Неприятностей было бы меньше!

Вот и поговорили. Так я еще и виновата!

Хотя… виновата…

Он, увидев мои брови «домиком» и задрожавшие вдруг губы, сразу пошел на попятную.

— Ну что ты, пупсик?! Что случилось опять? Я же пошутил!!! — засмеялся Алекс, и очень смело растрепал мои волосы.

Ну и наглец. Опять напрашивается.

— Не называй меня больше этим глупым прозвищем! — вырвалось раздраженно.

— Извини, само как-то получается, — пожал плечами, но глаза выдавали, ему совсем не стыдно, и было не в последний раз. Стараясь это скрыть, отвернулся и отошел к больничному окну, задумчиво смотря через него.

— Позволю себя так называть, если ты перескажешь весь разговор с Бертом. Что он говорил обо мне? — спросила я. Небольшой взаимовыгодный шантаж никому не помешает.

В нетерпении даже спустила ноги с постели и выжидающе уставилась на мужчину.

Алекс медленно повернулся ко мне, криво усмехаясь, веселый настрой в глазах потух. Уже подумала о том, что вряд ли что-то расскажет, но ошиблась. Он подошел ближе, несколько секунд разглядывая синяки на моих руках и ногах. Затем, молча, взял тонкое больничное одеяло, завернул меня в него и спокойно сел рядом. Я не стала противиться, лишь чуть-чуть вместе со своим коконом отодвинулась.

Мужчина заметил мои движения, но опять промолчал.

— Он хотел приехать и увидеть тебя, — ответил он, наконец.

Словно живительный бальзам пролился на мое израненное сердце.

— Ну, и… приедет? — спросила в нетерпении.

— Я сказал ему, что мы сами справимся, — проговорил Алекс совсем тихо и добавил, — Вик, он занят… и все очень непросто…

Мужчина чуть заметно вздохнул, и протянул было руку, чтобы коснуться моих волос. Я тут же резко отшатнулась от нее, и зло бросила:

— А кто ты такой, чтобы лезть в наши с ним отношения? Как можешь что-то решать за меня и Берта?! И, вообще, что это за «мы»? «Нас» просто не существует!!!!

— Я совсем не это имел в виду... — примирительно пробормотал Алекс. Он снова заметно нервничал.

— А «что» ты под этим хотел сказать??? — откинув одеяло, соскочила с кровати, морщась от болезненных ощущений в теле и сверкая на него глазами. — Намек слишком явный!

— Слушай, Вика, не придирайся к словам. Перестань истерить и возвращайся в постель, ты еще слаба, — Алекс поднялся и, словно я маленький ребенок, подхватил меня на руки. Прижав к своей груди, отнес на кровать и снова укутал в одеяло.

Меня заколотило. Скорее всего, от нервного потрясения психика моя была слабая, и чуть психанув, умудрилась взбаламутить все свое стабильное после лекарств состояние. К тому же, этому еще способствовало вдруг возникшее волнение от горячих, нежных рук обнимающих меня, неровно бьющегося сердца в крепкой, мускулистой груди и необыкновенно притягательных глаз, в которых плескалась забота и ласковая улыбка.

Быстро отстранившись от мужчины, глубже зарылась в одеяло. Этого еще не хватало! Совсем сбрендила. Но вот уговорить себя, что снова испугалась Алекса, не получалось. Я и вправду что-то чувствовала к нему…

И это было реально!

Не выдержав, громко всхлипнула. Черт!!! Только ни каких слез.

Как же я запуталась в этой взрослой жизни!

Ведь люблю только Берта… и никаких Алексов в моей жизни не будет.

А Алекс, не подозревавший о мыслях в моей голове, услышал тихие всхлипы и все воспринял по-своему.

— Вик, Берт не для тебя. Я уже говорил тебе, что все очень сложно, — он поморщился, словно эти слова делали больно не только мне, но и ему.

Мужчина приблизился снова. Добрался до моей руки, достал ее из-под одеяла и, погладив сине-зеленые пятна, поцеловал их. Я ахнула и быстро выдернула руку из его ладони, спрятав в спасительный кокон.

— Ничего не бойся. Я не брошу тебя. Обещаю, — мягкий голос проникал глубоко, в самую душу. — Мы придумаем, как быть дальше. В конце концов я взрослый состоятельный мужик. — Возмущенно дернулась. — Нет-нет. Обещаю, что ничего не потребую взамен. Просто дружеская поддержка, коль нас так свела судьба. И... если сама не захочешь большего…

Волшебство голоса оборвалось. Последняя фраза вывела меня из неожиданного ступора. Она вдруг напомнила мне то, что говорил мой арабский принц в первый день нашего знакомства. Эта фраза почти дублировала последние слова Алекса, и мне стало больно и обидно.

Как знать, может меня просто охмуряют? И методы одинаковые…

Но оба ведь не сделали мне ничего. Только хорошее. И думать о плохом совсем не хотелось.

Мужчина ждал ответа. Красивое лицо хмурилось, а чувственные полные губы сжались в линию. Мой ответ был для него важен, очень.

— Почему все сложно? Объясни мне.

— Я не могу этого сделать.

— Почему, что за непонятные тайны?

— Это не мои тайны. Берт должен сам тебе все рассказать.

— Так пусть приедет и расскажет! — воскликнула я. — Чего тянуть и сводить меня с ума?!

— Поправишься, расскажет, — сухо ответил Алекс. — Это никуда не денется.

— Ты издеваешься! — возмутилась я, внутри все уже сжималось от неприятного предчувствия, очень похожего на то, которое нахлынуло на меня ночью на балконе, и заставило прореветь почти до утра.

— Нет. И, поверь, я очень хочу избавить тебя от всего этого, — грустно сказал он.

Я замолчала. Ошарашено смотрела на него, безрезультатно ища в его глазах невысказанные ответы на мои немые вопросы.

В этот момент открылась дверь в палату, впуская из холла новые звуки. Мы с Алексом одновременно обернулись.

В светлом проеме стоял очень довольный собой Берт. Он был необыкновенно красив, и в руках держал огромный букет малиновых роз.

Я вдохнула, и забыла выдохнуть. От счастья и радости закружилась голова, заставляя меня покачнуться и схватиться за край своего кокона.

«Он пришел!!!!»

«Не смотря ни на что — он пришел ко мне»

Сразу все забыла, хотелось лишь смотреть на любимого, услышать его голос, почувствовать рядом…

Упиваясь своей радостью, я не заметила как болезненно исказилось лицо моего ангела-хранителя, как он сжал кулаки и, встретившись глазами с другом, с укором покачал головой.

***

— Ну, здравствуй, русалка — путешественница, — произнес бархатный голос. — Заставила ты нас поволноваться!

Берт улыбался, но в голосе была некоторая горчинка. Тревога ещё светилась в его глазах.

— Все уже позади, — попыталась закрыть тему своего исчезновения. — Теперь со мной все хорошо. Правда— правда. И я очень рада, что ты смог меня навестить.

Берт подошёл ближе и, чмокнув меня в висок, вручил букет.

— Это тебе... Я не мог спокойно сидеть и ждать новостей, — немного нервно произнес он, словно оправдываясь. — Решил приехать и увидеть все собственными глазами.

— Спасибо за цветы, и у меня... — начала, но меня перебили.

— Увидел, теперь можно и восвояси... — пробурчал у окна Алекс.

Берт сжал зубы, нахмурился, но ничего не ответил.

Подсел ко мне, заботливо поправляя одеяло. Очень нежно дотронулся до моей горящей щеки и погладил ее. Я прижалась к его руке, уже не скрывая свои чувства. От взаимной нежности защемило в груди.

— В палату скоро кто-нибудь войдет, нужно поставить букет в воду, — Алекс снова вырвал меня из блаженного состояния. — И для посетителей здесь есть стул.

Он резко двинул названный предмет мебели в сторону друга и кивнул на него. Подошёл ко мне и почти вырвал из рук розы.

Я с сожалением посмотрела на них, ведь даже не успела рассмотреть эту красоту. Но перечить не стала. Пусть ставит в воду, букетом полюбуюсь позже.

В воздухе ощущалось напряжение. Между мужчинами оно накалилось до предела, и я, к сожалению, была этому виной. Очень жаль, что встала между ними. Мне все это было не нужно. Все это ужасно расстраивало. Лишь один из них волновал мои мысли и тело, и соперничество между мужчинами мне не нравилось.

Когда Алекс, взяв пластиковую больничную вазу, вышел из палаты за отстоенной водой, я попросила Берта пересесть на стул, чтобы не раздражать его друга. Тот усмехнулся и вдруг потянулся к моим губам.