Края не были остро заточены, и меч явно был больше произведением искусства, нежели оружием. Заинтересованно прищурившись, она не сдержала хитрой улыбки.

– Посмотрим, может, что-нибудь придумаю.

Розалин отложила меч в сторону и продолжила свое занятие. Она настолько увлеклась разбором чужих богатств, что совершенно забыла о ноющем от голода желудке и саднящей спине.

Неожиданно между лопаток ударила горячая струя воздуха. Розалин громко взвизгнула и подскочила на месте. Резко развернувшись, чтобы высказать подкравшемуся дракону все, что о нем думает, она осеклась. Его пасть оказалась вымазана в крови.

– Страшно? – рыкнул он, жутко прищурившись.

– Вот еще! – презрительно фыркнула Розалин, отбрасывая тяжелую косу за спину. Она всеми силами старалась сохранить лицо и успокоить нервную дрожь в коленях. – Рыцарь приходил?

– Пока нет, – покачал головой дракон и вздохнул, как ей показалось, с сожалением. – Я тебе ужин принес, – он шагнул в сторону, и за его хвостом оказалась туша оленя. – Освежуешь и приготовишь. Воду возьмешь вон в том конце пещеры, там источник бьет.

Дракон указал когтем туда, где стена пламени утыкалась в отвесный скалистый склон. Рядом с тем местом находился небольшой узкий проход, к которому вела дорожка из мраморных плит.

– Не буду я ничего свежевать и уж тем более готовить!

Розалин брезгливо передернула плечами, только представив, что внутри оленя находились вонючие и склизкие кишки и прочие внутренние органы. Подняв голову и возмущенно уставившись прямо в черно-золотые глаза, она уперла руки в бока и насупилась.

И так неширокие зрачки хищно сузились по вертикали, и в груди дракона что-то заклокотало. В следующее мгновение раздался леденящий душу рык, и в глубине приоткрытой пасти засветилось пламя.

Розалин стало очень-очень страшно, но отвести глаз и сменить позы она не смогла, буквально окаменев на месте.

Дракон выпрямился на задних лапах и выгнул гибкую шею. Узкие ноздри расширились, втягивая воздух и раздувая и без того огромную грудь. На дне черно-золотых глаз вспыхнули яркие искры, обрамляя узкий зрачок.

Розалин внутренне съежилась, но голову не опустила, не в силах перестать пялиться на разозленного дракона. Время, казалось, замедлилось, и только сердце лихорадочно стучало где-то у горла.

Дракон опустил голову ниже и вдруг резко отвернулся, выплевывая сгусток пламени в оленью тушу. В воздухе едко запахло жареным мясом и паленой шерстью.

В ушах зашумело, в висках гулко пульсировала кровь. Розалин показалось, что она сейчас грохнется в обморок.

Дракон опустился на лапы и, проходя мимо застывшей Розалин, громко хмыкнул. Затем он скрылся в похожем на храм здании, размахивая хвостом, как раздраженный кот.

С его уходом ноги подкосились, и Розалин, дрожа, опустилась на пол пещеры. Подняться она уже не смогла. Казалось, что все мышцы в теле разом превратились в кисель. Еще никогда она не боялась так сильно. Даже когда пыталась ускакать от настигающего ее дракона. Даже когда он нес ее во мраке пещеры.

И все же дракон ее не спалил. Хотя мог бы. Зачем она ему? Отец, так или иначе, не узнает о том, жива ли она, пока не заплатит выкуп. По всем соображениям здравого смысла, у дракона не было причин оставлять ее в живых.

Розалин покосилась на запеченную тушу. Он даже позаботился о том, чтобы она не умерла от голода. Странная ящерица.

В сказках и легендах драконы представлялись либо мудрыми наставниками, либо ужасными тварями, но ни те ни другие никогда не заботились о людях. А похищенных прекрасных дев рыцари спасали буквально на следующий день. К сожалению, реальность и вымысел различались кардинально.

Придя в себя и немного успокоившись, Розалин подошла к тому, что некогда было оленем. Выглядела обугленная туша очень неаппетитно, но желудок это не волновало. Протяжная боль свела живот, и Розалин сдалась.

Подобрав отложенный ранее золотой меч, она попыталась добраться до того, что можно было бы съесть, отчаянно пиля тупым лезвием. Добыв себе достаточно еды, она встала и обернулась к жилищу дракона. Самого хозяина логова видно не было. Дальше входных колонн свет не проникал.

– Как дикарка какая-то, – пробубнила себе под нос Розалин и уже громче крикнула, – А говорил, кормить не будешь!

– О выкупе я объявил, – равнодушно ответил дракон, игнорируя сарказм в ее голосе.

Розалин раздраженно сжала кусок жареного мяса в пальцах и направилась в дом. Если она, как первобытный человек, пилила себе мясо, еще не означало, что и есть его она собиралась просто откусывая. Где-то на кухне ей попадались столовые приборы и утварь.

Положив кусок мяса на тарелку, Розалин потыкала его вилкой. Выглядело это просто ужасно. В любых других обстоятельствах она бы выкинула это, не задумываясь. Желудок снова скрутило в болезненном приступе.

Розалин отпилила столовым ножом небольшой кусочек мяса и зажмурилась, поднося ко рту. Резко засунув его внутрь и пожевав, она скривилась. Это было так же ужасно, как она и представляла. Без соли и специй это напоминало подошву. Не то чтобы она когда-либо жевала одну, но не сомневалась, что на вкус она была именно такая.

Закончив с ужасным ужином, Розалин взяла два ведра и направилась туда, где, по словам дракона, находился родник.

Мраморные плиты привели к узкой расщелине, которую тоже подпирали колонны, вырезанные прямо в скале. Стоило пройти немного вперед, и Розалин оказалась в пещере с небольшим водоемом. Мраморные плиты огибали его с одной стороны, а с другой просматривался тонкий ручей, который утекал куда-то за пределы грота сквозь трещины в скалах. Свет сюда практически не проникал, поэтому Розалин решила не задерживаться.

С трудом донеся тяжелые ведра обратно до дома и расплескав добрую половину, она налила воду в кастрюлю и поставила на плиту. Ничего для розжига огня в кухонных шкафах найти не удалось, хотя поленница была полна дров.

На мгновение задумавшись, Розалин смастерила факел из ручки от какой-то сковороды и тряпки и, сбегав к огненной стене, добыла огонь. Чудом не подпалив дом, она вскипятила воду и уселась за длинный стол на кухне, поставив ноги на перекладину между ножками соседнего стула.

Руки приятно согревала горячая кружка. Белесый пар поднимался к потолку. За окнами сгустились сумерки.

Дракона не было слышно, но рисковать и выходить наружу лишний раз Розалин не стала. Ей впечатлений хватило с лихвой. Даже ее повернутый на проказах мозг понимал, когда нужно сбавить обороты и дать остальным передохнуть.

В животе разливалось сытое тепло, жажда была утолена, и настроение стремительно росло. Тлеющие угли в закрытой печи давали недостаточно света, чтобы осветить что-то, кроме пола.

Сидеть одной в полумраке огромной кухни было не только неприятно, но и скучно, поэтому Розалин достала из кухонного шкафа свечу с подсвечником и подожгла от лучины. Поднявшись наверх, она заинтересованно посмотрела на неисследованную часть дома.

Пришла пора приоткрыть завесу тайны странного особняка в драконьем логове. Мысленно посмеявшись, Розалин направилась в выбранную накануне спальню. Захватив шпильки для волос, найденные утром в шкатулке на каминной полке, она решила попробовать вскрыть запертую комнату.

Опустившись на колени перед замочной скважиной, Розалин заглянула внутрь, но ничего не увидела. Похоже, с другой стороны отверстие прикрывала защитная пластинка.

Розалин на всякий случай постучала и, не дождавшись ответа, коварно улыбнулась. Поставив подсвечник на пол, она разогнула шпильки, готовя их к работе.

Вскрывать замки ее еще в шесть лет научил сын поварихи. Так случилось, что других детей ее возраста в замке не было, поэтому практически все детство она провела с ним. Вдвоем они досаждали всем в замке, проникая в любые закрытые помещения. Да, их потом наказывали, ругали, кого-то еще и лупили. В конечном счете все закончилось тем, что отец сменил повариху.